Анна Данилова - Крылья страха Страница 14

- А вдруг этой самой правды нет?

- Не переживай раньше времени. У тебя еще остались другие приятельницы, быть может, они что-нибудь расскажут. Понимаешь, не бывает идеальных людей. Тем более женщин.

- Я все-таки думаю, что Лора была больна, и ее подружки могли бы кое-что рассказать о редких проявлениях этой психической болезни. И еще я постоянно думаю про ту девицу в розовом сарафане, которая вляпалась в кровь и вытирала ноги о траву. Кто она и что делала в квартире Садовниковых? Почему квартира была открыта? Как туда вошел убийца?

- Ты уверена в том, что это именно убийство?

- Надя, не будь такой наивной. Если бы ты только видела их... Они даже мертвые были красивыми. Ты напрасно улыбаешься. У нее такая роскошная фигура, бедра, грудь. А видела бы ты тело самого Садовникова... У них было все, что нужно для вполне комфортной и приятной жизни. Кстати, мне необходимо встретиться с Арсиньевичем.

- Кто такой?

- Зам Садовникова. Думаю, что он расскажет много интересного. Если захочет, конечно. Надя, у меня глаза закрываются. Который час?

- Без пяти десять. Ты домой?

- Какое там!.. А Крымов? Я же обещала позвонить ему.

- Неужели ты собираешься поехать с ним на дачу?

- Собираюсь. В машине немного посплю. Крымов? - Юля прижала к уху трубку. - Если снова начнешь орать на меня, больше меня в агентстве не увидишь.

- Привет, птичка... - голос Крымова на этот раз был умиротворенным.

- Так мы едем на дачу к Бассам или нет?

- Ты сейчас где?

- В агентстве. Я работаю, понимаешь, в отличие от остальных.

- Не ной, сейчас я за тобой приеду.

- Передай Наде, чтоб шла домой.

Юля положила трубку и тяжело вздохнула:

- Скажи, ну почему мужчинам можно все, а нам, женщинам, - ничего?

Глава 5

Уже в машине Крымова Юля вспомнила о записке, которую так и не взяла у Нади. "Дырявая голова".

Крымов вел машину уверенно и с удовольствием. Ночной город светился мягким оранжевым светом, дороги были практически пусты.

Вылетели за город, и Крымов заговорил:

- Я не знаю, что со мной происходит. Я и сам себя не узнаю.

Юля повернула голову и увидела слабо освещенный профиль Жени. Лицо его было как никогда серьезно, голос - тоже.

- У тебя проблемы?

- Не то слово. Я понимаю, конечно, что не должен тебе ничего этого рассказывать, но так получилось, что, кроме тебя, у меня никого нет. Я имею в виду человека, которому я мог бы довериться. Ведь ты рассказала мне про свои кошмары и страхи. А теперь и я хочу поделиться с тобой тем, что меня мучает. Помнишь ту женщину, с которой ты встретила меня в городе и с которой я целовался?

Юля промолчала. Она едва сдерживалась, чтобы не уснуть, и время от времени даже пощипывала себя за руку.

- Так вот. Я познакомился с ней на одной вечеринке. Ты, наверно, не успела заметить, но она очень красива. Вернее, нет, не так. Она совершенно некрасива в общепринятом смысле этого слова. У нее непропорциональное лицо, слишком большие глаза, крохотный нос. Причем глаза совершенно лисьи.., да и вся она рыжая. Вот возьмем, к примеру, нашу Щукину, ведь она тоже рыжая, но у нее рыжина какая-то простоватая, симпатичная, деревенская, что ли. Женщина, о которой я тебе рассказываю, тоже рыжая, но у ее волос какой-то коньячный оттенок.

- Крымов, может, ты все-таки заткнешься? - Юля уже не хотела спать. Ей хотелось вцепиться Крымову в физиономию и расцарапать ее до крови. - Ты мне будешь описывать свою новую любовницу сантиметр за сантиметром? Ты, Женя Крымов, директор детективного агентства, у которого голова должна быть забита трупами и моргами, ведешь себя как сексуальный маньяк. Ты даже не спросил меня за все это время, где я была весь сегодняшний день и что я делала, чтобы найти убийцу Садовниковых. Ты не воспринимаешь меня всерьез? Ты просто пошутил надо мной, когда поручил мне вести это дело?

- Не кипятись, именно об этом я как раз и собирался с тобой поговорить. Вернее, не о Садовниковых, что о них теперь говорить, когда они все равно мертвые. Я описывал тебе свою приятельницу не для того, чтобы вызвать в тебе новый приступ ревности. Понимаешь, она каким-то образом воздействует на меня...

- Известное дело, каким...

- Ты напрасно со мной так. Ведь когда ты рассказывала мне о своих проблемах, я слушал тебя не перебивая.

- Ну хорошо. Извини.

- Понимаешь, как человек она ничего особенного из себя не представляет. Легкомысленная особа, которую ничего, кроме секса, не интересует. Но почему я веду себя при ней как последний идиот - вот этого я никак понять не могу. Она может позвонить мне в любую минуту и назначить встречу, и я - ЕДУ.

- Ты просто влюблен. Любовь - слепа. И эта дама вовсе не должна быть красивой и умной, чтобы ты влюбился в нее. Ты ПОПАЛСЯ. И хочешь обижайся на меня, хочешь - нет, но мне бы ужасно хотелось, чтобы ты как-нибудь случайно, на улице, увидел, как твоя рыжая целуется с другим мужчиной, быть может, тогда ты понял бы, как мне было больно. Вот ты только что сказал, что не собирался вызвать во мне приступ ревности. Все это только слова. Ты прекрасно знал, что я не смогу удержаться... - Юля замолчала, потому что почувствовала, как в горле застрял ком. В глазах уже стояли слезы. - Это слишком жестоко и эгоистично посвящать меня в твои личные проблемы. Ведь когда мы с тобой спали, обнявшись, ты воспринимал меня не просто как своего друга, ты говорил мне, что любишь меня. И после этого ты посмел сделать меня своей жилеткой, в которую в любую минуту можно поплакаться?

- Ну извини. Я не подумал.

- Скажи мне: ты будешь работать или нет? И вообще, Крымов, откуда ты взял деньги на открытие агентства? Это секрет?

- Что-то раньше ты не задавала мне подобных вопросов.

- Понимаешь, когда деньги достаются легко, то ими, как правило, не дорожат. Я имею в виду СЛУЧАЙНЫЕ деньги. Я не думаю, что если бы ты копил эти деньги в течение нескольких лет и они достались бы тебе дорогой ценой, ты вот так легкомысленно относился к своим делам. Что-то здесь нечисто.

- Я сейчас слушаю тебя и понимаю, что ты права на все сто. Но стоит ЕЙ позвонить, как я снова все забуду. Помнится, это я говорил тебе про охотничий азарт, а сам из гончей превратился в домашнего надушенного пуделя. Ты бы видела, что она со мной вытворяет... Играет, словно с игрушкой, пудрит, красит ресницы, надевает парики, поливает духами...

- Кто она по профессии?

- Актриса.

- Ты мне снова ничего не ответил про деньги. Я веду себя по-хамски, задавая тебе этот вопрос?

- Ничуть. Год тому назад этот вопрос мне задавали все подряд. Просто тебе раньше было не до этого. Что ж, я тебе отвечу, как отвечал своим друзьям: я продал родительскую квартиру в Вильнюсе.

- И это правда?

- Правда. То, что я ее там продал. Но деньги там были небольшие. Просто я помог одному человеку.., вот он мне и заплатил.

- Так я и думала. - Юля снова попала под обаяние Крымова: ей льстило, что он выложил ей хотя бы эти крупицы правды. Значит, он ей доверяет, ведь стоит только копнуть дела, которые он вел годом раньше, и человек внимательный и заинтересованный легко вычислит имя благодетеля Крымова. Хотя навряд ли подобного спонсора можно назвать благодетелем, ведь в этой роли первому пришлось выступить все-таки Крымову.

"Наркотики или оружие", - определила про себя Юля.

Машина съехала с пустынного шоссе влево и покатила по мягкой, словно шерстистой дорожке в глубь темнеющего дачного массива. - И как ты только здесь ориентируешься? Я бы сама ни за что не запомнила расположение дома, сказала Юля, когда фары, высветив широкие зеленые ворота, погасли. Машина, словно устав, издала хрипловатый, похожий на стон звук и затихла.

Юля с Крымовым вышли из машины и направились к калитке. Было прохладно, пахло свежестью и костром, как пахнет обычно на дачах. Крымов открыл калитку, сначала зашел сам, потом, протянув Юле руку, почти втащил ее в сад. Перед ними тянулась голубоватая от лунного света дорожка, по обеим сторонам которой стояли большие ветвистые деревья, похожие на яблони или груши. Квадрат дома, четко вырисовывавшийся на фоне темно-синего неба из-за горящего на параллельной улице фонаря, не светился ни одним окном.

- Послушай, Крымов, до меня только сейчас дошло, что когда я звонила тебе по телефону и спрашивала про Риту и вот эту дачу, ты, передавая мне свой разговор с председателем дачного кооператива, даже не потрудился назвать фамилию нового хозяина или хозяйки.

- Соболев. Герман Соболев. Молодой парень. Председатель видел его всего пару раз, когда оформлял передачу участка.

- Ты его хотя бы расспросил про этого Соболева: кто он и откуда? Кто его родители?

- Он ничего не знает, кроме адреса, разумеется.

- Надеюсь, ты его записал?

- Юль, ты так и будешь разговаривать со мной в таком тоне? Я его не то что записал, даже запомнил.

Они подошли к крыльцу дачи и осторожно поднялись на него. Женя дернул за ручку, дверь поддалась.

- Слушай, у меня сегодня утром тоже так получилось, - прошептала Юля, содрогаясь от озноба и волнения: как-никак они собирались войти в чужой дом. Кроме того, в саду вдруг поднялся ветер, пронизывающий до костей. - Я только коснулась ручки, как дверь открылась. Если бы ты знал, как я наволновалась.