Наталья Солнцева - Подручный смерти Страница 14

– Я на тебя зла не держу, – продолжал Слепцов. – Ты только скажи, как все произошло?

– Да мне-то откуда знать? Я пришел домой, мать ругаться стала… потом слышу, кто-то стучит… У меня душа в пятки ушла, ей-богу! Я думал…

Слова «…мертвяк за мной гонится» застряли у парня в горле. Он кашлянул и отвернулся. Правду говорят, на воре шапка горит.

– Допустим, так и было, – согласился Слепцов. – Выходит, кто-то чужой в дом попал и все это провернул? Не мог же я сам себя снаружи закрыть?

Аргумент у дядьки был железный, не поспоришь. Пашка хлопал глазами, мечтая поскорее закончить неприятный разговор. Дерзость слетела с него, он был напуган и подавлен.

– Можно я лягу, дядь Миш? Башка раскалывается.

– Ладно, иди, лечи свою голову…

Племянник улегся на диване в горнице, а Михаил отправился на кухню пить чай. То ли лекарства помогли, то ли он отогрелся и отоспался, но ангина отступила. Дышать стало легче, боль утихла. Кошмары прекратились. Если бы не оказия с чуланом, можно было бы радоваться.

От горячего чая с малиной Слепцова разморило, лоб покрылся испариной. Он взглянул на старые, как этот дом, ходики. Анюта не скоро придет с работы, помочь бы ей по хозяйству, но он еще слишком слаб.

Вернувшись в комнату, он лег и задумался. О чем доктор спрашивал Анюту? Та что-то говорила про «кукурузник»…

Мысль о самолетах забросила его в Туву. Река Уюк, на берегу которой они вели раскопки, протекала в межгорье. Прибрежная полынная степь переходила в редколесье, склоны хребтов покрывал лиственник вперемешку с кедрачом. Слепцов брал с собой ружье и шел в горы – вроде бы искать камни с руническими письменами. Замшелые плиты попадались в самых глухих местах. В горах водились дикие звери, и Слепцов прослыл в экспедиции заядлым охотником. Пару раз он добыл лисицу, чтобы подтвердить свою охотничью репутацию. Стрелять в косулю было жалко, а зайцы ему не попадались.

Однажды он спустился в расселину, где наткнулся на странные обломки, поросшие травой и кустарником. Он облазал там каждую пядь…

– Дядь Миш!

Слепцов вздрогнул и подскочил на кровати от неожиданности.

– Чего тебе?

– Я щи разогрел, – робко сообщил племянник. – Мать велела вас накормить.

– Спасибо, я не голоден…

Оказывается, пришло время обеда. Но у Слепцова не было ни малейшего желания есть. Пашка закрыл за собой дверь, а он сел и обвел напряженным взглядом комнату. Его рюкзак висел на спинке стула. Он встал и обшарил все внутренности заплечного мешка, ощупал кармашки. Пусто.

Сестра выложила его вещи, грязные постирала, чистые спрятала в шкаф. Слепцов перерыл полку с вещами, постоял в раздумьях, потом подошел к окну и выглянул во двор. Голые деревья, серое небо, почернелый штакетник. Тошно, тоскливо. На душе тяжелый осадок.

Из кухни потянуло запахом разваренной капусты, и Слепцов плотнее прикрыл дверь. Несколько минут прошли в беспричинной тревоге.

– Дядь Миш, – опять сунулся племянник. – Вы как? Мать звонила, спрашивала.

– Нормально.

– Я за хлебом сбегаю? Вы побудете один?

– Я что, малый ребенок?

Хлопнула входная дверь, и Слепцов остался наедине со своими мыслями. В голове зашумело, во рту пересохло. Он был рад, что племянник ушел. Тело сотрясал озноб, и он прислонился спиной к печке. Внезапно он направился в комнату сестры, встал на цыпочки и сунул руку за икону. Ключа не было. Все правильно! Анюта его перепрятала от греха подальше.

Он обыскал комнату и догадался, что сестра забрала ключ с собой.

– Черт!.. В чулан не попасть…

Ренат рвался на прогулку, Лариса возражала:

– Тебе рано выходить из дому. На улице ветер, сырость. Того и гляди, дождь пустится.

– Я хочу пройтись по пустырю. Там женщину убили. Мне надо знать, кто…

– Зачем?

– Где-то рядом бродит смерть, я чувствую… Это она кричит на пустыре. Мне знаком ее голос…

– Думаешь, в руинах воет волк? Колдун-оборотень? От волчьего воя у людей кровь стынет в жилах.

– Мне не дает покоя одна мысль! Доктор, у которого мы побывали… В его кабинете стоял запах смерти. Кстати, насчет крокодила, – усмехнулся Ренат. – Когда-то доктор поклонялся Себеку и брал у него кровь для лечения своего господина. Люди не меняются. Они выглядят по-другому, ведут себя по-другому, но их суть остается прежней.

– К чему ты клонишь?

– Я бы поговорил с доктором еще раз. Он задает интересные вопросы. Он подходит к болезни как маг, а не как медик. Вряд ли он сам понимает, что делает. Но мне нравится его подход.

– А как же запах смерти?

– Врач всегда идет об руку со смертью. Но в данном случае… примешивается что-то еще…

Ренат и Лариса сидели на старомодном диване с деревянной спинкой. На кухонной плите грелся бульон. Хозяйка ушла к соседке, и постояльцы могли говорить, не опасаясь посторонних ушей.

– Я хочу побродить по улицам, почувствовать, чем дышит этот городок.

– Опять ты за свое? У тебя кашель! Подожди хотя бы до завтра.

– Вроде бы здесь нет ничего примечательного, – продолжал Ренат. – Кроме пустыря. Держу пари, жуткие звуки появились там недавно.

Он пустился в путаные рассуждения. Его видения были отрывочны и туманны. Должно быть, ему мешала болезнь. Он сильно кашлял. Недомогание усугублялось внутренней тревогой.

Лариса накормила его бульоном, а на сладкое хозяйка испекла яблочный пирог. Но сладкоежка Ренат отказался от десерта.

– Труп медсестры Авиловой – не последний, – заключил он.

– Можно хотя бы за столом обойтись без трупов?

У Ларисы пропал аппетит. Она отодвинула от себя тарелку с пирогом и принялась собирать посуду.

– Интересно, наш попутчик уже обращался к доктору Бортникову?

– Археолог? Зачем спрашивать, если ответ известен. Разумеется, да. Осень – сезон вирусных инфекций. Не вижу ничего удивительного в том, что вокруг много больных. Обычно они обращаются за медицинской помощью, а Бортников живет рядом. Вот соседи к нему и бегают.

– Теперь мы тоже его соседи. Это – рок, дорогая.

– Послушай, ты бы лучше задумался, откуда у тебя бронхит?

Ренат сидел, развалившись на диване, и смотрел, как она моет посуду. Его бронхит связан с какими-то страшными вещами. Он пока не понимает, с какими именно. Оказывается, быть провидцем для самого себя куда сложнее, чем для других.

– Визит к доктору не прошел для меня даром, – признался он. – Я вспомнил, что мой бронхит обостряется в сырую погоду. Дождь, слякоть… и я начинаю кашлять.

– В этом ты не одинок. Миллионы людей могут подписаться под твоими словами.

– Ты права…

Ренат закрыл глаза. Он слышал, как Лариса споласкивает тарелки, складывает их на сушилку. Все это казалось далеким и несущественным. Он мысленно перенесся в свое детство, когда отец взял его с собой на охоту…

В лесу они промокли и продрогли. После той чертовой охоты Ренат впервые тяжело заболел. Простуда осложнилась бронхитом.

– Это случилось на охоте! – осенило его. – Я имею в виду болезнь. Отец выстрелил в зайца, я очень расстроился.

– Тебе было жаль зайца?

– Почему-то мне было жаль себя. Глупо, да? Звук выстрела и запах пороха долго преследовали меня. Мне часто снилось, как отец стреляет в зайца, и я просыпался в холодном поту…

– Потом ты вырос и все забыл?

– Не забыл. Отец высмеял меня, когда я в следующий раз отказался идти с ним на охоту, и назвал хлюпиком. С тех пор между нами часто возникали ссоры. Мы отдалились друг от друга. Я не мог преодолеть неприязнь, которую он мне внушал.

– Ты так и не простил ему того зайца?

– Я обвинял его в жестокости. Хотя охота – нормальное мужское хобби.

– Вполне нормальное, – кивнула Лариса.

– Я бы проследил за археологом, да кашель разгулялся, – без всякого перехода заявил Ренат.

– Он, небось, тоже лежит дома со своей ангиной.

Она невольно ощутила панику этого человека. Археолог пытался сорвать навесной замок с какой-то двери…

Глава 15

Мариша выписала пациенту направление на анализы и, когда тот вышел, подняла глаза на доктора.

– Вас тоже вызывали в ординаторскую?

– Ну да, – устало отозвался Бортников. – Как и всех. Спрашивали, какие у меня были отношения с Авиловой.

– А у вас были с ней отношения?

– Чисто деловые. Она выполняла ту же работу, что и ты.

Бортников чувствовал, что Авилова была к нему неравнодушна. Но выдавать свои домыслы за истину он считал недопустимым.

– Ты рассказала, что в ту ночь за тобой гнался маньяк? – спросил он у Мариши.

– Я побоялась. А вы…

– Я тоже промолчал.

Девушка удовлетворенно вздохнула. Слава богу, Кирилл Сергеич умеет держать язык за зубами.

– Я не видела, кто за мной гнался, – оправдывалась она. – И вообще… мне показалось, следовать подозревает, будто это я…

– Что «ты»? – не понял Бортников.

– Ну, что это я… Авилову…

– Ты?! – изумился он. – С какой стати тебе ее убивать?