Дарья Калинина - Баран и новые ворота Страница 14

– Тебе-то какое дело? – остановил его подельник. – Охранник подтвердил, что деньги она сперла. Она да еще те двое ребят, что на днях уволились. Пусть теперь возвращают. Бритый решил, что девка своих приятелей вызовет, тут-то мы их и повяжем. Говорю же, он на справедливости чокнулся. Другой бы с крали все деньги взыскал – и все. А Бритый обязательно хочет, чтобы все по чести было: раз трое крали, пусть втроем и отвечают.

– И чего ее начальник к ментам не подался? Дело-то плевое. Мигом бы нашли всю троицу и деньги заставили бы вернуть. Ему же дешевле вышло бы.

– Любопытный ты больно! – не выдержал его собеседник. – Что да почему, что ты суешься? Может, ему к ментам не с руки? Одно дело, если мы порядок наводить будем и про ее шефа не упомянем, а совсем другое, если у него начнут допытываться, что за деньги да откуда. А мы – частное агентство. Таких неудобных вопросов не задаем. И к тому же, как это он дочь лучшего друга засадит?

– Она у него хорошенькая, – заметил первый. – Но как девка умудрилась все вещи вывезти? Мы ведь только сделали вид, что оставляем ее на несколько часов, чтобы она почувствовала себя свободной. На самом-то деле за домом мы следили. Яшма сидел рядом с подъездом и глаз с него не спускал. Клянется, что девка из дома не выходила. Вещи могла у соседей спрятать, но на лестнице Крученый дежурил. Тоже уверяет, что наша красавица мимо него не проходила. У него приказ был: всех впускать и никого не выпускать.

– Может, через чердак? – высказал догадку парень.

Тот, что был постарше, с восхищением уставился на него.

– Ну ты голова! – сказал он.

И оба бандита отправились исследовать чердак, видимо, надеясь, что Юля так там и сидит в окружении наиболее ценных предметов своей обстановки и ожидает появления своих преследователей. Антон со своей стороны не стал медлить и быстро слинял из дома. У него накопилось много вопросов, но доискиваться ответов он не стал, решил отложить это дело до лучших времен. Одно ему было совершенно ясно: Юлька влипла в какую-то нехорошую историю. И туда ее втравил дружок ее папаши. И теперь она должна кучу денег, а отдавать не хочет. Значит, отдавать придется ее родным и близким. Таким близким Антон быть никак не хотел.

Он пулей выскочил из квартиры и пустился бежать, едва разминувшись с бандитами. А они, очень быстро убедившись, что чердачная дверь закрыта на внушительный засов, который не открывали много месяцев, – таким слоем пыли и старой паутины с запутавшимися в ней мухами он был покрыт, – не солоно хлебавши вернулись в квартиру. И тут затренькал мобильник одного из парней.

– Да, – ответил он. – Нет, никакого смазливого парня в квартире не было. Через чердак он уйти не мог, там заперто на века. Скажи Крученому, чтобы он глаза себе протер.

– Говорит, что к девке какой-то парень в джинсе приходил. Не тот, с которым она сейф начальника потрошила, поэтому Крученый его трогать не стал. К тому же парень вроде из квартиры и не выходил. Бритый уверен, что он где-то здесь.

Оба бандита осмотрели квартиру и с чистой совестью повторно доложили, что, кроме них, в помещении нет ни единой живой души.

Итак, одурачив бывших бандитов, а ныне честных работников частного сыска, подруги с дождавшимися их братьями стояли в аэропорту Шереметьево. Компания дожидалась посадки на рейс Москва – Тбилиси, объявленный несколько минут назад. Всю операцию по получению виз Саше удалось провернуть всего за один и притом субботний день. Естественно, он воспользовался какими-то совершенно фантастическими знакомствами среди людей, причастных к оформлению виз. С билетами затруднений тоже не было, поднявшийся в воздух самолет не был заполнен.

Юля с плохо скрываемым восторгом смотрела на удалявшуюся землю, вместе с ней удалялась и опасность, подстерегавшая Юлю на этой самой земле. Расстояние от Питера до Тбилиси казалось девушке вполне достаточным, чтобы охладить пыл преследующих ее бандитов. Одинокого киллера, посланного по ее душу, Юля не опасалась. От ее смерти Засура ничего не выгадывал, а в том, что именно он натравил на нее бандитов, Юля ни минуты не сомневалась. Посылать на ее поиски в Грузию всю банду или, как они теперь себя называли, «агентство», было бы накладно. Сумма, якобы ею похищенная из сейфа, вряд ли покрыла бы расходы на перелет всей банды. Ведь один билет стоил без малого четыреста долларов.

– Ну как тебе предсвадебное путешествие? – спросил у нее Саша, сидящий рядом. – Надеюсь, все в порядке?

Юля кивнула.

– Тогда я должен проинструктировать, как тебе следует вести себя в моем доме, – заявил Саша и устроился в кресле поудобней, показывая тем самым, что разговор предстоит долгий.

– Да я вроде бы не в капусте выросла, – брякнула Юля. – Так что можешь не трудиться.

– Одно дело – твои родители, а другое дело – мои папа и мама. Слушай! Мама достойна всяческого уважения. Она заслуженная учительница республики и вырастила троих замечательных детей. Поэтому ты должна ее слушаться. Папа всю жизнь прослужил…

В общем, к концу его полуторачасового инструктажа Юля поняла, что уважать и слушаться ей надлежит абсолютно всех начиная от двоюродного племянника Славика, которому не исполнилось еще и года, и кончая разбитым параличом дедушкой, о возрасте которого уже давно не упоминали из суеверия. Судя по выражению лица Инны, Коля втирал ей нечто подобное. Но если Юля покорно слушала, понимая, что деваться ей, в сущности, некуда: она сидела у окна, то Инна, занимавшая место с краю, уже давно напоминала перегретый паровой котел за минуту до взрыва. Он и произошел в туалете, куда ее доставила Юля.

– Чтобы я мыла ноги их бабке! – вопила Инна в крохотной кабинке. – Я скорей сдохну. Ишь, дожидается, пока для этой процедуры невесты внуков пожалуют! Знала бы, во что ты меня втравишь, никогда бы не поехала с тобой. Надо же, экскурсия в Грузию. Кура, Кутаиси, Боржоми, Колхида, Золотое руно. Вот оно твое Руно. Немедленно поворачиваем обратно!

– Хорошо, – согласилась Юля. – А деньги у тебя на обратный билет есть?

К этому времени Инна, которой маленький размер помещения не позволил всласть побушевать, уже стала успокаиваться.

– Хорошо, – сказала она, – я поеду, но предупреждаю, если хоть один из братьев позволит себе намекнуть, что неплохо бы искупать бабушку, я тут же выверну ему на голову кастрюлю с кипятком, а потом в нем же сварю старушку.

– Она-то тут при чем? – удивилась Юля.

– А зачем было таких внуков-придурков воспитывать! – пояснила Инна.

На территорию Грузии девушки ступили с нехорошими предчувствиями. Родители братьев жили в частном доме на окраине Тбилиси. Дом принадлежал деду, а собственную трехкомнатную квартиру родители уже продали, так как в ближайшее время собирались перебираться в Питер, поближе к детям. Этому активно противился дедушка, который родился и вырос в Грузии и не желал знать другой родины, кроме этой страны. Старик требовал дать ему спокойно умереть и чтобы похоронили его тоже в Грузии, а не в какой-то там России, которую ни он, ни его родители в глаза не видели.

Дедушка так сильно нервничал, сопротивляясь нажиму родни, что у него отнялись ноги. Но это не заставило упрямого старика переменить свое решение.

– Вот, – удовлетворенно констатировал он каждое утро. – Уже и спина немеет. Скоро вам уже можно будет трогаться в путь.

Бабушка при этом убегала плакать в сад. Но это не мешало папе приводить в дом клиентов, желавших осмотреть его, а возможно, и купить. Но дед и тут умудрялся испортить обедню своим родным. Он принимался так горестно стонать, что особо нервные клиенты этого не выдерживали и сбегали. Для более стойких посетителей дед заготовил специальную речь. Он вслух высказывал обеспокоенность тем, не заразны ли струпья, покрывшие его с головы до ног… Если и это не действовало, то дед выползал к потенциальным клиентам и начинал живописать недостатки своего дома. И эти дефекты отличались разнообразием.

Таким образом, дом до сих пор оставался во владении строптивого деда, а сам он отлично кушал, прекрасно спал, и на его щеках играл прямо-таки юношеский румянец. Инна с Юлей могли воочию убедиться в этом, когда братья, выгрузив девушек из такси, представили их своим родным.

Будущая свекровь подруг не порадовала. Вид у этой женщины был недобрый, а характер – властный. Свекор ее стоил. Сразу было понятно, что он привык командовать несчастными призывниками, и после ухода в отставку ему очень этого не хватает. Он хмуро оглядел невесток и пробурчал, что в его время девушки были иными, выглядели по-другому, по крайней мере перед тем, как пожаловать в дом жениха, хотя бы краску с физиономий смывали. Высказавшись, он ушел в дом. Зато бабушка явно обрадовалась девушкам, да и девушкам она пришлась по душе. Дед умудрился ущипнуть Инку за попу и теперь, очень довольный, катил следом за девушками, которых увлекала в дом словоохотливая бабушка.