Марина Серова - Поиграли и хватит Страница 14

— А кто убил — ты? Конечно, ты! Ты убил Ольгу, а Ренуа тебя раскусил, и ты убил его тоже, наркоман чертов! Куда ты спрятал труп девушки? В речку? Куда?!

— Как ты смеешь!!! Я тебе… я тебя…

— Ого, да в нас проснулся супермен! Валяй же, действуй, ну! Слабо? Что ты мне сделаешь, папенькин сынок? Пожалуешься в посольство, в ФСБ? Да кто тебе поверит? Зато я докажу, что ты убийца. Ты убийца!

— Нет!!! Это не я…

— А кто? Кто, говори! Ты же знаешь!

— Не знаю, нет! Нет!

Ужас на его лице достиг того предела, за которым начинается сдвиг по фазе. Но видела это только я одна. Если бы нас заметили из коридора или с лестницы, то подумали бы, что это милуется влюбленная парочка. Говорили мы едва слышно.

— Нет, знаешь, Нари! — Я приблизила губы к самому его уху. — Ты знаешь, кто убил Ольгу и Сашу Ренуа. И если ты мне не скажешь, кто это, он убьет тебя тоже! Он тебя убьет! Понимаешь ты это, олух царя небесного?!

«Олух небесного царя», безумно вращая глазищами, шептал какую-то бессмыслицу на непонятном языке. Мое ухо пыталось уловить в этой абракадабре знакомые имена, но имен, кажется, не было. Может, Красавчик Нари молился?

Внезапно теперь уже он вцепился в мою куртку возле самого горла. Его глаза остановились где-то между моим лицом и темным лестничным пролетом, откуда слышались приближающиеся голоса.

— Да, он убьет! — Нари повторил это ужасное откровение, если я верно поняла, по-французски. — Я боюсь, Танья! Боюсь!!! Кукла… она была у него…

— Какая кукла, Нари, ты что? При чем здесь кукла?!

Кажется, по моей вине у парня окончательно поехала крыша!

— Маленький, деревянный…

Он поднял руку, показывая двумя пальцами что-то совсем крошечное — размером не больше пяти сантиметров. Пытался выразить жестом что-то еще, сказать какие-то слова… Но ему уже не хватило сил. И времени тоже.

Взгляд Нари, полный неизбывного ужаса и направленный мимо меня, оставался все так же неподвижен.

— Это он!!!

С неожиданной силой оттолкнув меня, бывший красавчик вырвался и исчез в коридоре. Я услышала, как хлопнула дверь комнаты пятьдесят один.

— Танечка, что вы сделали с нашим Нари?!

Я обернулась. Снизу по лестнице поднималась целая компания: добрая половина островного землячества, еще какие-то «цветные»… Впереди всех шел высокий демонический мужчина с бледным шрамом, рассекающим левую бровь. Впрочем, и без того его брови были сейчас удивленно приподняты. Он ждал от меня ответа.

— Мне кажется, Рэй, вы должны сейчас пойти к нему. Он не в себе, бедняга. Боюсь, все эти события тяжело отразились на психике Нари. Я пыталась его успокоить, но…

Лионовски быстро сказал через плечо несколько коротких слов, и тотчас же Роджер, Бану и еще один африканец обогнали своего старшего земляка и исчезли в коридоре. Через несколько мгновений на лестнице остались только я и мой клиент.

— Что произошло, Таня? — озабоченно спросил он. — О чем вы говорили?

— О боже мой, да все о том же! Вы сами наняли меня, чтобы я разобралась в этом деле, не так ли?

— Разумеется.

— Ну, вот я и разбираюсь! Сначала я говорила с Нари в его комнате, а потом случайно встретилась с ним здесь и решила кое-что уточнить. А он разволновался. Нервишки у него на пределе, надо подлечить. Что вас еще интересует, господин клиент?

— Ну, зачем вы так… Просто мне показалось, что вы разговаривали… как-то странно, вот и все. Кажется, он вас оттолкнул…

— Я же сказала: пыталась успокоить мальчика. А он не успокоился — наоборот.

— Ясно. Простите, Таня, я не хотел вмешиваться. Но поймите и меня: я отвечаю здесь за них всех. А теперь, после этого ужасного случая с Александром, — особенно.

— Я понимаю, Рэй.

— Тогда скажите мне, пожалуйста, прямо: думаете, Нари замешан в чем-то? — Клиент пристально заглянул в мои глаза. — Вы его подозреваете? Мне важно это знать, ведь Нари не обычный студент, вы понимаете…

Я покачала головой:

— Пока не знаю. Возможно, Рэй, все возможно. Во всяком случае, ведет он себя довольно странно. Но выводы делать еще рано, расследование только началось.

— Ну, хорошо. Мне пора, Таня, извините. Я должен проверить, как там наш мальчик. Пожалуйста, держите меня в курсе.

Рэй не сделал акцента на слове «наш», но оно не прошло незамеченным.

— Всего хорошего, господин клиент.

Я распрощалась с ним как раз вовремя: в кармане моей куртки ожил сотовый телефон.

Как ни странно, когда обстановка того требует, капитан Папазян умеет говорить по-деловому четко и кратко — даже со мной. А раз я просила позвонить по мобильному телефону, стало быть, я занята расследованием, то есть «обстановка требует». Именно в таком «протокольном» стиле он изложил мне главные новости: да, Лев Анатольевич Вингер действительно обратился с заявлением об исчезновении дочери Ольги, и по факту возбуждено уголовное дело. Более того: по подозрению в убийстве Ольги Вингер задержана ее однокурсница Светлана Красникова. Конечно, обвинение ей пока не предъявлено, но следствие, похоже, намерено разрабатывать версию убийства на почве ревности как приоритетную. Проверяются связи Ольги. Ее отец показал, что ему ничего не известно ни о местонахождении дочери, ни о причинах ее исчезновения. С ним никто не связывался, чтобы предъявить требования, и ему неизвестны какие-либо другие факты, указывающие на возможность похищения.

— Все усекла, старушка? Завтра будут новости — звякну. Не забывай таскать эту хреновину с собой, иногда она бывает кстати.

Гарик почему-то ненавидел сотовые телефоны. Должно быть, считал их атрибутом исключительно преступного мира.

— Спасибо, ара. Ты моя надежда! При случае и я тебя не забуду.

— Хотелось бы верить…

Глава 6 «Ты все-таки пришел!»

До сегодняшней ночи в Тарасовском медицинском университете учились три студента из Сашиной страны. Теперь их осталось только двое — парень и девушка. Именно она-то и интересовала меня в первую очередь. Не только потому, что третьекурсница Тина Брогус была неравнодушна к убитому Саше Ренуа. Дело было в том, что их комнаты располагались как раз напротив — в самом конце коридора на пятом, последнем, этаже.

Впрочем, я понимала, как мало у меня шансов на успех: разумеется, Тину вместе с другими соседями погибшего допросили в первую очередь, и она рассказала, что в момент смерти Ренуа крепко спала. А значит, меня ожидало то же самое, что я уже неоднократно выслушивала в нынешний вечер: ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаю. И все же… Какое-то «седьмое чувство» заставляло меня верить и надеяться.

Конечно, я уже думала над тем, каким путем убийца мог незамеченным минувшей ночью проникнуть в общежитие и так же незаметно покинуть его. Ибо было полным безумием предполагать, что Сашу убили либо влюбленная в него хрупкая Тина, либо Магнус Мэлорд — белый парень, этакий классический студент-очкарик, помешанный на биологии, которого связывали с Сашей Ренуа не только приятельские отношения, но и общие научные интересы.

Лионовски сказал, что преступник не оставил ни следов, ни свидетелей. Если это не совсем даже так, то уж мимо вахтерши в три часа ночи он точно не прошел. Пожарная лестница отпадает — она на виду у соседних домов, слишком рискованно. Значит, остается одно: черный ход, через который студенческая братия обычно вытаскивает наружу мусор. Что ж, попробуем и мы.

Я решительно повернула за угол стандартного здания из серого кирпича с пятью рядами одинаковых окон-квадратов. Почти все они были ярко освещены, за ними шумела жизнь. Все правильно: живые думают о живом. Закон бытия!

Вот асфальтовая дорожка, по которой, должно быть, сегодня утром прогуливался ранний любитель собачьего моциона. Вот высокая стена старых пирамидальных тополей, совсем еще зеленых; да уж — под самую крышу, из дома напротив ничего не видно. А за ними, ближе к дому, — темная масса кустов. Тех самых…

Я отвела глаза. Мне было жутковато смотреть на эти кусты, хотя и знала, что ничего там не увижу. Сердце куда-то упало, по рукам и спине побежали мурашки…

Крайнее окошко на пятом этаже было темным. Да, только оно еще и хранит траур по Саше Ренуа. Да и тот будет недолгим: вот снимут пломбу с двери, приедут люди из посольства, заберут вещи бедняги, чтобы отправить его родным… Наверно, тело тоже увезут. И все! Опустевшую койку займет кто-нибудь, и опять будет светиться вечерами это окно, и будет играть за ним музыка, звучать смех…

Это — жизнь.

Только с тобой, Саня, она сыграла жуткую шутку: в Россию, о которой мечтал с детства, ты приехал за своей смертью.

Ага, вон мусорные бачки. А вот и «потайная» дверца. Заперта, конечно. Ну, это для нас не проблема. А для того, кто замыслил злодейское убийство, — тем более.

Но едва только я, оглядевшись, достала из сумки отмычку, как за дверью послышался шум, а затем и звук поворачиваемого в замке ключа. Несостоявшаяся взломщица еле успела отпрянуть и сделать вид, что она только-только подошла: