Вероника Тутенко - Если вы не бессмертны Страница 14

— Не стоит переживать, Эрнист, — успокоил друга философ. — Просто поклянись!

— Я клянусь, Лот, клянусь! Клянусь! — трижды повторил Эрнист. — Все, что ты захочешь!

— Теперь я могу открыть тебе Истину, — вздохнул Одинокий Лот.

— Нет нужды, Лот. Скоро я все равно узнаю ее. Скажи лучше, что привело тебя на край отчаяния.

— О Эрнист, Эрнист! Лучше бы мне и вовсе не знать Истины…

— Тебе открылось что-то ужасное, Лот?

— Я не могу потерять тебя, Эрнист… Ты слышишь, не могу… — философ закрыл искаженное страданием лицо руками. — Слишком, слишком велика плата за Искупление!

— Что ты хочешь сказать? — Эрнист в один миг выпрямился во весь свой высокий рост.

Со стороны Скалы Пророчеств послышались возбужденные крики, а через несколько мгновений показался и сам Многоликий Янус. Все его лики, как один, были исполнены ликования и надежды.

— Эрнист! Эрнист! Эрнист! — кричали тысячи голосов, и толпа, все, как один, опустилась перед Эрнистом на колени.

Эрнист бросал взгляды, полные мольбы, на своего гуру в надежде, что тот разъяснит ему, что все это значит, но Одинокий Лот видел перед собой только пламя.

— Эрнист! О, Эрнист! Молю, спаси нас! — простирал тысячи рук Многоликий Янус. — Это все равно неизбежно. Ты разве не знаешь, что ничто не может изменить Пророчества?

— О чем вы меня просите? — вскричал Эрнист.

— Уйдете! Уйдите прочь! Вы не смеете требовать этого! — поднимаясь, гневно засверкал невидящими глазами Одинокий Лот.

Но Многоликий Янус не слышал слепого философа.

— Эрнист! Только ты сможешь дать нам Избавление! — молил и требовал Многоликий Янус.

— Скажите же, что вы хотите от меня?

— Мы хотим, чтобы ты исполнил неизбежное…

— Тише все!.. — сделал знак рукой Аксис. Поднятая ладонь самого отчаянного из бессмертных заставила умолкнуть Многоликого Януса. — Эрнист, — обратился Аксис к ученику Одинокого Лота. — В пророчестве сказано, что Искупление наступит только тогда, когда Вечно Юный станет Тенью. Если бы я был столь же благоразумен, сколь и ты… Если бы я нашел в себе силы никогда не входить в этот проклятый Лес Прозрений… Если бы я смог, как и ты, остаться Вечно Юным… Я бы не стоял сейчас перед тобой на коленях, я, не раздумывая ни мгновения, трижды бы прошел через Лес Прозрений. Но в Долине Скал остался только один Вечно Юный, ты и сам это знаешь… Мы все знаем, кто он… Наше Избавление в твоих руках, Эрнист!..

— О, нет! — заламывая руки, вскричал Эрнист. Только теперь до него дошел смысл слов Одинокого Лота. Только теперь он понял, почему гуру потребовал то него Клятвы.

Оставалась одна-единственная страничка, на которой было нарисовано странно зеленое существо с неопределенными чертами лица, похожее на лягушонка с длинными волосами. И скорее всего, Аникшин хотел изобразить его красивым… И, конечно же, (мода что ли у них такая в Долине Скал?) тоже в плаще. Наверное, это и есть тот самый Эрнист. Почему-то Инга была уверена в этом. Оторвав взгляд от лягушонка, Инга пробежала глазами по последним строчкам.

Эрнист бежал, потом брел, потом снова бежал и снова брел, не разбирая пути. Главное — прочь. От Многоликого Януса, от Одинокого Лота. Да! И от него тоже! Как мог Одинокий Лот взять с него эту страшную клятву!

Обессилев, Эрнист упал на песок. О, он, не задумываясь стал бы Тенью, если бы это принесло остальным Искупление!.. Он всегда чувствовал, что его ждет особое предназначение. О, если бы Одинокий Лот знал!… Он не потребовал бы дать ему эту Клятву… Или все равно потребовал бы?… Эрнист почувствовал новый прилив отчаяния и почти ненависти к своему гуру. Справившись с бурей, бушевавшей в груди, Эрнист сел, обхватив колени руками и неподвижно глядя перед собой. Нет, Одинокого Лота нельзя ни в чем винить. Он обезумел от любви и от жалости к нему, Эрнисту. И ведь это из-за него, Эрниста, он ослеп от отчаяния. Но как же быть теперь? Нет, дело вовсе не в том, что скажет Аксис и все остальные. Пусть Многоликий Янус сочтет его трусом! Нет, он, Эрнист, никогда не сможет нарушить Клятвы, данной своему гуру. Но лишить всех несчастных Избавления он тоже не может!.. Противоречия раздирали голову Эрниста, как молнии небо, и, казалось, никогда уже мысли не обретут былую ясность…

Странное повествование обрывалось многоточием. А за многоточием, по всей видимости, осталось самое интересное… Войдет ли Эрнист в этот злополучный лес? И если да (а скорее всего, так и будет), что такого в этом лесу, что заставляет туда возвращаться ценой любых страданий?

Об этом знал только один человек. И теперь его нет. Значит, бессмертные никогда не обретут Избавление…

Пятница

14

Утром Инга не сразу поняла, где находится. Как выяснилось, она так и не удосужилась стянуть с себя вчера джинсы, и уснула прямо в одежде. Тем не менее, выспалась отменно.

Инга взяла со столика мобильник, который вот уже пять минут гипнотизировала взглядом. Ну конечно! Нужно было еще вчера позвонить Светке.

— Привет! Ну как? Узнала что-нибудь интересное? — Светка как всегда без преамбул с ходу о главном.

— В общем, да. Только что к чему, пока не пойму. Свет, слушай, нужна твоя помощь…

— Ну?..

— Здесь на кладбище, на похоронах Аникшина, я встретила девчонку… Она была тогда в «Октябре», на пресс-конференции.

— А кто она?

— На пресс-конференции она, кажется, задавала какие-то вопросы. Я думала, журналистка.

— Да, правда, очень интересно…

— Поспрашивай, может быть, кто-то знает ее… Зовут девушку Марина. Кажется, так назвала ее подружка на кладбище. Выглядит, как наркоманка, волосы длинные, афрокосички…

— А кто был на той пресс-конференции?

— Рыжий, Кирилл с ТВЦ, Шевердин… Больше никого из знакомых.

— Ладно, попробую что-нибудь узнать. Ну, давай!

Светка перезвонила через час.

— Ты знаешь, обзвонила всех. Никто не знает, кто эта девушка. Даже Рыжий. Хотя помнит, что была такая на пресс-конференции.

— Ну что же, это только лишний раз доказывает…

Инга не договорила, потому что и сама толком не знала, что именно это доказывает. Но ясно одно. Девушку с афрокосичками нужно найти во что бы то ни стало. Хорошо, в блокноте есть адрес ее подружки.

Анечка жила на окраине города. Одноэтажный дом, выкрашенный в тускло-зеленый. Под окном в полисаннике отцветали поздние цветы.

Калитка оказалась незапертой.

Без двадцати двенадцать… Наверняка, Анечки не будет дома… Хорошо, если дома окажется хоть кто-то…

Кнопку звонка Инга обнаружила не сразу и постучала в окно.

Когда стучишь в окно такого дома, почему-то ожидаешь увидеть за качнувшейся занавеской старушку в платке и в халате с цветочным узором.

Ожидание почти не обмануло Ингу. Дверь открыла пожилая женщина с красиво поседевшими волосами жемчужного оттенка, собранными на затылке в «рогульку» и в цветастом застиранном халате.

— Вам кого? — недоверчиво нахмурилась женщина, но при этом, перед тем, как приоткрыть дверь, почему-то не спросила «Кто?».

— Мне нужна Аня. Вы, наверное, ее бабушка? — с ходу пыталась завязать разговор Инга.

— Зачем вам Аня? — бабушка Ани (наверняка, бабушка!) прищурилась, и ее лицо приняло еще более подозрительное выражение.

Ответ на этот вопрос Инга придумала еще по дороге. Но все-таки вздохнула, еще раз взвешивая, стоит ли чистосердечно представляться журналистом. Название, газеты, однозначно, лучше не говорить. Иначе не исключено, что эта деревянная дверь тут же закроется. Какая бабушка в цветастом халате даже под страхом смерти согласится рассказать о своей внучке журналисту газеты с подозрительным названием «Криминальная хроника»!

— Мне вообще-то нужна не Аня, а ее подруга Марина, — уклончиво ответила Инга.

— Горякина? — дверь распахнулась шире.

— Не знаю… С длинными волосами.

— Такая, с косичками, — старушка сделала неопределенное волнообразное движение, как если бы у нее были длинные волосы, и она провела по ним рукой. И состроила при этом гримасу, которая, по-видимому, означала что-то вроде «дурочка». Или «наркоманка». В общем, странная.

— Да! Это она! — узнала Инга.

Горякина…

Где- то она слышала эту фамилию, и, кажется, совсем недавно…

— А вы, случайно, не из милиции? — запоздало поинтересовалась пожилая женщина.

— Нет, нет… — усмехнулась Инга и развела руками, что на языке жестов означало: «Разве я похожа на милиционера?».

Старушка успокоилась.

— А то знаете, к нам часто тут из отдела наведываются. Лучше бы преступников ловили. Тоже молоденькие девочки есть. Но таких, — бабушка Ани одобрительно посмотрев на Ингу, — там нет.

Что ж, когда неформальный стиль по достоинству оценивает человек раза в три старше, это приятно втройне. Инга невольно прониклась уважением и симпатией к Аниной бабушке и честно ответила: