Лепестки алой крови - Марина Серова Страница 14

хочешь за то, чтобы арендовать Стрелку для фотосессий. Ну, я сразу отшила ее – говорю, Стрелка бешеная лошадь, она никого близко, кроме меня, не подпускает. Послала ее на ипподром или на другую конюшню – пусть там фотографируется. Еще не хватало, чтобы какая-то кукла разукрашенная на мою Стрелку садилась! Та моя одноклассница обиделась сразу, начала за спиной моей всякие сплетни разводить. Вспоминать противно.

– Да, тяжело вам приходится, – сочувственно проговорила я. Лиза закивала – похоже, для нее это была больная тема.

– Вы даже представить себе не можете, что про меня в школе говорят! – заявила девушка. – Что я ненормальная, сумасшедшая… Все мне пытались внушить сперва, что я должна непременно на фитнес записаться – мол, похудеть мне надо. Типа того, на модель я совершенно не похожа, на людях мне должно быть стыдно появляться, потому что все девушки моего круга – худые и стройные, а я как бельмо на глазу. Я на это сказала, что мне абсолютно наплевать на то, как я выгляжу, а все эти современные стандарты красоты пусть засунут себе в… Ну, понятно куда. Потом что у меня нет парня – это вообще нонсенс. Раз я ни с кем не встречаюсь, значит, я лесбиянка, страдающая зоофилией, и асексуал в одном лице. Ну это нормально, по-вашему? Нет, я все понимаю, но почему попросту нельзя оставить меня в покое? Зачем всю эту грязь развозить? Они уже нас с Алиской записали в любовницы – вроде как мы с ней встречаемся. Вообще жесть какая-то! Я сначала возмущалась, говорила, что это все бред собачий, но оттого только хуже стало. Кристинка, та девка, которая мне духи советовала, вообще стала спрашивать, в какие клубы для лиц с нестандартной сексуальной ориентацией мы с Алиской ходим. После этого я несколько дней школу прогуливала – не хотела появляться среди этих акул. Но пришлось – классная домой позвонила, родители заставили на уроки ходить. Пригрозили, что, если буду пропускать занятия, мне запретят ездить на конюшню. Подумали, что я из-за Стрелки учебу забросила. Ну не объяснять же им, что я не имею ничего против учебы, просто неприятно мне находиться полдня с людьми, которые меня в лесбиянки записывают и всячески меня унижают! Пришлось стиснуть зубы и ходить в школу. Скорее бы окончить ее…

– Мне кажется, одноклассницы просто вам завидуют, – предположила я. – Вы очень увлечены своим делом, я имею в виду лошадей, вот они и видят, что вы человек более серьезный, чем они, потому и пытаются всячески вас уязвить.

– Да я сама это понимаю, – кивнула Лиза. – Только мне от этого не легче. Я же человек, а не робот, мне тоже обидно бывает. Да кому приятно, когда его грязью поливают? Сомневаюсь, что к этому можно привыкнуть. Вот и получается, что Наташина конюшня – моя единственная отдушина, место, где никто про меня ничего плохого не думает и не говорит. Стрелка меня любит, Наташа тоже хорошо относится ко мне. Я решила, что после школы поступлю в ветеринарный колледж, а после буду работать у Наташи в ветеринарной клинике. Родители, понятное дело, про это не знают. Скажи я им, такой скандал поднимут, подумать страшно. Они ведь хотят, чтобы я престижную профессию получила, на худой конец – иностранные языки пошла изучать. Чтобы потом за границу уехать. Но мне об этом думать тошно – а как я Стрелку оставлю? Да не будет такого никогда в моей жизни!

– По-моему, ветеринар – очень хорошая специальность, – возразила я. – По крайней мере, у вас всегда будет работа, сейчас это очень востребовано!

– Ага, – согласилась со мной девушка. – Но представьте себе, как возмутятся мои родители, если узнают, что я буду возиться с бездомными собаками, кошками и принимать роды у коров! Это у Хэрриота так все замечательно, он же жил не в наши дни. Помните книгу – «О живых созданиях, больших и малых»? Хорошая книжка, моя любимая. Я в детстве ее прочла и с тех пор мечтаю стать таким же хорошим ветеринаром, как сам автор. Только моим родителям этого не объяснишь. Они хотят, чтобы я занималась непыльной работенкой, которая приносит огромный доход. Свой бизнес тоже в тему. Ну и переводчиком стать можно. А я терпеть не могу английский, меня раздражает произношение англичан и американцев. Терпеть не могу Америку, они там все умственно отсталые!

– Ну почему же все? – протянула я. – Конечно, есть много такого, с чем я не согласна, но не все же люди там глупые.

– Да ну, по-моему, все, – махнула рукой Лиза. – В общем, мораль такова. На переводчика я учиться не хочу, и вообще надоело все делать по указке.

Она ненадолго замолчала, потом вдруг спохватилась:

– Ой, вы извините, но я с вами заболталась. Мне же Стрелку надо отработать и Янтаря погонять. А это довольно долго, если сейчас не начну, задержусь тут дотемна. Я-то не против, но родители…

– Да-да, я все понимаю, – кивнула я. – Не стану вас отвлекать. Но если вы что-то вспомните про Алису или она вам вдруг позвонит, сообщит, где находится, – вот мой номер телефона. Зовут меня Татьяна, я вроде забыла представиться. Очень вас прошу, наберите меня, потому что мне очень нужно найти вашу подругу.

Я протянула девушке визитку – благо обзавелась наконец карточками, для удобства, – и та сунула ее в карман. Вряд ли, конечно, Лиза мне позвонит, так как она, похоже, и не знает о похищении Алисы. Но, как говорится, надежда умирает последней.

Я не стала больше задерживать Лизу, вышла из конюшни. Наталья уже давно почистила Бабочку – она отвязала лошадь от забора и сейчас сидела верхом, стройная и грациозная, точно амазонка. Я не удержалась – застыла на месте, любуясь столь гармоничной картиной, после чего еще раз поблагодарила хозяйку конюшни и тоже попросила мне позвонить, если Алиса объявится.

– Я оставила вам свою визитку, – пояснила я. – В конюшне, на столике, где лежат щетки.

– Хорошо, жаль, что я ничем не смогла вам помочь, – отозвалась женщина. – Но если вы будете общаться с Алисой, скажите ей, что Янтарь очень нуждается в хозяйке. Ни я, ни Лиза не заменим ему его владелицу.

– Конечно, – пообещала я и еще раз поблагодарила Наталью за уделенное мне время. Та попрощалась со мной, затем пришпорила Бабочку, присвистнула, и