Джеймс Чейз - Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди Страница 14

Девица оказалась решительной.

— Вы могли бы дать мне больше тридцати долларов? Я хотела бы получить пятьдесят. — Она одним движением расстегнула молнию и выскользнула из платья, прежде чем я успел ее остановить.

— Секундочку, — сказал я, открывая бумажник. — С этим можно не торопиться.

Она недоуменно посмотрела на меня. Я достал сделанную в морге фотографию Джоян и подал ей. Она взглянула на снимок, потом перевела взгляд на меня.

— Кто это?

— Джоян Чунг, — сказал я, садясь на кровать.

Девушка медленно застегнула молнию и устало опустилась рядом.

— Откуда я могла знать, что у вас есть ее фотография, — сказала она. — Мадам не сказала мне об этом.

— Ты с ней знакома?

Она прислонилась к спинке кровати.

— Разве это так важно? Я красивее ее. Вам не хочется заняться любовью?

— Я спросил, знаешь ли ты ее?

— Нет, не знаю, — она нетерпеливо отвернулась. — Могу я получить свой подарок?

Я достал пять десятидолларовых бумажек и положил их на видное место.

— Джоян вышла замуж за американца по имени Джефферсон. А его-то ты знала?

Она сделала недовольную гримасу.

— Я встречалась с ним. — Она снова посмотрела на фотографию. — Почему у нее такой вид? Как будто она… мертвая?

— Так оно и есть.

Девица отбросила снимок, словно он обжег ей руки.

— Плохая примета — смотреть на мертвых, — сказала она. — Дайте мой подарок, мне пора идти.

Я достал фотографию Германа Джефферсона и показал ей.

— Ее муж.

Она мельком взглянула на снимок.

— Я ошиблась. Я не встречалась с ее мужем. Пожалуйста, отдайте мой подарок!

— Ты только что сказала, что встречалась с ним.

— Я ошиблась.

Мы смотрели друг на друга. По выражению ее лица я понял, что напрасно трачу время. Больше она мне ничего не скажет. Я отдал ей деньги.

— Ты получишь больше, если расскажешь о Германе Джефферсоне, — сказал я без особой, впрочем, надежды.

Моя гостья направилась к двери.

— Мне ничего о нем неизвестно. Спасибо за подарок.

Она открыла дверь и исчезла за ней, дразняще покачивая бедрами. Я понимал, что остался в дураках, но меня это не очень беспокоило, так как за все расплачивался Джефферсон-старший.

Устав валяться на кровати, я решил пойти куда-нибудь пообедать. В коридоре мне снова на глаза попалась Лейла. Она переоделась в нарядный пурпурный с золотом чунгазан, а в волосы воткнула белый цикламен.

— Та девушка недолго у вас задержалась. Зачем вы ее привели?

— У нас была просто деловая встреча, — оправдывался я, запирая дверь. — Мне нужно было поговорить с ней.

— О чем? — подозрительно спросила Лейла.

— О том, о сем, — неопределенно ответил я, оглядывая Лейлу. Она была очень мила.

— Может, пообедаем вместе?

Ее лицо оживилось.

— Это чудесная идея! — Она метнулась в свою комнату, схватила сумочку и присоединилась ко мне. — Я проголодалась и поведу вас в отличный ресторан. Там очень вкусно кормят, и это обойдется совсем недорого.

Мы прошли мимо портье, занятого подсчетами на но-обаке — старинных счетах с бусинками. Его старые желтые пальцы бегали по бусинкам с изумительной быстротой. Он даже не повернул голову в нашу сторону. Выйдя на улицу, мы повернули к стоянке такси.

— Нам до парома, — 1 объяснила Лейла. — Ресторан находится на той стороне.

Пока мы добирались, Лейла рассказывала мне о фильме, который она видела двенадцать дней назад. Я понял из ее рассказа, что китаянки обожают кино. В это нетрудно было поверить, глядя на очереди возле каждого кинотеатра. Лейла объяснила мне, что очереди стоят с самого утра, чтобы получить лучшие места. Когда мы переправились через пролив, она предложила пройти пешком по Натан-роуд, нагулять аппетит. Идти по улице рядом и разговаривать было почти невозможно. В это время Коолум запружен народом, и прогулка требует особой сноровки. Наш путь освещали яркие неоновые рекламы. Я пришел к выводу, что китайские иероглифы на рекламах выглядят особенно изысканно. Они лишены банальности надписей, которые можно прочесть, и потому для нас, белых, становятся таким образом в один ряд с произведениями искусства. Наконец мы добрались до ресторана, расположенного на боковой улочке, кишевшей детьми.

— Здесь мы сможем хорошо поесть, — сказала Лейла.

Ресторан сразу оглушил меня, хотя посетителей практически не было видно. Каждый столик скрывался за ширмой. Слышался стук палочек, звон посуды и высокие китайские голоса. Хозяин проводил нас за ширму, улыбнулся Лейле и удалился. Лейла положила сумочку на стол, прочно утвердилась на стуле и одарила меня сияющей улыбкой.

— Заказывать буду я, — заявила она. — Сначала жареные креветки. Потом суп из акульих плавников, потом запеченные цыплята — это здешнее фирменное блюдо.

Потом я подумаю, что еще заказать, но сначала обязательно жареные креветки.

Она быстро заговорила с официантом на кантонском диалекте. Когда тот, приняв заказ, ушел, Лейла перегнулась через стол и похлопала меня по руке.

— Я люблю американских джентльменов. Они так энергичны и к тому же очень интересны в постели… и у них много денег.

— Не очень-то полагайся на это, — сказал я. — Иначе тебя ждет разочарование. Ты давно в Гонконге?

— Три года. Мне удалось бежать из Китая только потому, что у моего двоюродного брата была джонка. Он переправил меня в Макао, а оттуда я уже попала сюда.

Официант принес китайское вино и разлил его в маленькие чашечки. Оно оказалось подогретым и довольно крепким. Когда официант вышел, я спросил:

— Может, ты знаешь Джоян Чунг? Она тоже беженка.

Лейла удивилась:

— Конечно, я ее хорошо знаю. А откуда вы слышали о ней?

— Мы не знакомы, — ответил я. Пришлось сделать паузу, так как официант принес чашки с большими креветками, запеченными в золотистом тесте.

— Но откуда вам известно ее имя? — спросила Лейла, подхватывая креветку палочками и ловко обмакивая в соевый соус.

— Она вышла замуж за моего знакомого, когда-то мы жили в одном городе, — сказал я и уронил креветку на стол. Но тут же подхватил ее и на этот раз умудрился отправить в рот. Креветка оказалась не только съедобной, но и вкусной. — Может, ты встречалась с ним? Его звали Герман Джефферсон.

— О, конечно, — Лейла ела с изумительной скоростью. Половина ее креветок уже исчезла, Я же едва одолел треть. — Мы вместе с Джоян из Кантона. Ей повезло, она вышла замуж за американца.

Официант принес блюдо риса, зажаренного вместе с мелко нарезанной ветчиной, креветками и яйцами. Лейла наполнила свою чашку, и ее палочки снова замелькали с невероятной быстротой. Я безнадежно отстал — не хватало опыта и сноровки в обращении с таким экзотическим инструментом.

— Они жили в гостинице? — спросил я, роняя рис на скатерть и тщетно пытаясь угнаться за Лейлой.

Она утвердительно кивнула, продолжая виртуозно орудовать палочками.

— В течение трех месяцев мы были соседями. Но потом он исчез.

Нам подали большую чашку с супом из акульих плавников. Лейла тут же отлила часть себе в пиалу.

— Как это — исчез?

Она пожала плечами.

Поскольку суп можно было есть ложкой, мне удалось практически не отстать от китаянки.

— Не нуждался в ней больше?

— Почему не нуждался?

Лейла бросила на меня циничный взгляд, продолжая поглощать суп.

— Он женился на ней только для того, чтобы она его содержала. Когда он стал делать деньги сам, она ему стала не нужна.

— Как же это она ухитрялась содержать его? — спросил я, заранее зная ответ.

— Она развлекала джентльменов, как и я, — ответила Лейла и безмятежно посмотрела на меня. — У нас нет другого способа зарабатывать деньги.

Вновь появился официант. Он принес небольшую циновку и церемонно расстелил на полу. Лейла возбужденно заерзала на стуле.

— Это для печеного цыпленка.

Затем китайчонок принес в корзинке нечто напоминающее большое страусиное яйцо и перекатил его на циновку.

— Сначала цыпленка натирают разными пряностями, а потом заворачивают в листья лотоса, — пояснила Лейла. — Затем обмазывают глиной и кладут в жаровню на пять часов. Видите, глина затвердела.

Мальчик достал молоток и сильно ударил по образовавшейся "скорлупе". Яйцо треснуло. В воздухе разлился восхитительный аромат. Официант и мальчик сели на корточки друг против друга. Мальчик начал разворачивать листья, а официант выкладывать цыпленка на блюдо. Птица была так великолепно приготовлена, что мясо полностью отставало от костей.

Искусным движением официант разложил цыпленка по тарелкам, и палочки Лейлы снова пришли в движение. Я попытался не отставать, но потом бросил это занятие и взялся за птицу основательно. Руками. Всю прелесть этого восхитительного блюда нельзя передать словами.