Чингиз Абдуллаев - Исчезнувший убийца Страница 14

— Заметила, и даже знаю, что у вас в кармане лежат сигареты. Обычный психологический трюк. Вы таскаете их с собой, чтобы установить контакт с курильщиком в случае необходимости.

Он улыбнулся и достал сигареты.

— Один ноль в вашу пользу. Но вот зажигалки у меня действительно нет.

Она засмеялась.

— А с вами интересно работать, — прикурила сигарету и затягиваясь, увеличила скорость. «Форд» с ревом несся по пустынным улицам Манхеттена. Она довезла его до отеля. Рамон вылез и, захлопнув дверцу, наклонился к ней. — Я назначаю вам свидание только потому, что мы обязаны видеться с вами по долгу службы.

Миссис Бэнвилл покачала головой.

— Вы неисправимы.

Автомобиль рванулся с места и исчез за углом. Рамон вошел в вестибюль гостиницы, его внимательный взгляд заметил человека, сидевшего в углу. Это был заместитель Генерального Директора. Глубоко надетая шляпа, наполовину закрывала его грубое, тяжелое лицо. Короткие пальцы рук, лежавшие на коленях, временами вздрагивали, хотя казалось, что он спит.

Рамон подошел и сел рядом. Они просидели молча секунд двадцать, когда, наконец, заместитель Директора тяжело поднялся со своего места и вышел на улицу. Через несколько секунд вышел Рамон. Он сел в стоящий тут же «Кадиллак», и автомобиль медленно тронулся с места.

Шофер даже не обернулся, когда в машину садился Рамон.

— Что-нибудь случилось? — спросил Рамон у заместителя.

— Асенов и Деверсон, кажется, нашли зацепку. Как мы и предполагали, дело касается мафии. Убийство Поля Кастеллано и начавшиеся процессы против мафии. Видимо, наш отдел борьбы с наркотиками и конкретно Вольраф вышли на нечто запретное. А Анну Фрост убрали из-за Вольрафа. Они вместе вели одно дело в нашем комитете.

— Теперь все понятно, — Рамон откинулся на спинку заднего сидения.

— У вас есть что-нибудь новое?

— Я и раньше предполагал, что там не могло быть посторонних. Сейчас я в этом просто уверен. У меня есть одна зацепка, но мне необходимо подумать. Завтра я просмотрю следственные материалы ФБР и тогда сформулирую свою версию.

— Хорошо, — заместитель Директора дотронулся до плеча шофера, и тот без лишних слов повернул обратно.

К себе в номер Рамон попал в пятом часу утра. Раздевшись, он аккуратно сложил костюм, положил пистолет в карман пиджака, висевшего на стуле рядом, и спокойно улегся в постель.

VI

Из специального донесения главного эксперта по вопросам внешней психологии, профессора Кэтрин Бэнвилл:

«… Объект наблюдения обладает исключительной способностью к анализу, умело применяет свое аналитическое мышление, быстро уясняет суть проблемы, хорошо ориентируется в незнакомой обстановке. Внешняя коммуникабельность почти абсолютная. Психологически чувствует себя достаточно уверенно. Темперамент умеренный. Память хорошо развита, обладает способностью к фотографическому восприятию объектов. Система мышления своеобразная, не лишенная оригинальности в подходе к известным проблемам. Практически полное отсутствие различных чувств, обладает сильной волей, способен навязать свою точку зрения собеседнику. Хорошо маскирует свои взгляды и замкнутость под маской разговорчивости. Способен усыпить бдительность своей кажущейся откровенностью.

Хорошо применяет свои знания, обладает большим опытом следственной работы, практически не имеет вредных привычек. Психологическое наблюдение за данным индивидом позволяет предположить, что влечений и желаний он не имеет. Однако тверд в отстаивании собственных идеалов, обладает целостной «индивидуальной» картиной мира и присущими советским людям коммунистическими убеждениями. Может пользоваться популярностью в группе, коллективе, большой межличностной привлекательностью. Вместе с тем это типичный процесс «псевдоадаптации», так как по натуре объект замкнут, молчалив и не склонен к общению. Однако исполняемая им роль включает в себя подавление собственной психологической структуры личности для более полного и всестороннего внешнего контакта…»

Весь день Рамон и Кэтрин провели в главном здании ООН, на Ист-Ривер. Туда по просьбе миссис Бэнвилл привезли материалы ФБР по уголовному обвинению в убийстве Карла Йохана Эдстрема. Целых семь часов Рамон просидел над документами, пытаясь найти что-то между строчек. Кэтрин Бэнвилл все это время находилась рядом, делая вид, что также просматривает документы. В четыре часа дня Рамон, наконец, оторвался от бумаг.

— Честное слово, я потребую себе молока. У меня просто вредная работа. Я сегодня ночью спал только три с половиной часа. И сильно подозреваю по вашему виду, что и вы спали не больше.

— Пока я доехала домой, поставила машину… — начала миссис Бэнвилл.

— …и написала рапорт, — продолжил за нее Рамон, подмигивая и оглядываясь, — здесь, наверно, нет подслушивающих устройств.

Кэтрин молчала.

— Неужели не написали? — иронично спросил Рамон, — вы же видели вчера, что я специально говорю глупости, выводя вас из равновесия. А вы хорошо сыграли — раздражение, гнев, даже возмущение. Но я же тоже видел, что это игра. Вы внимательно наблюдали за мной, какой я на самом деле. Боюсь, что мне не удалось вас обмануть. И вы написали в своем отчете, что я обладаю большой коммуникабельностью и не менее большой замкнутостью. Только честно, так?

Она улыбнулась, показывая ровный ряд белых зубов.

— Счет сравнился, вы не находите? — спросила Кэтрин, — похоже я вас очень недооценила.

— Это должно быть приятно, когда ценят женщины, — сказал Рамон не поднимая головы, уставшим голосом, — но честно говоря, я бы не хотел, чтобы у меня была такая жена.

Кэтрин отложила бумаги, подняла голову, и в упор глядя на Рамона спросила.

— Почему?

— Что почему? — он натолкнулся на ее холодный и строгий взгляд, — ведь я был прав — у вас нет мужа.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Он потер большим пальцем свой висок.

— Все очень просто. Какой мужчина захочет иметь дома женщину, угадывающую все его недостатки, тонко подмечающую его слабости, неприятности на службе, его возможную в некоторых случаях ложь в семейной жизни. Это ведь кошмар, а не жизнь. Я не прав?

Кэтрин отвернулась к окну.

— А вы бываете жестоким. Я не просила вас обсуждать мою личную жизнь. Хотя бы из уважения к моему возрасту. Я все-таки на восемь лет старше вас.

— Никогда бы не сказал, — честно признался он, — нет, это не комплимент, вы действительно неплохо сохранились.

— Вы отвлекаетесь от работы, мистер Эскобар, — ровным голосом сказала она, — позвольте вам напомнить, что я должна вернуть эти материалы сегодня.

— Я почти уже закончил. Еще десять минут и можете увозить ваши бумаги. — Рамон начал собирать разложенные по столу протоколы следственных допросов, осмотра места происшествия, медицинских, трассологических и баллистических экспертиз. Через несколько минут он вручил четыре тяжелых папки женщине и остался сидеть за столом, ожидая пока миссис Бэнвилл не отдаст их курьерам ФБР.

Когда она вернулась, он внимательно просматривал сегодняшние газеты, обращая внимание на разделы политической жизни и уголовной хроники.

В «Мерседес», куда поместили папки с делами, сели двое сотрудников ФБР и региональный инспектор комитета Луис Баррето. Автомобиль выехал на Пятую Авеню, свернул к Ист-Риверу, направо и понесся дальше. На одном из поворотов, почти у светофора, ехавшая впереди «Альфа Ромео» внезапно резко затормозила. Раздался противный визг тормозов. Справа неожиданно возникла «Тойота», в которой двое быстро подняли автоматы. Раздался треск выстрелов. Один из сотрудников ФБР был убит на месте, пятью выстрелами в голову, второй был тяжело ранен и сполз вниз, хватая посиневшими губами воздух. Баррето был легко ранен в руку, так как успел упасть на пол. Когда один из нападавших подбежал к их автомобилю и открыл дверцу, Баррето выстрелил в него в упор. Сила выстрела была так велика, что нападавший отлетел на тротуар и мгновенно затих. Из обоих автомобилей раздалось еще несколько автоматных очередей. «Мерседес» вспыхнул. «Альфа Ромео», набирая скорость, понеслась вперед. «Тойота» попыталась объехать «Мерседес», но в этот момент из-за поворота показалась полицейская машина.

Из нее выскочили двое полицейских. Из «Тойоты» раздалась еще одна очередь и один из полицейских растянулся на земле. Второй, очевидно сержант, побежал вперед, сжимая обоими руками «Магнум». Раздалось пять быстрых одиночных выстрелов. «Тойота», внезапно потеряв управление, врезалась в «Мерседес». Раздался взрыв, и оба автомобиля быстро превратились в горящие факелы.

Когда Директору ФБР Уэбстеру доложили о случившемся, он был в ярости. Прошли те времена, когда кто-то осмеливался безнаказанно убивать полицейских и сотрудников ФБР. Преступный мир мафии хорошо знал, что за таким убийством немедленно следовало возмездие. Озлобленные «копы» устраивали настоящую охоту на подозреваемых, открывая огонь по любому поводу и без повода. На время розыска подозреваемых убийц полиция прекращала всяческую легальную деятельность мафии, закрывались ночные клубы, устраивались облавы в притонах, арестовывались мелкие торговцы наркотиками, сутенеры и гомосексуалисты. Самый продажный полицейский не входил в сговор с преступниками в это время, и мафия была заинтересована выдать убийц полиции для продолжения своей деятельности.