Чарльз Де Линт - Лунное сердце Страница 14

— Киеран Фой? — прозвучали первые слова старика. — Входи, входи. Садись. Очень рад встретиться с тобой.

Киеран остановился у дверей.

— Кто вы? — спросил он.

— Томас Хенгуэр, — ответил старик и шутливо поклонился. — К твоим услугам. Садись, садись, не стесняйся.

Покачав головой, Киеран прошел через комнату и присел к столу напротив старика. Не успел он заговорить, как Том выудил из глубокого бокового кармана своего необъятного пальто истертый листок бумаги, и Киеран увидел свою же фотографию, снятую до ареста.

— Неплохой снимок, правда? — спросил Том.

— Правда. Но послушайте…

— Вот что, — перебил его Том, изучая какие-то бумаги. — Давай-ка поглядим. В шестьдесят четвертом ты стал подопечным Общества защиты детей… гм-м. Верно? Бросил школу, как только по закону это стало возможным. Потом… — Старик просмотрел бумаги. — Обвинения в бродяжничестве, наркотики, ничего существенного. По одному обвинению тебя освободили условно. Потом арестовали в Халле за кражу со взломом. Сейчас отбываешь срок за оба преступления.

— И для чего вам все это? — поинтересовался Киеран.

Старик разгладил бумаги, положил их на стол и, подняв голову, встретился глазами с Киераном. Взгляд старика пробуждал странные ощущения.

— Ты доволен тем, как складывается твоя жизнь? — спросил Том.

Киеран покачал головой, это был не ответ, скорее недоумение.

— А вам-то что? — спросил он. — Разве вы социальный работник?

— Отвечу вопросом на вопрос, — сказал старик. — Ты знаешь Элис Шеруин?

— Элис?

Но тут же Киеран вспомнил. Миссис Шеруин. У нее был букинистический магазин в Глебе, он часто заглядывал туда из-за долгих бесед, которые они вели за чаем, а также из-за книг, которыми он никак не мог насытиться. Она была для него… вроде тетушки… Тетушки, чокнутой на картах Таро, гороскопах и прочей ерунде.

— Слушайте, — наконец сказал Киеран. — Я не знаю, что у вас на уме, но, по-моему, вы меня с кем-то перепутали. Если вы предлагаете мне освобождение, я уж лучше досижу свой срок до конца — мне ведь осталось всего-то два месяца. Если вы пишете книгу, не тратьте на меня свое время. Я не показательный преступник. А если вы здесь ради спасения моей души, то меня это не интересует.

— Ради спасения души… — тихо повторил старик.

Его глубокие зеленые глаза так загадочно блеснули, и произнес он эти слова таким тоном, что у Киерана по спине пробежал холодок.

— Забавно, что ты упомянул душу, — продолжал Том. — Ведь именно поэтому я здесь. Уверяю тебя, листать Библию тебе не придется. Просто я разговаривал с Элис, а она, мой подозрительный друг, наша с тобой общая знакомая… Так вот, я случайно обмолвился, что ищу… как бы это сказать?.. что ищу ученика, пожалуй, это самое удачное слово.

— Какого ученика?

— Ученика в следовании по Пути.

Когда старик произнес это слово, Киерану внезапно представилось, что перед ним словно разворачивается дорога с бесчисленными возможностями. Он видел себя таким, каким был сейчас, то и дело попадающим в тюрьму, живущим в грязи, потом увидел, что уже одет в щегольской костюм, словно какой-то мелкий мафиози. Картина была невеселая — дно жизни, и он завяз там одной ногой. Затем Киеран увидел себя «исправившимся» — работает с девяти до пяти, тонет в болоте скуки, выбраться из него не в силах, ведь надо выплачивать кредиты, и он доволен, что стал одним из многих трутней в надежном мире, где не бывает никаких неожиданностей.

Представились ему и другие картины, в основном — разные варианты увиденного до этого. Они напоминали дороги, уходящие в далекое будущее. Одни были прямые и узкие, не дающие выйти за свои пределы, другие — широкие, кричащие, с яркими красками. Потом его внимание привлекла дорога, то отходящая от остальных, то сливающаяся с ними. Он увидел на ней себя таким, как есть, непритязательным, но состоявшимся. По каким-то причинам, которые он не мог объяснить словами, именно эта дорога манила его, ибо она, как ему привиделось, вела к будущему процветанию. Ему показалось, что он слышит музыку и поющий где-то вдали голос. Он даже как будто разбирал слова:

Дорога вдаль бежит, бежит,

Вдали страна чудес лежит.

Когда придет ночной покой,

Там эльфы встретят нас с тобой.

У певца был такой же голос, как у сидевшего напротив старика, и Киеран словно вернулся на землю. И поморгал, чтобы лицо старика стало отчетливей.

— Только не строй никаких иллюзий, — сказал Том. — Если вступишь на Путь, тебе будет трудно, как никогда. Но и награда будет такая, какой ты никогда не знал.

Киеран вряд ли расслышал эти слова. Он не претендовал на богатство, ни в настоящем, ни в будущем. Он и не думал о том, как найти выход из своего теперешнего положения. При его ничтожной образованности, ограничивающейся сведениями, почерпнутыми из случайно прочитанных книг, при отсутствии сколько-нибудь систематического обучения и каких-либо определенных интересов у него не было цели, к которой он мог бы стремиться. Однако сейчас… Он почувствовал, что ему предлагают то, о чем можно только мечтать. Впоследствии он не в силах был объяснить, как сумел это понять и что в тот момент почувствовал. Не в состоянии был объяснить, и почему выбрал то, что выбрал.

— Элис порекомендовала мне тебя, — продолжал между тем Том, — и сейчас, встретившись с тобой лично, я склонен одобрить ее рекомендацию. Ведь ты — необработанный алмаз, Киеран Фой, необработанный, но все-таки алмаз. Пойдешь со мной?

Киеран не сразу вернулся к реальности.

— Что? — спросил он.

Мысли у него путались, лицо старика расплывалось.

— Вы спрашиваете, пойду ли я с вами? — переспросил он. — Но ведь я не могу. То есть я имею в виду, что не хочу нарушать закон.

— Этого я вовсе не прошу, — рассмеялся Том.

— Тогда о чем же вы говорите?

— Я хочу, чтобы у меня был ученик, чтобы он учился вместе со мной. Хочу соратника, друга. — Он постучал себя по голове. — Здесь у меня столько хранится! И кое-что из этого богатства я хочу передать, пока жив. — Том улыбнулся. — Тебе это кажется странным, правда? Но Путь нельзя описать словами. Это понятие в слова не укладывается. Но… ты ведь почувствовал, о чем я говорю, верно? Несмотря на отсутствие знаний, ты ведь что-то все-таки знаешь, а?

Вспомнив свое… видение, Киеран медленно кивнул.

— Доверяй тому, что почувствовал, — продолжал старик. — Доверяй своему знанию. Сейчас это интуиция, но со временем она станет отчетливее. Это, во всяком случае, я могу тебе обещать.

Киеран оглядел комнату для свиданий, опустил глаза на свою тюремную одежду и вспомнил, что у него впереди — еще полтора дня в «дыре». И два месяца заключения. Таковы жестокие факты. Но когда он увидел, какая уверенность сияет в странных глазах старика, сделавшего ему такие невероятные — мистика, да и только! — предложения, все эти факты тут же утратили значение. В этот момент Киеран почувствовал, что для человека, сидящего за столом напротив него, нет ничего невозможного, и понял: ему хочется, чтобы и у него появилась такая же целеустремленность… Такая же уверенная невозмутимость.

— Ну что, ты со мной? — спросил Том.

Что мог ответить Киеран? С равным успехом его могли спросить, чего он хочет — быть ничем или всем.

— Да, с вами… — ответил он. — Только как?..

— Предоставь это мне, — отмахнулся Том.

Он засунул бумаги в карман, встал и позвал надзирателя.

— По-моему, произошла какая-то ошибка, — обратился он к вошедшему надзирателю. — Ведь предполагалось, что моего друга сегодня освободят.

Киеран не верил своим ушам. Он взглянул в лицо надзирателя и увидел, что на нем отражается его же собственное смятение. Наконец надзиратель кивнул.

— Давайте лучше поговорим с начальством, — сказал он и предложил им следовать за собой.

Никто их не остановил, никто не задал никаких вопросов. Когда Киеран вышел из комнаты для свиданий, никто не стал его обыскивать. Все происходило как в тумане. Киеран и опомниться не успел, как они оказались в конторе, ему выдали его вещи, он переоделся в то, что принес с собой старик, — джинсы, фланелевую рубашку, ботинки и твидовую спортивную куртку, — и вот они уже стояли на улице перед тюрьмой.

— А это… — спросил Киеран, — это законно?

— Ну разумеется. Нужно оформить еще кое-какие бумаги, но это много времени не займет.

— Но… как вам удалось заставить их согласиться?

Старик пожал плечами:

— По-моему, нам следует уехать в Оттаву. Что скажешь? У меня есть местечко в Гатино — домишко для лыжников, один приятель разрешил мне пользоваться им некоторое время. Мы будем работать там по выходным дням. А по будням можешь делать все, что заблагорассудится.

— Но…

Том подвел Киерана к старому, видавшему виды «шевроле», припаркованному на стоянке. Киеран запомнил, как он стоял, положив руку на капот машины, и смотрел на серые стены тюрьмы Святого Винсента де Поля. Над ним сияло голубое небо, решеток вокруг не было, и он мог идти куда угодно и делать что захочется.