Сергей Рокотов - Мне тебя заказали Страница 14

- Никогда не было, ни разу. Все шло гладко...

- А теперь должна произойти осечка, пора пришла? - рассмеялся Живоглот. - Я правильно уловил ход твоей научной мысли?

- Правильно.

- Итак... Что требуется от меня?

- Скоро должен приехать клиент из Тюмени. Я его знаю, его фамилия Дмитриев. Борис Викторович Дмитриев. Он уже дважды приезжал в "Гермес", брал большие партии. Продукты предназначены для нефтяников Сибири. Так вот, - уже совершенно задыхаясь от волнения, произнес Михаил, - мне пришла в голову мысль, а что, если этого Дмитриева заменить другим человеком? Дмитриев приезжает с печатью своего предприятия и доверенностью. И печать, таким образом, будет на поддельной доверенности совершенно подлинная...

Глазки Живоглота загорелись каким-то адским огнем. И это понравилось Михаилу, он понял, что планчик заинтересовал бандита.

- Так, хорошо излагаешь, грамотно. А куда же мы денем настоящего клиента, ну, этого самого Дмитриева? - хитро глядя на собеседника, спросил он.

- Ну... - замялся Михаил. - Вот в этом ваша помощь и будет заключаться.

- Вона как, - расхохотался Живоглот. - Экой ты, оказывается... А что, такие дела в перчатках не делаются... Вернее, наоборот, именно они делаются в перчатках. Чтобы пальчиков не осталось на трупе...

От произнесенного вслух слова "труп" Михаил опять побледнел.

- Так, - посерьезнел Живоглот. - Теперь ты мне, братан, скажи вот что. На какие суммы заключаются эти договора?

- На разные. Но мне доподлинно известно, что сибиряки на сей раз хотят взять товар на сумму пятьсот тысяч долларов. И в случае удачи весь товар будет наш, - торжественно провозгласил Михаил, желая произвести на собеседника впечатление. Но тот и глазом не моргнул, только закурил очередную сигарету.

- А кто будет заниматься реализацией товара? - спросил он.

- Весь товар реализую я, - твердо заявил Михаил. - Имею такую возможность.

- И правильно, правильно, - одобрил его слова Живоглот. - Берешь на себя инициативу, не желаешь перекладывать на плечи других то, что можешь сделать сам. А то, чего не можешь, предлагаешь сделать мне и моим корешам... Очень даже благородно и справедливо... Я посоветуюсь с компетентными в подобных делах людьми. В целом твой планчик неплох, а детали мы обговорим позднее. Сейчас я немножечко спешу, минут через двадцать за мной должны заехать братаны. Я буду одеваться. А ты мне скажи одно - что ты лично хочешь иметь со всего этого? Какова твоя доля?

- Я хочу иметь тридцать пять процентов, - глядя в пол, произнес Михаил.

Живоглот присвистнул.

- Губа у тебя не дура, как я погляжу. Это сколько же получится, братан? Продашь небось за "лимон", значит, триста пятьдесят штук "зелени" твои. А не жирно ли тебе будет?

- Я продам товар по оптовой цене склада. В Рязани продам, имею там нужных верных людей. Деньги будут немедленно, за день обернемся. То есть не за "лимон", а за пол-"лимона"...

- Тоже верно, зачем светиться? Продашь оптом, надежным людям. И сразу нал, драгоценный, любимый всеми нами нал... Но и сто семьдесят пять штук это очень много, очень... Крутовато запрашиваешь, братан. Думаю, компетентные люди на это не пойдут... Такое дело серьезное, мокрое, братан, дело-то, - улыбнулся Живоглот и стал натягивать на себя джинсы.

Раздался телефонный звонок.

- Алло, я... Я... Да... Жду... Заезжайте, - пробасил мрачным голосом Живоглот и положил трубку. - Минут через десять будут, - доверительно сообщил он Михаилу, вытащил из-под матраца "ПМ" и сунул его в задний карман брюк, при этом подмигнул собеседнику. - Такие дела, что поделаешь? Жизнь такая, - словно оправдывался он за свой жест. - Сплошная, братан, трансформация, пертурбация, а попросту говоря, хаос... А нам что остается? Только барахтаться, чтобы не потонуть... И ты, я вижу, тонуть не желаешь. А желаешь сытно жрать, ездить на иномарке и жить в собственном доме... Правильно. Я посоветуюсь с кем надо о твоем планчике, но мое мнение, что ты слегка переборщил насчет процентов. Я тебе звякну денька через два-три... Если живой буду, разумеется. А так... не поминай лихом.

Раздался звонок в дверь, Живоглот открыл, и в комнату ввалилось трое парней. Один был особенно колоритен. Ростом под два метра, черный ежик волос на голове и шрам через все загорелое дочерна лицо. А правый глаз слегка прижмурен, и было непонятно, видит он им или нет. Пудовые кулачищи были совершенно синими от татуировок. Таких экземпляров Михаилу до сих пор видеть не доводилось. Этот человек вопросительно поглядел на него, а затем на Живоглота, как бы спрашивая его, кто таков, почему не знаю. Живоглот слегка кивнул головой, свой, мол...

- Как дела? - прохрипел двухметровый, глядя своим левым открытым глазом на Михаила.

- Н-н-нормально, - ответил тот.

- Ну и ништяк, раз нормально.

- Ладно, Миш, бывай, - сказал Живоглот, хлопая Михаила по плечу. - Мы бы тебя подвезли, да места в машине нет. Ничего, скоро будешь на своем "мерсе" разъезжать...

И Михаил бочком стал протискиваться к двери... Аккуратно закрыл входную дверь.

- Куда сейчас? - хриплым голосом спросил татуированный Живоглота.

- Поехали на толковище, передернем затворы "пушек", - предвкушая интересное, улыбнулся Живоглот. - Давно уже не разминали старые кости, а, Амбал?

- Давненько, - согласился тот. - Целых трое суток... Застойные явления в нашем деле...

- ...не проходят, демобилизуют, портят кровь, - добавил Живоглот.

Он накинул куртку, и вся пятерка рванула вниз. Там наготове стояли две машины "Ауди-100" и джип "Шевроле-Блейзер" с работающими двигателями. Они были битком набиты угрожающего вида людьми. Живоглот сел в свой "БМВ", и тут же три машины рванули на Рублевское шоссе. Эту кавалькаду наблюдал уже вышедший на шоссе Михаил. Живоглот заметил его и махнул ему рукой. Тот помахал в ответ, сам того не замечая, как сгибается в угодливом поклоне. Зато это заметили Живоглот и сидящий с ним рядом Амбал.

- Гнилой он какой-то, - заметил Амбал, отхаркиваясь и сплевывая харкотину в окно. - Чего у тебя с ним?

- А это не твое дело, - дружелюбно отозвался Живоглот. - Твое дело мозжить черепа и шмалять из волыны. А думать будем мы с Гнедым. Согласен со мной, братан?

- Согласен, - пробасил Амбал.

Однако разогреть кровь и помозжить черепа не удалось. Никто из враждующей группировки на толковище не явился. Что, впрочем, было воспринято братвой как бескровная победа.

- Все свободны! - скомандовал Живоглот. - А мы с тобой, Амбал, поедем к Гнедому. Благо тут совсем недалеко.

Главарь группировки Гнедой проживал в своем шикарном особняке на Рублево-Успенском шоссе, только не на самом шоссе, а в приятной тихой глубине, неподалеку от Москвы-реки, в живописнейшем месте. И место это, и сам особняк Гнедого очень нравились Живоглоту, и он хотел, чтобы его будущее жилище было ничуть не хуже. Но для этого нужны были, во-первых, деньги, во-вторых, деньги. Только деньги, и ничего больше. Да, еще живым надо было быть, такая маленькая, но важная деталь. А толковища порой бывали в последнее время не на жизнь, а на смерть. Все понимали, какое это решающее время. Не дай бог, наведут в стране порядок, сложнее будет работать...

Особняк Гнедого окружал высоченный бетонный забор. В середине были железные ворота. Живоглот позвонил, и ему сразу же открыли.

- Свои, свои, - улыбался Живоглот. - Дома Евгений Петрович?

- Дома, дома, ждет вас, - улыбался и охранник, пропуская за ворота Живоглота и Амбала.

Живоглот шел по дорожкам из гравия, оглядывал территорию и откровенно завидовал своему шефу. Как он быстро обустроился... Но строительство еще не было закончено, и с правой стороны, и с левой, несмотря на зимнее время, велись какие-то работы, сновали туда-сюда молчаливые рабочие с каменными лицами. Знали, кому строят...

А вот и дом... Хорош, построен со вкусом, не то что у некоторых, смотреть страшно... Три этажа, красивый бежевый цвет, черепичная крыша, большие окна, веранда и на первом этаже, и на втором. На крыльце ковровая дорожка. И очаровательная блондинка в умопомрачительном мини-платье встречала их у входа.

- Здравствуйте, Николай Андреевич, - обворожительно улыбнулась она. Евгений Петрович просил немного подождать, он плавает в бассейне. Что-то у него с утра голова разболелась, - обеспокоенно заметила она.

- Не щадит себя Евгений Петрович, - покачал головой Живоглот, проходя в дом. - Слушай, Амбал, иди, поболтайся по участку, а у меня с Евгением Петровичем конфиденциальный разговор. Люсенька, принеси Амбалу пивка, пусть он отдохнет вон там, за тем столиком, сегодня довольно тепло...

Амбал сел на лавочку перед круглым белым столиком, очищенным от снега, и Люсенька принесла ему холодного пива и соленых орешков. Амбал мигом осушил две бутылки "Пльзеня" и потребовал еще.

... - Здорово, Живоглот, - приветствовал Николая Гнедой, заходя в огромный холл в ярко-красном махровом халате и модных синих шлепанцах.

Гнедому было сорок три года. Роста он был довольно высокого, крепко сложен, хотя и явно склонен к полноте. Лоснилось чисто выбритое розовое лицо. Он вообще был похож то ли на артиста, то ли на композитора, нельзя было подумать, что у него за спиной два убийства и еще несколько ходок в зону. Только он, Живоглот, знал, насколько опасен этот полнеющий, лысеющий человек. Гнедой не признавал ничего, кроме личной выгоды. Ради выгоды он был готов на все. А если что-то было не выгодно, он бы и пальцем не пошевелил. Но зря рисковать не любил, не был особенно мстителен. Только деньги - это был единственный бог, которому он поклонялся.