Альбина Десницкая - Без любви Страница 14

— На нем был женский плащ такого рыжего, что ли, или коричневатого цвета.

— Вы только на плащ обратили внимание? А обувь, прическа?

— Я больше ничего не запомнила. Мне стало страшно. На улице никого не было, и я побоялась, как бы он не начал ко мне приставать. В нашем районе не так давно у женщины сумочку выхватили, прямо средь бела дня. Поэтому я пошла быстрее, даже оборачиваться не стала.

— Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить хоть что-то. Это очень важно. Ну, например, какие были волосы у этого типа: короткие, длинные?

— Мне кажется, на голове у него был парик. Волосы до плеч, вроде кудри, но точно не помню.

— Я сейчас покажу вам фотографию. Вдруг она вам поможет вспомнить?

Танов пощелкал по клавиатуре, открывая фото, которое полицейские скопировали из телефона Ястребовой. Повернул монитор так, чтобы Лисенко было видно.

— Да, это он, — не раздумывая, ответила свидетельница, — точно он, и одежда та же.

— Спасибо. Вы нам очень помогли. Это действительно важно для следствия. Теперь я задержу вас еще ненадолго. Продиктуйте, пожалуйста, свои данные, я запишу их в протокол, впишу ваши показания, после чего вы распишитесь, и я вас отпущу.

Почему эта Лисенко не пришла до совещания? Не так бледно выглядел бы перед генералом. Танов закончил допрос свидетельницы в половине седьмого. Показания Лисенко действительно много значили. Значит, фото в телефоне Ястребовой сделано не ради шутки. А если все сопоставить, то получается следующее. Ястребова в своей квартире на мобильный телефон сфотографировала этого типа. Вдень похищения ребенка он находился в их районе. Даже время совпадает. Да, любопытно.

Опять позвонили с проходной и сообщили, что задержали человека, который вымогал у Ястребовой сто тысяч рублей. Столько всего навалилось! Похоже, сегодня бессонная ночь обеспечена.

Задержать вымогателя было несложно. Не вполне психически здоровый мужчина решил таким образом заработать денег. О том, что мать пропавшей девочки обратится в полицию, он не додумался. Пришел чуть раньше назначенного времени в условленное место, убедился, что на него никто не обращает внимания, сквер полупустой. Подошел к урне возле лавочки, что напротив фонтана, опустил туда конверт, в котором лежала записка. В записке значилось: «Твою дочь похитил высокий мужчина, одетый в синие джинсы и серую куртку. Он увез ее в Москву». Осталось только погулять возле фонтана в ожидании женщины, которую неоднократно видел по телевизору. В том, что она придет, сомнений не было. Она так умоляла, чтобы ее дочь вернули. Эти кадры показывали несколько раз по разным каналам.

Сотрудники полиции прибыли на место заранее и не могли не заметить типа, который опустил в урну конверт. Все, конечно, были уверены, что это вымогательство, что никакими сведениями он не располагает, иначе бы пошел в Следственный комитет, там ведь обещали в качестве вознаграждения целый миллион. На всю страну каждый день объявляли, что тому, кто найдет ребенка, будет выплачено вознаграждение в размере одного миллиона рублей. Если бы он знал, где находится ребенок, то не стал бы просить сто тысяч у безутешной матери, а получил бы обещанную правоохранителями сумму, которая аж в десять раз больше того, что просит он.

Рите вручили поддельные купюры. Ровно в шесть часов она подошла к назначенному месту, положила конверт в урну. Не успела девушка отойти, как вымогатель бросился к урне, вытащил оттуда конверт и быстрым шагом поспешил из сквера. Путь ему преградили сотрудники спецназа. Тут же подбежали опера, надели наручники. Все произошло так быстро, что мужик не успел и слова вымолвить. Его посадили в машину. Нашли двух понятых, которые видели все происходящее, им предложили тоже проехать в полицию. Все, как говорится, без шума и пыли.

Двое полицейских привели в кабинет Танова мужчину лет пятидесяти. То, что с головой у него не все в порядке, было понятно с первого взгляда.

— Посадите его вон там, — Танов указал на самый дальний от стола стул. — А Ястребова где?

— Внизу, ее тоже привести?

— Конечно, сейчас я с этим задержанным побеседую, потом буду проводить очную ставку.

— Ну, — Павел Николаевич перевел взгляд на задержанного, — что скажете?

— Мне нужны были деньги.

— Это мы, в общем-то, и без вас поняли. Только способ их заработать кажется мне не совсем удачным.

— А что мне оставалось?

— Вы знаете, где находится похищенная Ястребова Лена? — на всякий случай спросил Павел Николаевич.

— Нет, — твердо ответил задержанный.

— А как мне узнать, когда вы говорите правду, а когда нет? У меня сейчас есть все основания полагать, что вы причастны к похищению.

— Почему это?

— Да потому, что вы сами позвонили потерпевшей, нашли ее номер телефона, сообщили, что вам известно местонахождение девочки. Так?

— Номер телефона я не искал, его по телевизору показывали. А про остальное я просто соврал, — честно признался мошенник.

— Но почему я должен вам верить? — настаивал Танов, хотя прекрасно понимал, что этот тип действительно не имеет никакого отношения к похищению и ничего не знает о пропавшем ребенке.

Однако придется давать правовую оценку действиям этого мошенника. Придется выделять уголовное дело в отдельное производство, проводить все необходимые следственные действия, собирать характеризующий материал на этого типа, производить допросы, очные ставки и прочее. А в суд оно вряд ли пойдет, здесь, скорее всего, придется проводить психиатрическую экспертизу и дальше назначать задержанному принудительное лечение. Хорошо бы передать это дело кому-то из местных, начинающих следователей. Павел Николаевич решил посоветоваться с начальником отдела Витковым. Зачем тратить время зря?

Сергей Васильевич Витков, зная о том, что Танов загружен по самые уши, без лишних слов согласился избавить его от бесполезной работы. Он на всякий случай поинтересовался, уверен ли Павел Николаевич в том, что этот мужик не располагает никакими сведениями. Танов ответил, что уверен. Задержанного увели в другой кабинет.

Танов сегодня очень устал. Столько всего: и заслушивание дела, и допросы с применением полиграфа, и новый свидетель с очень важной информацией. Он даже не успел еще обдумать, как следует, все, что сегодня наработали. А сколько бумаг надо оформить!

Бумагам нет конца. Но зато рабочему дню конец пришел. Пора в гостиницу. Ужинать он решил в том же гостиничном ресторане. Народу сегодня было побольше, но столик, за которым он вчера сидел, был свободен. Через минуту подошла вчерашняя официантка, на груди у которой висел бейджик с именем Яна.

— Знаете что, Яна, не надо меню, я вчера заказывал мясо, которое мне очень понравилось, пожалуй, сегодня заказ повторю. И сто пятьдесят, пожалуйста.

— Сто пятьдесят царской? — уточнила официантка.

— Да. Счет можно сразу, — Танов решил, что на этом остановится. В номере можно будет выпить чаю.

Яна мило улыбнулась и ушла. Павел Николаевич посмотрел ей вслед. Сколько в этом городе очаровательных девиц. Хотя в Москве их тоже немало, просто из-за работы он никого и ничего не видел. Но почему не видел? Видел. Был даже однажды не на шутку влюблен. Наташа. Да, Наташа. Практикантка с юридического факультета МГУ. Сидела с ним в одном кабинете. Внимала каждому слову. Смотрела с обожанием. Гибкое молодое тело. Короткая юбка. Пушистые волосы собраны в непритязательный хвост. Очки. Очки ей очень шли. Придавали особенный шарм ее серым, блестящим, широко расставленным глазам. Высокие скулы. Длинные ноги. Тонкий запах каких-то неведомых духов. А может, и не духов, а свежести, молодости. Этот запах будоражил его, как запах весенней зеленой травы. Было от чего сойти с ума. Маститый следователь потерял голову. Наташа к тому же оказалась умницей. Очень помогала в работе. Всегда была рядом, моментально включалась в его проблемы. Вместе с ним думала, сопоставляла, анализировала. Все быстро, четко, глубоко, очень серьезно. Зачастую они действовали как один человек. И тогда рутинное расследование превращалось в счастье, в полет, в радость, которым, казалось, не будет конца. Однако закончилось время практики. Они стали видеться реже. Но встречались. На Чистых прудах, на Покровке, на Воробьевых горах. Гуляли в Нескучном саду, в Коломенском, в Царицыно. Разговаривали о том, о сем, Наташа читала ему стихи.

Мы скучали зимой, влюблялись весной,Играли в теннис мы жарким летом…Теперь летим под медной луной,И осень правит кабриолетом.

— Кто это? Что за поэт? — спрашивал не вполне подкованный Танов.

— Георгий Иванов. Ударение в фамилии на втором слоге. Эмигрант первой волны.

Наташа была настоящая университетская девочка — из профессорской семьи, из английской спецшколы. И что ее потянуло на юридический, откуда выходят такие вот грубые, как он, Танов?