Алёна Белозерская - Покинуть Париж и уцелеть Страница 14

– Мне показалось или сад действительно похож на Люксембургский? – спросил он, подъезжая к главным воротам поместья.

– Ты не ошибся! – Полина обернулась в сторону светящегося дома.

– И кто из хозяев влюблен в Париж?

– Не в Париж, а в парк, – поправила Полина. – Знаешь, недавно Марина попросила, чтобы после смерти я развеяла ее прах по Люксембургскому саду. Помню, как испугалась, услышав эту просьбу, но теперь поняла смысл ее желания. Я бы тоже хотела, чтобы мой дух летал среди цветов, по каштановым аллеям.

– В ваши-то годы думать о смерти!

– Смерти возраст не помеха, – тихо отозвалась Полина, прислонившись лбом к стеклу. – Чувствую странное волнение. Страх, что ли? Может, мне не лететь сегодня?

– Боишься, что самолет не приземлится? – спросил Роман и выставил руку, защищаясь от удара, который незамедлительно последовал за провокационным вопросом.

Осенние рассветы необычайно красивы. Сонное, недовольное небо не желает выпускать на арену нетерпеливое солнце, багряные лучи которого с трудом отвоевывают у синей глади пространство, заливая его огненным светом. Воздух колкий, прозрачный, а тишина вокруг звенящая, напряженная. Ночного покоя уже не чувствуется, но и дневная суета еще не наступила. Именно в такие безмятежные минуты остро ощущаешь тонкую, почти невидимую грань между двумя реальностями – пробуждением жизни и ее одновременным замиранием. Подобная метаморфоза захватывает, удивляет и пугает.

Об этом думала Марина, стоя у огромного окна в гостиной и наблюдая за тем, как просыпается день. Гости уже давно разошлись, официанты и рабочие несколько минут назад закончили уборку в саду, а она продолжала стоять у окна, вглядываясь в небо, меняющее цвет на ее глазах с сумрачно-черного на кроваво-золотое. «Багровые зори к ветрам и холоду», – вспомнила Марина примету, услышанную в детстве, и, подхватив лежащий на спинке кресла палантин, набросила на плечи и раздвинула стеклянные двери. Она долго гуляла по саду, пытаясь унять тревогу в душе, наконец подошла к статуе Марии Стюарт, улыбнулась каменному лицу королевы и присела на скамью. Потерла онемевшие руки и едва слышно вздохнула, чувствуя непреодолимую усталость во всем теле.

Тихие шаги за спиной заставили резко обернуться. Она отбросила палантин в сторону, побежала в сторону дома, но преследователь с легкостью нагнал ее и крепко прижал к себе. Марина вскрикнула от легкого укола в спину, обмякла в чужих руках, полностью утратив способность к сопротивлению, однако все прекрасно ощущала и понимала. Кричать также не было сил, язык не двигался во рту, да и губы не шевелились. Затем Марина увидела, как ей в ладонь вложили пистолет и поднесли к виску. Она закрыла глаза, мгновенно догадавшись, что все закончится уже через секунду.

Громкий выстрел далеко разошелся по воздуху, испугал птиц, раскричавшихся от его звука, разбудил всех, кто в это время сладко спал в доме. Тело осторожно толкнули вперед, и оно безвольно упало на влажную от осенней росы землю, окрасив под собой в прекрасный алый цвет все еще зеленую траву. Человек вернулся назад к скамейке, возле которой лежал сброшенный с плеч палантин, хотел поднять его и отнести к жертве, но передумал. Обернулся назад, застыл на мгновение, впитывая в себя мрачную торжественность рассвета, и метнулся к ограде.

Глава 6

– Обожаю дни рождения, в особенности чужие, – объявила Полина, допив шампанское. – Печально осознавать, что твои годы уходят, зато наблюдать, как стареют другие, крайне весело.

– И именно поэтому ты никогда не устраиваешь собственные праздники? – Марк, отец братьев, расплылся в дерзко-льстивой улыбке, которую изображать на своем лице умел только он и обладатели премии Американской киноакадемии в виду сложности исполнения. – Я думал, что у тебя на это есть другие причины.

– Я не скряга! – рассмеялась Полина, быстро поняв намек. – Просто я терпеть не могу торты, свечи, поздравления.

– А подарки любишь? – поинтересовался Люк.

– Кто же их не любит? – пожала плечами Полина и отошла в сторону к Алексу и Майклу, которые разговаривали со своей сводной сестрой, дочерью жены Марка.

В который раз она внутренне посмеялась над хитросплетениями генеалогического древа их семьи. В родственных связях Никифоровых, Фрейманов и Хейзов можно было с легкостью запутаться, однако понять, кто кому и кем приходится, получалось у любого заинтересованного лица с первой попытки, стоило лишь внимательно слушать и не перебивать. Итак, у Полины была младшая сестра Екатерина, и обе они когда-то носили фамилию Никифоровы, еще до того, как стали замужними дамами. Старшие братья, естественно, назывались по фамилии отца – Александр и Михаил Фрейманы. Впрочем, их полные имена уже давно никто не использовал, перейдя на уменьшительно-европейские Алекс и Майкл. Алекс был холост, при этом с неким драматичным пафосом утверждал, что не женится ни при каких обстоятельствах. В семье уже давно смирились с тем, что Алекс не поступится своей свободой ради вечной любви и орущих младенцев, и даже прекратили подшучивать над ним, понимая, что все стрелы летят мимо цели. Майкл в отличие от своего младшего братца уже давно был женат и имел сына Семена, которого на английский манер звали Сэмом.

Братья Фрейман имели одних родителей и воспитывались в одинаковых условиях, однако разительно отличались друг от друга, причем не только внешностью, но и характером. Алекс был высоким, светлокожим, с волнующе глубокими серыми глазами и слегка вьющимися каштановыми волосами. Он являлся ярким примером того, что женщинам нравится в мужчинах, – свободный в общении, симпатичный, веселый. Майкл же, наоборот, мало чем напоминал своего яркого брата. Свою внешность он взял от отца – черные волосы и глаза, смуглая тонкая кожа и длинный нос, правда, он был похож больше на араба, чем на еврейскую полукровку. Невысокий, худой, мрачный, – порой Майкл напоминал грустного Аладдина из детской сказки и забавно злился, когда Полина и Алекс указывали на его необычное внешнее сходство с мультипликационным персонажем.

Темпераментный и остроумный Алекс с юности пользовался повышенным интересом со стороны противоположного пола. Майкл, напротив, долгое время не замечал, что вокруг него находятся женщины, как, впрочем, и женщины не имели понятия о сухом ботанике, думающем только об учебе и будущей работе. Впервые Майкл влюбился в университете в студентку со своего курса, которая быстро бросила его, посчитав слишком пресным. Пожалуй, таким счастливым и окрыленным, каким он был в те недолгие месяцы, когда ходил за руку со своей подружкой, его больше никто не видел. Майкл закрылся в себе, с головой ушел в учебу, после в работу, на девушек и вовсе перестал обращать внимание. Тогда за устройство его личной жизни взялся Алекс, познакомив со скромной барышней, которая спустя полгода после первого свидания стала госпожой Фрейман.

Полина обожала Майкла, нежного и одновременно рассудительного. Стремясь к совершенству, он с юношеским максимализмом искоренил в своем характере все недостатки, чем, по мнению Полины, «высушил» душу, превратив в стерильную пустыню. Казалось, Майкл не умеет ошибаться, все делает правильно, а потому не испытывает радости от неожиданных побед, которые иногда случались у его брата и сестры. И все же именно Майкл был оплотом их семьи – надежный, сильный, несокрушимый. А Алекс сердцем – добрым, исполненным любви и всепрощающим. Полина настолько полагалась на них, что, не раздумывая ни секунды, доверила бы им свою жизнь, в отличие от младшей сестры Екатерины, которой не дала бы и кошелька в руках подержать. Катя была наихудшим представителем их большого семейства, причем об этом знали все и сама Катя в том числе. Вспыльчивая, взбалмошная, непостоянная, в общем, список ее «достоинств» можно было продолжать до бесконечности. К несчастью, она являлась любимицей отца Полины, который и превратил младшую дочь в эгоистичную, капризную сучку, какой она останется до конца жизни.

Еще одной важной ветвью были Марк и его супруга Ребекка Хейз. Союз их был крепким, каким, впрочем, являются все браки, совершенные по расчету. Марк побаивался Ребекку или делал вид, что испытывает трепет перед своей супругой, которая для многих была авторитетом в бизнесе, являясь владелицей огромного состояния, и в политике, куда она, как и все влиятельные британцы, совала свой тонкий и длинный нос. Одно было несомненным – Марк глубоко уважал женщину, которой был многим обязан, и никогда не ссорился с ней, во всяком случае открыто, ибо всегда проигрывал, если вступал в явную конфронтацию. Полина искренне любила хитрого и колкого на язык Марка. Глядя на него, она представляла, что таким же остроумным и ироничным мог быть ее старший брат Майкл, если бы не постоянный контроль, которым он буквально задушил себя.

Отойдя от смущавшего ее Люка, Полина направилась к братьям и Монике, падчерице Марка. Светлоглазая блондинка с заразительным смехом нравилась Полине. В ее присутствии она ощущала себя легко и непринужденно, как с давним другом, при котором нет смысла стесняться и что-либо скрывать. Моника всегда выглядела театрально раскованной, экстравагантно одевалась, много говорила и была влюблена в Алекса, с которым их объединяло одинаковое чувство юмора. О ее чувствах знали многие, но предпочитали не обсуждать это вслух, боясь болезненной реакции непогрешимой Ребекки, которая относилась к Алексу как к родному сыну и поэтому представить не могла, что ее дочь может влюбиться в «почти» брата. Сам Алекс также долгое время старался не замечать обожание сводной сестры, о котором вскоре забыли все, кроме Полины, часто наблюдающей, как глаза Моники мгновенно загорались любовью, едва Алекс появлялся на горизонте.