Сладкая смерть - Николай Иванович Леонов Страница 14

— И какая же именно помощь вам нужна от нас? — спросил Сизов.

— Вы знаете, я столкнулся с одним затруднением, — объяснил сыщик. — Дело в том, что мне необходимо допросить главного обвиняемого по этому делу, охранника Ивана Забродкина. Однако, когда я обратился в управление с таким запросом, капитан Теребякин мне отказал, мотивировав это тем, что в СИЗО произошла вспышка дизентерии, а потому там введен карантин, запрещены любые посещения. Поэтому я прошу вашего содействия. Я прошу прокуратуру проверить достоверность сообщения о вспышке дизентерии в СИЗО. А если такой вспышки нет, прошу помочь мне встретиться с обвиняемым Забродкиным. Вот моя просьба. Надеюсь, она не слишком сложна для прокуратуры?

— Нет, конечно, это совсем не сложно, — ответил прокурор. — Хотя мне трудно поверить, что такой опытный человек, как капитан Теребякин, мог ошибиться в этом простом вопросе. Тем не менее я все проверю и сегодня же сообщу вам результат. Оставьте мне ваш номер, и вам перезвонят.

— Буду весьма признателен, — сказал Гуров.

Он продиктовал прокурору свой номер, тот для проверки позвонил по нему, оставив, таким образом, сыщику свой номер. После чего Гуров поднялся, еще раз поблагодарил хозяина кабинета за содействие и покинул здание прокуратуры.

Глава 7

Ведущий криминалист управления Лазарь Миронович пока еще не позвонил сыщику, и у него оставалось время. Гуров решил, что может использовать оставшееся время для того, чтобы еще раз увидеться с водителем Сергиенко. Сегодня утром отставной капитан Гуменюк сообщил сыщику много интересных сведений о тайной жизни погибшего Кашкина. Толя Сергиенко во вчерашней беседе об этом ничего не говорил.

«Выходит, Толя Сергиенко был со мной не так уж откровенен, — размышлял Гуров. — Что-то говорил, а что-то нет. Надо эти моменты прояснить: и насчет домика в Сочи, и насчет дорогих подарков девушкам. Может быть, в ходе этого разговора еще что-то интересное всплывет. И потом, Сергиенко обещал подвезти меня к дому этой девушки, Кати. Она тоже является важной свидетельницей…»

Он уже вырулил со стоянки, чтобы ехать на кондитерскую фабрику, встретиться там с водителем, но тут у него зазвонил телефон. Незнакомый голос, явно принадлежавший пожилому человеку, произнес:

— Это пельменная «Ермак» на Пролетарской? Я хотел сделать заказ.

Гуров мгновенно вспомнил слова, которые утром сказал Гуменюк: «Бронштейн может вам назначить встречу возле столовой или пельменной. Или прямо там, в пельменной». Догадавшись, кто ему звонит, он ответил:

— Да, это «Ермак». Вам приготовить как обычно?

— Да, только добавьте, пожалуйста, свекольный салат, — попросил голос в трубке. — Я буду у вас через час, в половине первого. И я хочу, чтобы все было горячее!

— Сделаем, как вы хотите, не беспокойтесь! — заверил Гуров.

После этого он задал навигатору задание — проложить маршрут до пельменной «Ермак» на улице Пролетарской. А когда маршрут был проложен, поехал в нужном направлении. На место встречи он приехал задолго до назначенного времени и был этому рад. Сыщик оставил машину далеко от пельменной и отправился наблюдать за окрестностями. Ему нужно было убедиться, что за ним нет слежки. Он сделал два круга возле заведения общепита и убедился, что слежки нет. Тогда он устроился недалеко от входа и стал ждать.

За пять минут до назначенного времени он увидел невысокого пожилого человека в джинсовой куртке, который не спеша подходил к пельменной. Человек в куртке взошел на крыльцо, бросил острый взгляд в сторону Гурова и вошел в пельменную. Сыщик последовал за ним.

Официантов, которым можно было сделать заказ по телефону, здесь не было — в кафе действовало самообслуживание. Гуров встал в очередь за Бронштейном (а он уже не сомневался, что человек в куртке и есть эксперт, с которым ему надлежало встретиться), взял себе порцию пельменей, стакан чая и направился к тому же столику, за который сел эксперт. Тот выбрал столик в самом углу зала, откуда был виден весь зал, а также вход в него.

Они составили на стол свои блюда, сели и после этого внимательно посмотрели друг на друга.

— Что ж, здравствуйте, Лев Иванович, — негромко сказал эксперт. — Много о вас слышал, теперь довелось и увидеть.

— Добрый день, Лазарь Миронович, — в свою очередь приветствовал его сыщик.

— Мне уже вчера говорили на работе о вашем приезде, — продолжал Бронштейн. — Так что я в курсе, что вы расследуете историю с гибелью господина Кашкина. А сегодня еще Сергей позвонил, сказал, как вам нужна помощь. Что ж, я готов помочь. Что вас интересует?

— Меня интересует все, — отвечал Гуров. — Из вчерашних бесед с Черкасовым и Теребякиным я сделал заключение, что не должен верить ни одному их слову. Поэтому меня интересует вся фактическая сторона дела. Действительно ли Кашкин был убит в лесу из карабина «Сайга»? Как он был одет в момент гибели? В общем, все, что вы знаете об этом деле.

— Понимаю… — протянул эксперт. — В таком случае мой рассказ не будет коротким. И я предлагаю его немного отложить. А то если я сейчас начну вам излагать все обстоятельства да отвечать на вопросы, то мы и поесть не успеем. Давайте сначала покушаем, а потом уже выйдем, сядем куда-нибудь, и я там все расскажу.

— Поддерживаю, — согласился Гуров.

И они на время отвлеклись от обстоятельств гибели директора Кашкина и занялись обедом. Пельмени оказались очень вкусными, и Гуров порадовался, что у него сегодня так сложился день и он поел вовремя, а не в полночь.

После обеда они вышли из кафе, и сыщик предложил пойти посидеть в машине. И вот он снова сидел со своим собеседником в кабине авто, только теперь он был на сиденье водителя, а эксперт — на пассажирском.

— Итак, вы хотите, чтобы я изложил вам все обстоятельства гибели директора Кашкина и указал на те моменты, которые помогут вам пролить свет на настоящие причины его смерти, — начал свой рассказ Бронштейн. — Я, пожалуй, начну с самого сокровенного, то есть с результатов вскрытия. Что вам говорили о том, где Кашкин в день смерти обедал?

— В общем, ничего определенного не говорили, — отвечал сыщик. — Его водитель, Толя Сергиенко, сказал, что в этот день он не возил директора в ресторан, как обычно. Что в час дня Кашкин вышел из своего кабинета и сказал, что водитель свободен, на обед они не поедут. Так что я не знаю, где он в тот день ел. А почему это важно?

— Потому что вскрытие показало, что обед у Кашкина в тот день был не