Поющая раковина Одиссея - Наталья Николаевна Александрова Страница 14

Она сама удивилась своим мыслям. С чего это она решила, что Феликс может причинить ей вред? Но этот подслушанный разговор… эти двое говорили о ней, это точно.

Она осознала себя идущей по приморскому променаду, оглядываясь по сторонам и обдумывая последние события.

Кто были эти двое? Персонал гостиницы, это ясно, у бабы такой вид начальственный. Но чем они занимаются, кроме этого? Очевидно, это какой-то криминал, раз даже для того, чтобы просто поговорить, они уединились в старом отеле. И какой криминал? Наркотики?

Марина поежилась. Вот только этого ей не хватало! Но эти двое употребляли местоимение «он», то есть они говорили, скорее всего, о том самом камешке, который Марина нашла на берегу возле мертвой женщины. Почему их так интересует этот камень?

По сторонам от променада были бесчисленные магазинчики и лавочки – сувениры, одежда, косметика…

Среди прочих она увидела вывеску ювелира – «Продажа и ремонт украшений из золота и серебра».

Под влиянием неожиданного импульса Марина толкнула дверь и вошла внутрь, в кондиционированную прохладу лавочки.

Звякнул дверной колокольчик.

За прилавком сидел пожилой мужчина с густыми бровями, с венчиком седых волос вокруг загорелой лысины.

– Чем я могу порадовать очаровательную барышню? – осведомился галантный ювелир. – Барышня желает кольцо или, может быть, кулон? Или браслет? Могу сделать на заказ вещь с вашим именем или с вашим знаком зодиака…

– Нет, – проговорила Марина смущенно, – я только хотела бы показать вам один камень…

– Камень? – переспросил ювелир, немного приподняв брови. – Какой камень?

– Вот этот… – Марина достала из сумочки тускло отсвечивающий молочно-белый камешек, положила его на прилавок.

Ювелир неторопливо выдвинул ящик, достал из него круглую лупу, вставил в глаз, взял камешек пинцетом и начал его поворачивать разными сторонами.

Марина разозлилась на себя.

Зачем она пришла в эту лавку? Зачем показала ювелиру этот дурацкий камешек, который подобрала на пляже, среди миллионов таких же камешков, и который уже целый день носит с собой? Да, но те двое…

Ювелир осторожно положил камешек на прилавок, поднял глаза на Марину.

«Наверняка это самый обычный камешек, обточенный морем, и ювелир сейчас поднимет меня на смех».

В это время за спиной Марины снова приветливо звякнул дверной колокольчик.

В зеркале за прилавком отразилась женщина лет шестидесяти, с пышной прической из огненно-рыжих волос, обвешанная украшениями, как новогодняя ель. Она свысока взглянула на Марину, повернулась к ювелиру и проговорила низким, словно простуженным голосом:

– Покажите мне вон тот браслет. Тот, что с агатами…

– Мадам, – ответил ей ювелир, – извините, но мастерская закрыта на обед.

– Закрыта? – женщина возмущенно фыркнула, попятилась и задом вышла из лавки.

Ювелир встал, вышел из-за прилавка и перевернул вывеску на двери словом «Закрыто» наружу, затем повернулся к Марине:

– И что барышня желает сделать с этим камнем? Если вы желаете огранить его – вам придется обратиться в крупную фирму… если желаете продать его…

Он раздумчиво замолчал.

– Продать? – переспросила Марина. – А он дорого стоит?

– Ну, конечно… он как минимум десять карат, правда, после огранки станет немного меньше, но все же… алмазы такого размера и такого качества очень высоко ценятся. Так вы все же хотите его продать?

– Алмазы? – как эхо, повторила Марина.

– Ну да, это очень хороший неограненный алмаз.

Марина взяла камешек двумя пальцами, повернула его к свету.

«Неограненный алмаз… вот оно что…»

– Так что желает барышня? – настойчиво повторял ювелир.

Он старался выглядеть спокойным и безразличным, но голос старика чуть заметно дрожал, а в его глазах проступил тусклый свет, похожий на туманный отблеск неограненного алмаза.

«Ну да, – поняла Марина, – в этом камне он увидел мечту всей своей жизни… Годами он сидел в этой лавочке, починяя для стареющих курортниц сломанные сережки и браслеты и в лучшем случае делая для них серебряные колечки с аметистами. И вдруг перед ним появился настоящий драгоценный камень…»

Она сама не осознала, что ей помогло понять старика, но точно знала его мысли.

– Я подумаю, – проговорила Марина и направилась к выходу.

– Думайте, барышня, думайте! – проворковал ювелир, выскочив из-за прилавка и провожая ее. – Но если надумаете – приходите ко мне, я вас сведу с нужными людьми! Меня зовут Стоян, Стоян… – он пробормотал фамилию, но Марина не стала больше слушать.

– Непременно… – пробормотала она, вышла из лавочки и пошла вперед, думая о том, что только что узнала.

Впрочем, она поняла, что подозревала нечто подобное, потому и подобрала этот камень, потому и носила его в сумочке…

Значит, это крупный, дорогой алмаз.

И этот алмаз лежал на песке рядом с мертвым телом той женщины, которая разбилась, шагнув в окно…

То есть этот алмаз явно имеет к мертвой самое прямое отношение, потому что не может такой камень просто так валяться на пляже.

Сразу же возникли новые вопросы.

Откуда у покойной такой алмаз?

И был ли он один, или… Скорее всего, он был не один, потому что та женщина с властным голосом что-то такое говорила, что ей нужно выяснить, где «они»… то есть остальные алмазы. Вот поэтому Феликс так и всполошился. Но Марина ведь понятия не имеет, что это за алмазы, она нашла камень совершенно случайно.

Случайно ли?..

Марина подняла глаза, огляделась.

За своими мыслями она ушла довольно далеко.

Оживленный променад, окруженный лавочками и ресторанчиками, закончился, под ногами вместо узорной плитки был крупный гравий, на пустынном берегу валялся мусор, среди которого расхаживали большие жадные чайки.

Марина развернулась, чтобы вернуться, – и тут из-за какой-то бетонной будки появились двое мужчин – один наголо выбритый, другой с длинными, до плеч, черными волосами. Оба были в драных джинсах и выцветших футболках.

– Какая симпатичная девушка! – проговорил бритый, заступая Марине дорогу.

– И одна, без спутника! – подхватил его длинноволосый.

– Это непорядок! – глумливо ухмыльнулся бритый.

– Но мы поможем девушке!

– Непременно поможем!

– Пойдем с нами, мы знаем хорошее местечко, где подают отличную сливовицу!

– Спасибо, но я спешу! – проговорила Марина, стараясь не раздражаться, и попробовала обойти парочку. Но они прочно преградили ей дорогу.

– Куда это ты спешишь? – процедил бритый.

– К кому это ты спешишь? – добавил длинноволосый.

– К мужу, – поспешно ответила Марина, снова пытаясь проскочить. – Меня ждет муж, вон там! – и она показала в ту сторону, откуда пришла, – в ту сторону, где прогуливались жизнерадостные люди и кипела курортная жизнь.

Ей стало вдруг страшно.

Марина почувствовала себя беспомощной, беззащитной. И удивительно одинокой.

Она ощутила неустойчивость и ненадежность мира – как будто оказалась на тонком льду, который начал трещать и ломаться у нее под ногами.