Джеймс Чейз - "Ты только отыщи его…" Страница 14

Чалмерс сидел, подавшись вперед и сосредоточенно глядя на Карлотти.

— Эта дорога на Амальфи ведет и на виллу?

— Да. Там есть поворот.

— Моя дочь умерла в 8.15?

— Да.

— А этот тип поспешно взял такси в 10?

— Да.

— Сколько нужно, чтобы добраться от виллы до Сорренто?

— С полчаса на машине, а пешком около полутора часов.

Чалмерс задумался.

Я сидел, дыша открытым ртом и чувствуя себя довольно скверно. Я ожидал, что после всех этих вопросов он выдаст какое-нибудь ошеломляющее открытие, но ничего подобного не последовало. Он лишь сгорбился и сказал:

— Самоубийством она покончить жизнь не могла. Я уверен. Выкиньте эту версию из головы, лейтенант. Все ясно: она сорвалась с утеса, делая съемки камерой.

Карлотти промолчал. Гранди беспокойно заерзал и уставился на свои ногти.

— Вот вердикт, который я ожидаю услышать, — продолжал Чалмерс резким неприятным голосом.

— Мое дело представить следователю факты, синьор Чалмерс, — мягко возразил Карлотти. — Его дело — решать.

Чалмерс вытаращился на него.

— Да, понятно. Кто следователь?

— Синьор Джузеппе Малетти.

— Здесь, в Неаполе?

— Да.

Чалмерс кивнул.

— Где тело моей дочери?

— В морге в Сорренто.

— Я хочу взглянуть на нее.

— Разумеется. Никаких проблем. Только скажите, когда, и я вас туда отвезу.

— Это необязательно. Я не люблю, когда за мной таскаются. Меня отвезет Досон.

— Как знаете, синьор.

— Только договоритесь там, чтобы меня допустили. — Чалмерс взял новую сигару и принялся сдирать обертку. Впервые с тех пор, как я вошел в комнату, он посмотрел на меня: — Итальянская пресса освещает это дело?

— Пока нет. Мы держали это в тайне, ждали вас.

Он испытующе смотрел на меня, потом кивнул.

— Правильно сделали. — И повернулся к Карлотти. — Спасибо за факты, лейтенант. Если мне еще что-нибудь понадобится, я свяжусь с вами.

Карлотти и Гранди встали.

— Я к вашим услугам, синьор, — сказал Карлотти.

После их ухода Чалмерс посидел немного, глядя на свои руки, потом тихо и со злостью сказал:

— Чертовы макаронники!

Я решил, что самое время избавиться от шкатулки с драгоценностями, которую мне препоручил Карлотти, и выложил ее на стол перед Чалмерсом.

— Они принадлежали вашей дочери, — сказал я. — Их нашли на вилле.

Он нахмурился, подался вперед, открыл шкатулку и уставился на ее содержимое. Потом перевернул шкатулку, и драгоценности высыпались на стол.

Джун встала, подошла и заглянула ему через плечо.

— Ты ведь их не дарил ей, а, Шервин? — спросила она.

— Разумеется, нет! — сказал он, ткнув толстым пальцем в бриллиантовое ожерелье. — Что я дурак — дарить такое ребенку!

Потянувшись через его плечо, Джун хотела взять ожерелье, но он грубо оттолкнул ее руку.

— Оставь! — Резкость его голоса напугала меня. — Поди сядь!

Едва поведя плечами, она вернулась на свое место у окна.

Чалмерс сгреб драгоценности обратно в шкатулку и закрыл крышку. Обращался он со шкатулкой так, будто она сделана из яичной скорлупы.

Потом долго и неподвижно сидел, уставившись на шкатулку. Я смотрел на него, гадая, каким будет его следующий шаг. А что он его сделает, я не сомневался. Он снова обретал уверенность в себе, окружавший его ореол величия снова возгорался. Его жена, глазевшая в окно, и я, разглядывавший собственные руки, снова превратились в пигмеев.

— Свяжитесь по телефону с этим Джузеппе, как там его, — бросил Чалмерс, не глядя на меня. — Ну, с этим следователем.

Я отыскал номер Малетти в телефонной книге. Пока я ждал, когда нас соединят, Чалмерс продолжил:

— Сообщите новость в прессу: Хелен находилась на отдыхе, сорвалась с утеса и разбилась насмерть. Никаких подробностей.

— Слушаюсь, — сказал я.

— Завтра в девять будьте здесь с машиной. Я хочу съездить в морг.

Голос на линии ответил, что это контора следователя. Я попросил соединить меня с Малетти. Когда он взял трубку, я сказал Чалмерсу:

— Следователь на проводе.

Он встал и подошел к телефону.

— Ну, за дело, Досон, — сказал он, беря у меня трубку. — Имейте в виду, никаких подробностей.

Выходя из комнаты, я услышал, как он произнес:

— Говорит Шервин Чалмерс…

И собственное имя в его устах каким-то образом прозвучало гораздо важнее и произвело гораздо большее впечатление, чем любое другое имя на свете.

Часть V

I

На следующее утро в девять я, как мне было приказано, ждал у отеля «Везувий» в нанятом «роллс-ройсе».

Итальянская пресса уделила Хелен довольно много внимания. Почти все газеты поместили ее фотографию, на которой она была изображена в том виде, в каком я увидел ее впервые: очки в роговой оправе, волосы стянуты назад, лицо серьезное, интеллектуальное.

Накануне вечером, выйдя от Чалмерса, я сразу же позвонил Максуэллу и дал указание сообщить эту весть.

— Подай все как можно скромнее, — сказал я. — Ничего из ряда вон выходящего. История такая. Будучи на отдыхе в Сорренто и ведя съемку кинокамерой, она так увлеклась тем видом, который снимала, что сорвалась с утеса.

— И ты думаешь, кто-нибудь на это клюнет? — спросил он возбужденным голосом. — Всем захочется узнать, чем это она там занималась, одна на такой огромной вилле.

— Знаю, — отрезал я, — но это все, Джек, и тебе никуда не деться. Когда появится что-нибудь новое, сразу дадим. Так хочет старик, а если тебе дорога работа, делай, что тебе говорят. — Я бросил трубку, не дав ему больше препираться.

Увидев утренние газеты, я отдал ему должное. Он в точности последовал моим указаниям. В прессе появилась эта история и фотография, ничего другого. Ни один умник не выражал своего мнения. Газеты сообщали только эти факты, трезво и без истерики.

Минут в десять десятого Чалмерс вышел из отеля и влез на заднее сиденье «роллс-ройса». Под мышкой у него была куча газет, в зубах — сигара. Мне он даже не кивнул.

Я знал, куда ему нужно, поэтому не стал терять времени на расспросы, а, усевшись рядом с шофером, велел ехать и Сорренто, да поживей.

Меня несколько удивило, что Джун Чалмерс с нами не поехала. Со своего места я хорошо видел Чалмерса в зеркале заднего обзора. Он просматривал газеты быстро и внимательно, а прочитав то, что его интересовало, бросал их одну за другой на пол автомобиля.

К тому времени, как мы добрались до Сорренто, он просмотрел все газеты. Он сидел, курил сигару и смотрел в окно, общаясь с единственным богом, которого он когда-либо будет знать, — с самим собой.

Я направил шофера к моргу. Когда «роллс-ройс» остановился у знакомого мне небольшого здания, Чалмерс вылез и, сделав мне знак оставаться на месте, прошел внутрь.

Я закурил сигарету и попытался не думать о том, на что он собирался смотреть, но перед моим взором вставало разбитое, изуродованное лицо Хелен, оно являлось мне во сне накануне ночью и преследовало меня. Чалмерс пробыл там двадцать минут.

Вышел он так же бодро, как и вошел, в зубах сигара, уже почти догоревшая. Я решил, что смотреть на мертвую дочь с сигарой в зубах — значит, до конца играть роль «железного человека».

Не успел я выскочить из машины и придержать для него дверцу, как он уселся на заднее сиденье.

— О'кей. Досон, теперь посмотрим на эту виллу.

За время поездки туда мы не обменялись ни единым словом. Я вышел из машины, отворил чугунные ворота и снова сел, а когда мы проползли по аллее, я увидел, что «линкольн» с открывающимся верхом все еще стоит на площадке перед парадной.

Чалмерс вылез из «роллс-ройса» и спросил:

— Это ее машина? Я сказал, что да.

Он скользнул по ней взглядом, поднялся по ступенькам и вошел в дом. Я последовал за ним.

Шофер безо всякого интереса наблюдал за нами. Как только Чалмерс повернулся к нему спиной, он потянулся за сигаретой.

Пока Чалмерс осматривал виллу, я оставался на заднем плане. Спальню он оставил напоследок и надолго там застрял. Сгорая от любопытства, чем он там занимается, я пододвинулся бочком к двери и заглянул.

Он сидел на кровати рядом с одним из чемоданов Хелен, его большие толстые руки утопали в массе нижнего нейлонового белья, а сам он пристально смотрел в окно. На лице его было выражение, от которого меня бросило в дрожь, и я молча отодвинулся, чтобы не видеть его, прошел в гостиную, сел и закурил.

Последние два дня были худшими в моей жизни. Я чувствовал, что попал в западню, и теперь ждал, когда придет охотник и прикончит меня.

Карлотти уже выследил меня от Сорренто до виллы, он знает, что я ношу серый костюм, знает, когда именно умерла Хелен. И я, этот самый загадочный человек в сером костюме, в это время был на вилле. От подобных мыслей меня мороз продирал по коже.