Фред Варгас - Дело трех императоров Страница 14

Епископ снова встал с места и глядел на полицейского сверху вниз. Его руки снова сжимали лиловый пояс облачения. Валанс смотрел на него не без симпатии и находил, что в этой несколько воинственной позе епископ выглядит красавцем.

- Вы позволяете себе выдвигать обвинение против Габриэллы? - спросил Вителли.

- Я только говорю, что у нее были очень убедительные мотивы.

- Это уже слишком.

- Но это правда.

- Вечером, во время праздника, она была в гостях у друга, я это знаю точно.

- Нет, монсиньор. Я вас сейчас огорчу, но сын привратницы видел ее в вечер убийства на площади Фарнезе. Он хотел заговорить с ней, но Габриэлла, похоже, не узнала его.

Руджери сбавил тон. Он говорил мягче и инстинктивно протянул руку к Вителли, словно для того, чтобы отразить удар. Он пожалел, что вначале был так резок: сейчас ему совестно было смотреть на епископа, на лице которого появилось выражение боли. Если бы можно было вернуться назад, он сказал бы все по-другому.

- Убирайтесь вон, - сказал Вителли. - Вы, оба, убирайтесь вон! Вы уже получили, что хотели.

Руджери и Валанс медленно вышли. Спускаясь по лестнице, они услышали, как епископ зовет их. И подняли головы.

- Я же вам сказал, что напал на след! - крикнул Вителли. - Я найду вам библиотечного вора, и вы поймете, что он и есть убийца Анри! Слышите, Руджери? Вы полицейский, но вы недалекий человек! И вы размениваете золото на свинец!

Епископ отошел от балюстрады, повернулся к ним спиной и, размашисто шагая, удалился. Дверь его кабинета с силой захлопнулась.

Руджери замер на ступеньке лестницы, вцепившись рукой в перила. Он разменивал золото на свинец. Он поискал взглядом Валанса, но тот исчез без всяких объяснений.

XVII

Ришар Валанс направился прямо в отель. Когда ранним вечером он снова вышел на улицу, то чувствовал себя победителем. Перед этим он несколько часов говорил по телефону, а потом совмещал вновь полученные сведения с тем, что ему было уже известно и что оставалось лишь правильно истолковать. Стоило только обратиться к здравому смыслу, как запутанный клубок необъяснимого сразу превратился в строгую последовательность вполне очевидных фактов. Результат был окончательным и убийственно простым. Похоже, до сих пор это никому не приходило в голову. Хотя, если вдуматься, он с первой же встречи дал Руджери ключ к разгадке.

На данный момент Валанс выбил у полицейского разрешение опередить его и первым допросить трех императоров. Вначале Руджери был категорически против. Но Валанс умел нейтрализовать любое сопротивление, потому что его собственная решимость была цельной, как скала, без тех слабых мест, которые заставляют других людей уступать нажиму со стороны или силе времени. Правда, с Руджери, прежде чем он сдался, пришлось повозиться минут десять. Это было много. Полицейский Руджери оказался крепким орешком.

Поглядевшись в лакированный бок автомобиля, Валанс потуже затянул галстук и отбросил волосы назад. Сейчас он превосходно владел собой, и три императора, несмотря на всю доброжелательность, с которой отозвался о них епископ, не вызывали у него ни малейшего сочувствия. Точнее говоря, их возвышенная дружба казалась ему подозрительной.

Дверь квартиры была низкой, и ему пришлось нагнуться, чтобы войти. Открыл дверь Клавдий, впустил его и оставил одного в тесно заставленной комнате неясного назначения. Скорее всего, это была общая гостиная, в которой отразились привычки и увлечения каждого из троих обитателей квартиры. Клавдий, извинившись, объяснил, что должен постучаться к Нерону и к Тиберию. Валанс мгновенно определил, к какому типу людей относится Клавдий. Привлекательное, но чрезмерно возбужденное лицо, предельная худоба - Валанс, пожалуй, был вчетверо толще. Такое ощущение, что Клавдия можно сдвинуть с места, просто нажав на него ладонью, что у него не было корней, которые помогали бы ему уцепиться за почву.

Навстречу Валансу манерной, развинченной походкой шел Нерон. Величественно поклонился, словно на нем была римская тога, но руки не подал.

- Будьте снисходительны, не обращайте внимания на мой костюм, - громко произнес он. - Ваш неожиданный визит не оставил мне времени, чтобы приодеться сообразно с обстоятельствами.

Нерон был в коротеньких шортах. Больше на нем не было ничего.

- Да, - сказал Нерон, - вы правы: тело у меня совсем безволосое. Вы удивлены, ибо это редко наблюдается у молодых людей моего возраста. По-моему, это очень привлекательно. Скажем так: это оригинально. Вот именно, оригинально. На самом деле это только видимость, мне выводят волосы на теле. Но не волнуйтесь, как только я покину римское общество, что, боюсь, случится нескоро, я избавлюсь от этой обузы. Ибо это, представьте, обуза. Вам придется поверить мне на слово, поскольку сами вы, полагаю, ни разу не рискнули подвергнуться этой процедуре. Процедура занятная, но отнимающая много времени и порой довольно-таки болезненная. К счастью, преимущества, которые она дает, окупают всё. Пройдя такую подготовку и, правдоподобия ради, обнажившись несколько более чем сейчас, я выставляюсь в музеях. Иллюзия полная. Я поднимаюсь на пьедестал и принимаю нужную позу. Они обступают меня со всех сторон, восхищаются и высказывают лестные замечания, которые с лихвой вознаграждают меня за принесенные жертвы.

- Нерон, дружище, месье неинтересно тебя слушать.

- Ах, это ты, Тиберий. Заходи, Тиберий. Как видно, месье не интересуется античной скульптурой. Тиберий, позволь тебе представить…

- Не надо, - отрезал Валанс. - Мы с ним уже познакомились.

- Не иначе, повстречались на увеселительной прогулке? - спросил Нерон, томно опускаясь в кресло.

Тиберий стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки, и, слегка улыбаясь, глядел на Ришара Валанса. Он все еще был в черном костюме и рядом со своим другом Нероном смотрелся несколько странно.

- Да, - медленно произнес Валанс, прикуривая сигарету. - Император Тиберий ходит за мной по пятам с самого моего приезда. Правда, он преследует меня весьма ненавязчиво и совсем не скрываясь. Я даже до сих пор не напрягся и не спросил, зачем он это делает.

- Но ведь все просто, - вздохнул Нерон. - Вы ему нравитесь, других причин я не вижу. Он вас любит. Верно, Тиберий?

- Не знаю пока, - все с той же улыбкой ответил Тиберий.

- Ну, что я вам говорил? - продолжал Нерон. - На самом деле любовь никогда не отваживается заявить о себе, это знают все. А такой тактичный юноша, как Тиберий…

Клавдий с силой стукнул кулаком по столу. Два приятеля разом обернулись и посмотрели на него.

- Слушайте, вы когда-нибудь прекратите валять дурака или нет? - заорал он. - А вы, господин специальный посланник, думаю, пришли сюда не для того, чтобы анализировать галлюцинации Нерона? Раз уж надо плюнуть нам в душу, так не тяните, покончим с этим побыстрее, черт возьми! Что вы там заготовили, что у вас на уме? Дерьмо? Ну и отлично! Давайте, вытряхивайте его ко всем чертям!

Тиберий неотрывно смотрел на друга. Клавдий был белый как мел, лоб у него блестел от пота, и он наверняка не удосужился повнимательней взглянуть на собеседника. Иначе он поостерегся бы налетать на этого человека с оскорблениями. Валанс также оставался на ногах, опершись ладонями о стоявший позади стол. За те дни, когда Тиберий следил за Валансом, он ни разу не видел его вблизи. Валанс был массивный и плотный, и лицо у него было под стать фигуре. Тиберий видел все это, а еще - что Клавдий ничего этого не видит. Тиберий видел, что у Валанса очень необычные глаза, ярко-голубые, изумительной чистоты и прозрачности, и что с их помощью Валанс укрощает непокорных. Он видел, что Клавдий в припадке истеричной агрессивности вот-вот сшибется с Валансом, и было ясно - столкновения ему не выдержать. Поэтому Тиберий быстро вклинился между ними, предложил Валансу сесть и сел сам, подавая ему пример. Когда имеешь дело с таким человеком, лучше, чтобы он сидел, а не стоял.

- Зачем вы пришли? - спокойно спросил Тиберий.

Валанс заметил маневр, предпринятый Тиберием для защиты друга, и почувствовал к нему определенную благодарность.

- Вы трое, - сказал Валанс, - вы трое попросту утаили от полиции факт существования Габриэллы Делорм.

- А зачем нам было об этом сообщать? - тяжело дыша, проговорил Клавдий. - Какое отношение это имеет к моему папе? И вообще, почему мы должны выбалтывать все, что касается нашей личной жизни? Может, вы еще хотите знать, какого цвета у меня пижама? А?

- Не волнуйтесь, пижамы он, слава богу, не носит, - вяло произнес Нерон.

- Верно, - согласился Клавдий.

Это признание пошло ему на пользу: он немного успокоился.

- В скором времени, - продолжал Валанс, - у меня будут доказательства того, что ваш отец решился на путешествие в Рим отнюдь не ради наброска Микеланджело. Он узнал о Габриэлле Делорм и приехал сюда, чтобы уяснить себе ситуацию, увидеть то, что скрывали от него восемнадцать лет. Вы трое выступили сообщниками Лауры Валюбер и вместе с ней постоянно лгали ему.