Марина Серова - Пустячок, а приятно Страница 14

Я почувствовала, что у меня голова кругом идет от всех этих вопросов. А для таких случаев у меня имелось старое проверенное средство — гадание. Правда, косточки последнее время все больше говорили загадками, фразами, которые я не знала, как понимать. Совет опасаться блефа оказался одной из таких загадок. В самом деле, если кости не врут — а они никогда не врут! — то кто же блефовал в этой истории? Зубной техник показал мне вполне настоящий чемоданчик с золотом, совсем такой, как его описывал Ольховский. Где же блеф?

Правда, золото я не пощупала… Может, это вовсе и не золото, как я ляпнула спонтанно там, в кабинете? Судя по всему, я опять сделала глупость: вместо того чтобы войти к зубному технику в доверие и получше во всем разобраться, я возбудила его подозрения нелепым поведением, и он меня выгнал. Но я просто не сдержалась! Да, я совсем ошалела от вида чемоданчика со слитками драгоценного металла, который, насколько мне было до того известно, считался пропавшим. Ольховский не далее как прошедшей ночью хотел меня нанять для розысков золота, а сейчас при мне совершенно спокойно его достали из сейфа, как ничем особенным не примечательную вещь. Ничего не понимаю!

Точно, надо погадать. Однако, сунув руку в сумочку за мешочком с гадальными косточками, я опять почувствовала, что натыкаюсь на что угодно, только не на искомую вещь. Порядком разозлившись, я вытряхнула содержимое сумочки на сиденье рядом с водителем. Зажигалка, которую я только что искала в кабинете зубного техника, вывалилась последней и оказалась сверху кучи, нахально и насмешливо посверкивая металлическими частями. Однако гадальных косточек среди вещей не оказалось, это факт.

— Ну конечно! — с печальным вздохом пробормотала я. — Я забыла мешочек на столе у зубного техника!

Наскоро покидав содержимое сумочки обратно, я выскочила из машины и кинулась в клинику «Тан-мед». Проскочила мимо дамы в регистратуре, та снова подняла на меня удивленные глаза, но я сделала вид, что не замечаю ее взгляда. Однако кабинет зубного техника я нашла запертым. Вот же не везет! Постояв некоторое время в нерешительности перед закрытой дверью, я направилась к регистратуре.

— А вы не скажете, куда мог отойти Роман Геннадьевич? — спросила я регистраторшу, так и продолжавшую сидеть за своим окошком с изумленным видом.

— Что, в кабинете нет? — переспросила она. — Ну, тогда попробуйте в его мастерскую заглянуть, может быть, он там… Мимо меня он не проходил, значит, должен быть здесь, в клинике.

— А где его мастерская?

— В подвале, — пожилая регистраторша указала рукой куда-то неопределенно в сторону лестницы. — Спуститесь, там сами увидите…

Мне ничего не оставалось, как последовать ее указанию. Спустившись в подвальный этаж, я обнаружила там такой же длинный коридор, как и на остальных этажах здания, только он был много более грязным и каким-то запущенным. Казалось, тут уже несколько лет не делали ни ремонта, ни даже уборки. Оглядев ряд обшарпанных стальных дверей, похожих одна на другую как две капли воды и без всяких опознавательных знаков на них, я решила толкнуться в первую попавшуюся, просто потому, что она показалась мне менее обшарпанной. Дверь, к моему удивлению, открылась легко и бесшумно, а за ней оказалось весьма обширное помещение, освещенное ярким светом неоновых ламп.

По виду это была типичная мастерская, где работают с металлами, пусть и очень благородными и только в небольших количествах. Вдоль стен мастерской стояли небольшие по размерам и весьма разнообразные станки. Я, хоть и не смыслю ничего в металлообработке, без проблем смогла узнать плавильную печь — к ней от установленных в углу кислородных и ацетиленовых баллонов тянулись тяжелые резиновые шланги. Кроме того, я распознала гидравлический пресс и еще кое-какие станки. У стены напротив входной двери был оборудован небольшой, но очень аккуратный верстачок. На нем имелись миниатюрные тисочки, рядом лежали наборы всевозможных инструментов, куски какого-то металла, впрочем, главным образом темно-серого цвета. Различные железяки, назначения которых я не знала, виднелись повсюду: на полочках вдоль стен, на верстаке, на тумбочках возле станков. Так что, хотя помещение мастерской оказалось весьма обширным, в ней фактически было довольно тесно, и здесь трудно было сделать хоть шаг, не рискуя что-то задеть, зацепиться за что-нибудь, как правило — металлическое.

Сначала я подумала, что в мастерской никого нет и что Роман Геннадьевич отсюда уже ушел, оставив дверь открытой. Однако, вглядевшись в дальний, расположенный наискосок двери угол, я вдруг заметила того, кого искала, — он спешно поправлял какой-то задрипанный коврик, покрывавший бетонный пол мастерской. Зубной техник делал вид, что не замечает меня, однако я почему-то была уверена, что это совсем не так.

— Черт… — пробормотал он наконец с едва сдерживаемой злостью, внезапно выпрямляясь и глядя на меня в упор. — Вас какая нелегкая сюда занесла, а?

Я ничего не ответила, продолжала удивленно смотреть на него. Роман Геннадьевич тем временем с усилием поднял с пола какой-то стальной ящик и установил его на резиновый коврик, с которым и возился до моего появления. Выпрямившись, он снова уставился на меня крайне неприветливо.

— Итак? — опять заговорил он недовольно. — Чем могу быть полезен?

— Я в вашем кабинете забыла свой мешочек. Замшевый такой, со шнурочком, — несколько неуверенно начала я. — Там у меня гадальные кости. Вот, хотела бы получить его обратно.

— И для этого вы полезли сюда? Там же табличка на двери: «Посторонним вход воспрещен».

Это была самая наглая ложь, какую только можно себе представить. Ни на одной из дверей подвала я не видела ни одной таблички.

— Ну, какого хрена вы теперь молчите? — продолжал он откровенно хамским тоном. — Объясняйтесь уж! Что вы пришли здесь вынюхивать? Это секретное помещение, здесь материальные ценности хранятся!

— Мне сказали, что сюда можно зайти…

— Кто вам так сказал?

— В регистратуре сказали, — спокойно отвечала я. — А если у вас здесь какие-то секреты, то могли бы по крайней мере запереться.

— А вы могли бы постучаться, прежде чем войти! — вдруг со злостью выкрикнул зубной техник. — Зачем вы вообще ко мне заявились? Вы что, думаете, я идиот? Не вижу, что вам не золотые коронки нужны?

Я молчала. Совершенно неожиданно для меня лицо зубного техника стало приобретать землисто-серый цвет, а губы его задрожали от страха.

— Слушайте, — заговорил он вдруг сдавленным шепотом. — Вы на кого работаете? Зачем все тут вынюхиваете? Вы что, для… этого, да?

— Для кого?

Но Роман Геннадьевич только еще больше побледнел. Его губы растянулись в странной, жалкой улыбке.

— Слушайте-ка! — таким же зловещим шепотом продолжал он. — А ведь мы, знаете ли, находимся практически в подземелье…

— Ну и что?

— Здесь, на подвальном этаже, больше никого, кроме нас, нет! Зато вот там, под полом, — он указал пальцем вертикально вниз, — целая подземная галерея… Грунт осел, и между сваями оказалось много пустого пространства…

Я все еще не понимала, на что он намекает.

— Послушайте! А ведь никто и не услышит, как я вас здесь грохну! — Зубной техник злобно засмеялся. — Вы будете кричать, но никто не прибежит к вам на помощь. Никто! И я закопаю вас там, в подполе, в земле… Устрою вам могилку по всем правилам…

Он вдруг вздрогнул и огляделся вокруг испуганно. Я хладнокровно молчала.

— Может быть, вы просто дура и лезете сами не знаете куда… — продолжал тихо Роман Геннадьевич. — А может, они вас подослали? Разнюхать… Но я не могу вас выпустить на свободу после того, как вы видели золотой чемоданчик!

В тот момент я начала подозревать, что у этого человека не все в порядке с головой.

— Медсестра в регистратуре меня видела, — тем не менее постаралась я воззвать к его разуму. — Она мне сказала, что вы в подвале, показала, куда идти. Вам придется как-то объяснить, куда я делась…

— О, я объясню! — Зубной техник нервно расхохотался. — Не ваша печаль… Отошлю ее куда-нибудь из клиники по делу, скажу потом, что вы вышли как раз во время ее отсутствия. Но вы… вы отсюда живой не выйдете!

Он выхватил откуда-то с полки небольшой стальной прут, крепко сжал его в правой руке и пошел на меня с таким торжествующим видом, будто был вооружен по меньшей мере гиперболоидом инженера Гарина. Я мгновение спокойно наблюдала за ним, подпустила на возможно близкое расстояние, подождала, пока он замахнется — неловко, медленно и совершенно неумело, оставив незащищенными практически все болевые точки на корпусе. И только тогда нанесла молниеносный удар ногой по правой кисти его руки, выбила стальной прут. Тот отлетел в угол. Зубной техник вскрикнул от боли, схватился за ушибленное запястье, глядя на меня совершенно ошалело.