Стивен Ван Дайн - Проклятие семьи Грин Страница 15

Сержант немедленно подошел к нам. Его обычный румянец поблек, а глаза смотрели тревожно. Он поздоровался за руку с окружным прокурором и дружески взглянул на Вэнса.

– Вы как в воду глядели, мистер Вэнс. Кто-то здесь совсем распоясался, и охотится он не за деньгами.

К нам присоединился инспектор Моран, и снова последовали рукопожатия.

– Эти убийства наделают шуму, – сказал он. – Если быстро не разберемся, что к чему, скандала не оберешься.

Маркхэм еще больше помрачнел.

– Тогда за работу. Вы с нами, инспектор?

– Незачем, – спокойно ответил Моран. – Со стороны полиции делом занимается сержант Хис, и теперь, когда вы – и мистер Вэнс – здесь, в моем присутствии нет нужды.

Он вежливо улыбнулся Вэнсу и попрощался.

– Держите меня в курсе, сержант.

Когда он ушел, Хис изложил обстоятельства дела.

Выстрел прогремел около половины двенадцатого, когда члены семьи и слуги уже отправились спать. Сибелла читала в постели и отчетливо его слышала. Она сразу встала, несколько мгновений прислушивалась, затем осторожно прокралась наверх по черной лестнице рядом со своей спальней, разбудила дворецкого, и они вместе отправились в комнату Честера. Дверь была открыта, внутри горел свет. Честер Грин сидел, слегка съежившись, в кресле у письменного стола. Спроут хотел к нему подойти, но понял, что он мертв, немедленно вышел и запер дверь. Затем сообщил в полицию и доктору Вонблону.

– Я приехал первый, – пояснил Хис. – Когда звонил дворецкий, Вонблона снова не оказалось на месте, и он узнал об убийстве почти в час ночи. Так что мне чертовски повезло – смог спокойно осмотреть следы около дома. Только я подошел к воротам – вижу: кто-то наследил, как в прошлый раз. Я свистнул патрульному и оставил его сторожить вход, пока не придет Сниткин. Затем по краю дорожки двинулся к дому. Дворецкий мне открыл. И тут же в передней – оп! – лужица на ковре. Совсем свежая. Потом другая, третья… А потом еще и на мраморной лестнице. Через пять минут Сниткин посигналил мне с улицы, и я отправил его заниматься следами перед домом. Они четкие, измерять было несложно.

Дав указания Сниткину, сержант пошел наверх и осмотрел комнату Честера. Он не обнаружил ничего особенного, помимо мертвого тела в кресле, и через полчаса спустился в столовую, где его ждали Сибелла и Спроут. Едва он начал дознание, как прибыл доктор Вонблон.

– Я отвел его наверх показать труп. Он бы и дольше здесь болтался, но я попросил не мешать. Так что он постоял с мисс Грин в передней минут пять – десять и ушел.

Вскоре подъехали еще двое из отдела по расследованию убийств, и следующие несколько часов полицейские опрашивали членов семьи и прислугу. Выстрел слышала одна Сибелла. Миссис Грин беспокоить не стали. Мисс Крейвен, сиделка, ночевавшая на этаже прислуги, сообщила, что старая дама крепко спит, и сержант решил ее не трогать. Аду шум тоже не разбудил. Со слов сиделки, девушка спала с девяти часов вечера.

При допросе Рекса, однако, всплыло странное и необъяснимое обстоятельство. Когда прекратился снегопад, то есть немногим после одиннадцати, он все еще лежал в постели без сна. Минут через десять ему почудились слабые шаркающие шаги и скрип осторожно закрывающейся двери. Он не обратил на это внимания и вспомнил только позже, под нажимом Хиса. Спустя четверть часа он взглянул на часы – было почти половина двенадцатого. Вскоре он уснул.

– Единственная странность, – заметил Хис, – это время. Если он не врет, то шаркали и хлопали дверью минут за двадцать до выстрела. А в доме в это время все спали. Я потряс его немного, но он заладил одно и то же, как попугай. Его часы идут правильно, я проверял. Ну да ладно. Может, дверь захлопнулась от сквозняка, или шумели на улице, а он подумал, что в коридоре.

– Тем не менее, сержант, – вставил Вэнс, – на вашем месте я бы взял рассказ Рекса на заметку, для дальнейших размышлений. Он мне почему-то нравится.

Хис пристально на него взглянул и хотел что-то спросить, но передумал и сказал только:

– Я и взял.

Затем он продолжил доклад.

Опросив обитателей дома, сержант оставил подчиненных сторожить место преступления, а сам отправился в отдел и запустил следственную машину. Рано утром он вернулся в особняк и теперь ждал судебно-медицинского эксперта, специалиста по дактилоскопии и штатного фотографа. Он распорядился, чтобы слуги оставались в своих комнатах и члены семьи тоже завтракали у себя наверху.

– Придется попотеть, сэр, – сказал он в завершение. – Да и щекотливое это дельце.

Маркхэм хмуро кивнул и посмотрел на Вэнса, который задумчиво разглядывал старый портрет маслом Тобиаса Грина.

– Новые обстоятельства помогают вам разобраться в прежних впечатлениях? – спросил он.

– По крайней мере, подтверждают, что старый дом пропитан смертельным ядом. Ни дать ни взять ведьмин шабаш. – Вэнс шутливо улыбнулся. – Я склоняюсь к мысли, что вам придется изгонять бесов.

– Можете варить магическое зелье, – пробурчал Маркхэм. – Сержант, а не осмотреть ли нам тело, не дожидаясь патологоанатома?

Хис без единого слова повел нас в спальню Честера. Когда мы поднялись на второй этаж, он достал из кармана ключ и отпер дверь. В комнате все еще горела люстра – слабый желтый свет ламп сливался с тусклым светом дня, проникавшим через выходящие на реку окна.

Комната, узкая и длинная, была набита мебелью самых разнообразных стилей и являла собой типичное жилище мужчины – сочетание удобства и неряшливости. На столах громоздились в беспорядке газеты и спортивные журналы, тут и там стояли пепельницы. В углу располагался открытый бар, а на мягком кожаном диване валялись клюшки для гольфа. Я заметил, что кровать не разобрана.

В центре, под старомодной хрустальной люстрой, помещался письменный стол в стиле чиппендейл восемнадцатого века с проемом для ног, а рядом – удобное кресло. В нем-то и сидел, в халате и тапочках, Честер Грин. Его туловище немного наклонилось вперед, а голова была слегка запрокинута на мягкую спинку. Увидев в призрачном свете люстры его лицо, я содрогнулся. И без того выпученные глаза вылезали из орбит в невыразимом удивлении, а отвисшая челюсть и приоткрытые вялые губы еще усиливали выражение изумления и ужаса.

Вэнс внимательно изучал убитого.

– Как вы полагаете, сержант, – спросил он, не поднимая головы, – Честер и Джулия, отправляясь в мир иной, видели одно и то же?

Хис нервно кашлянул.

– Что-то их удивило, – признал он, – это факт.

– Удивило!.. Благодарите Создателя, что он милостиво обделил вас воображением. Вылезшие на лоб глаза, открытый рот – в них вся правда злодейского преступления. В отличие от Ады, Джулия и Честер видели, кто им угрожает, и пришли в изумление и ужас.

– Ну, они-то нам рассказать ничего не смогут. – Хис, как всегда, был предельно практичен.

– Словами, разумеется, нет. Но, как сказал Гамлет, «убийство, хоть и немо, говорит чудесным языком»[32].

– Бросьте ваши штучки, Вэнс, и выражайтесь яснее, – потребовал Маркхэм. – К чему вы клоните?

– Клянусь, я и сам не знаю. Все слишком неопределенно.

На полу, под свисающей с подлокотника рукой покойного, лежала небольшая книжка. Вэнс поднял ее и небрежно полистал.

– Перед смертью Честер предавался чтению. «Гидротерапия при запорах». Да, он как раз из тех, кто беспокоится о толстой кишке. Вероятно, услышал где-нибудь, что застой в кишечнике мешает правильному положению ног в гольфе. Сейчас он, вне всяких сомнений, расчищает от неувядающих лилий Елисейские поля, чтобы было где играть.

Вэнс посерьезнел.

– Вы понимаете, о чем говорит эта книга, Маркхэм? Когда вошел убийца, Честер читал. Но он не потрудился подняться или позвать на помощь. Он подпустил незваного гостя вплотную и преспокойно сидел, даже не отложив книгу. Почему? Он знал убийцу… и не боялся его! А когда ему к груди вдруг приставили пистолет, он от неожиданности, не веря своим глазам, не смог пошевелиться. И тут нажали на спусковой крючок, и пуля пронзила его сердце.

Глубоко озадаченный, Маркхэм медленно кивнул, а Хис вгляделся в лицо покойника.

– Логично, – согласился он наконец. – Да, он был с ним нос к носу и ничего не заподозрил. Как и Джулия.

– Вот именно, сержант. Убийства чрезвычайно схожи, что наводит на мысли.

– А все-таки вы кое-что упускаете. – Хис сдвинул брови. – Допустим, Честер еще не спал, и дверь была открыта. Но Джулия-то разделась и легла. А она всегда запиралась. Как этот тип с пушкой попал в ее комнату? А, мистер Вэнс?

– Проще простого. Примем в качестве рабочей гипотезы, что Джулия разделась, погасила свет и забралась в свою большую кровать. В дверь постучали. Вероятно, она узнала этот стук. Она поднялась, зажгла свет, отворила гостю, снова легла в теплую постель и оттуда вела переговоры. Может быть, посетитель даже присел на край ее кровати. А затем неожиданно вытащил револьвер, выстрелил и поспешно вышел, забыв выключить свет. Я не настаиваю на деталях, но эта версия отлично согласуется с убийством Честера.