Ольга Володарская - Детектив под Новый год Страница 15

Алексей вытащил деньги, но отдавать не стал, сначала потребовал информацию.

– Детский сад у них там какой-то есть…

– Что за «детский сад»? – удивился Алексей.

– Не знаю, детский сад, и все. Девок, что покрасивше, туда отправляют.

Кисанов принялся торговаться в надежде, что инвалид скажет больше или хотя бы подрядится разузнать, краем глаза заметив, что неподалеку крутится какая-то толстая спитая баба, прислушиваясь. Инвалид, увидев ее, замахал на детектива костылем, словно на назойливую осу, и поскакал от него прочь, не взяв свои деньги.

– «Детский сад»? – в ужасе произнесла Нина. – Там их учат воровать, наверное! Или, еще хуже, проституцией заниматься! Это же совсем ребенок, Алексей, неужто такое может быть возможно?!

«Увы, возможно», – мысленно ответил детектив Нине, но вслух не произнес. Он и сам ощущал что-то душное, черное в словах «детский сад», прекрасно отдавая себе отчет, что никто из нищих эти слова не прояснит. Во-первых, они боятся. Во-вторых, сами вряд ли располагают информацией.

Он связался с бывшими коллегами по розыску, но они его ничем не порадовали: информации о «детском саде», связанном с бандами нищих, у них не было.

Инвалида на следующий день он не нашел, но зато его ухватила за рукав нищенка, девчонка лет шестнадцати.

– Слыхала я, что ты за вопросы платишь? Дай мне денег, я тебе все расскажу.

– И откуда же ты слыхала?

– Ой, да тут все знают! Старший грозился, что в речку скинет того, кто болтать станет!

– А ты не боишься?

– Я нет, я его жена.

Кис посмотрел на «жену». Да, ей никак не больше шестнадцати. Внешность неказистая, мелкие черты лица, недетский взгляд – скучный и трезвый. Однако впечатление такое, что жизнью своей она вполне довольна, как ни странно.

– Стало быть, он тебя пожалеет, раз ты жена?

– Да он сам велел узнать, чего вы тут разнюхиваете!

Детектив пояснил, что интересуется Машей. Сколько ей лет, откуда она взялась и куда должна потом деться.

– Пять тысяч, – заявила девчонка категорически.

И, увидев деньги, сообщила, что Машке лет десять-одиннадцать – а точнее она не знает – и что дорога Машке в «детский сад». В пустых глазах девчонки мелькнуло выражение, которое Кис определил бы как зависть.

– В проститутки, что ли? – попытался он угадать причину зависти малолетней «жены» нищенского начальства.

Девчонка только плечами пожала. Детектив принялся торговаться.

– За что ж тебе пять тысяч платить, коли ты ничего не знаешь?

Она стала растерянно озираться по сторонам, словно ища подсказки, и детектив понял, что за ними наблюдают. Но сам оглядываться не стал.

– Ну… Там их обучают… И платят хорошо…

Чему обучают? За что платят? Где этот «детский сад»? Все эти вопросы остались без ответа. Девчонка с тоской смотрела на купюры, зажатые в руке детектива.

– А вы что, купить ее хотите?

– У вас тут дети продаются?

– Так мы же ничьи, мамов с папами нету… А бесплатно никак нельзя: она ж у нас работает, деньги приносит! Нам тоже нужна. А если вам нужна – платите. Только вам тогда надо со старшим говорить. Он цену назовет.

– Она давно у вас?

– Давно. Ее цыгане продали. Она беленькая, им не подходила, сразу видно, что краденая. Так вы хотите ее купить?

– Я еще не решил.

– Ну… Вы думайте тогда… Только быстро. А то она до Нового года в «детский сад» уйдет.

Ноябрь стремительно кончался, снег уже прочно устилал московские улицы, холодный воздух терпко запах хвоей елочных базаров. Белый город примерял яркие новогодние расцветки и накапливал праздничный дух. Маша мерзла, пританцовывая на месте и кидаясь с протянутой рукой к каждому хорошо одетому прохожему. Нина наблюдала за ней вот уже который день, прячась за ларьками, не зная, на что решиться.

Ей казалось, что Маша на нее похожа. Линия носа точно как у самой Нины, а форма губ не совсем, но она же что-то взяла и от папы, бабушек-дедушек, верно? Даже детектив согласился, когда Нина показала ему свои детские фотографии: сходство есть. «Но, – сказал Алексей, – у вас обеих правильные черты лица, а такие лица всегда чем-то похожи».

Сердце Нины сжималось при, казалось бы, безобидных словах «детский сад», и воображение рисовало самые черные картины. И она отчаянно торопила детектива, хотя все еще не знала, что ей делать с этой потенциальной дочкой, так странно и нечаянно оказавшейся у нее на пути в тот день, когда ей пришла в голову мысль отправиться на дачу общественным транспортом…

Алексей еще несколько раз являлся на площадь, но все без толку. Нищие теперь сами подходили к детективу в надежде поживиться «за информацию» и наперебой хвалили Машу, словно торговец товар: золото девка, не ленивая, добрая, смышленая, старых не обижает… Алексей всем отвечал, что хочет поговорить со «старшим», но ему дали однозначно понять, что «старший» вступит с ним в переговоры только тогда, когда он захочет купить девочку. И что стоит поторопиться, иначе Маша бесследно канет в загадочный «детский сад».

А Нина все никак не решалась.

– Мне хочется сначала узнать Машу поближе… Но я не понимаю, как это сделать! – пожаловалась она детективу.

– Очень просто: говорите с ней. Она постепенно привыкнет к вам и перестанет дичиться.

– И что бы вы ей сказали на моем месте?

– Я не великий специалист по детям… Ну, спросил бы, что она любит…

– Она вам ответит: мороженое. И дальше что?

– Не представляю, – признался Алексей. – Может, попробовать решить эту проблему иначе? К примеру, договориться с нищими о том, чтобы иногда нанимать Машу для помощи по дому? Или, – прикидывал Алексей, – сказать, что вы просто будете брать ее на выходные, как берут детей из сиротских домов… Не знаю, согласятся ли они, но подозреваю, что за деньги они согласятся на что угодно…

– А потом? Если я не найду с ней общий язык? Я перестану брать ее к себе? Нет, Алексей, я даже щенка не возьму, если не уверена, что готова им заниматься! Я не могу выкидывать на улицу тех, кого приручила!

Алексею было трудно с этой клиенткой. Разумеется, ее сомнения и страхи понятны, но получался замкнутый круг: общаться с девочкой на улице трудно и довольно бесперспективно; меж тем приглашать ее иногда под каким-то предлогом домой чревато ответственностью, которую совестливая Нина не хотела брать на себя. Но и окончательное решение она принять не может, пока не узнает девочку хоть чуть-чуть поближе! Такой порочный круг, Алексей знал это по опыту, следовало просто разорвать силовым методом, взломав одно из звеньев. Но это имела право сделать только Нина…

– А что же это за «детский сад» такой? Вы узнали?

– Нина, мне этого добром никто не скажет!

– А если не добром? – осторожно спросила Нина. – А если припугнуть?

– Натравить на них милицию? Опасно: банда уйдет в подполье, причем вместе с Машей. И мы ее больше не найдем. Если вы еще не поняли, то это хорошо организованная мафия с налаженной структурой и иерархией. И самое главное: допустим, узнаю я, что такое «детский сад». Что это меняет, Нина? Если вы решаете выкупить девочку, то она туда не попадет. Если вы оставляете эту затею, то вам, может, лучше и не знать. Пусть девочка живет, как жила, и идет туда, куда ей предназначено…

– Я посоветуюсь с друзьями, – ответила Нина. – Вы правы, надо что-то решать. Меня пугает, что она уже совершенно сформировавшийся человек… Смогу ли я жить с ней? Будет ли она меня слушаться? А если она воровка?

– Ваши вопросы правомерны. Но на них нет ответа. Боюсь, что вам придется принимать решение вслепую… Или все же отважиться на генетический анализ!

Алексей счел, что в ожидании решения Нины его дальнейшие походы на привокзальную площадь бессмысленны: все возможности он уже исчерпал. Его на площади наверняка приняли за извращенца, которого интересуют дети… Судя по тому, как дружно нищие пытались ему разрекламировать Машу, они получили команду от «старшего», который держал его за богатого потенциального покупателя. Иного объяснения такому массовому энтузиазму Алексей Кисанов не находил.

Но именно здесь была какая-то неувязочка. В «детский сад», как он понял, отправлялись только хорошенькие девочки. Как ни крути, а мысль о подпольном публичном доме напрашивается… Клиенты подобного заведения должны платить крайне дорого. Неужто разовая сумма, которую «старший» надеется слупить с Алексея, сопоставима с постоянным доходом от подобного ремесла? Что-то тут не вяжется, господа, не вяжется…

А Нина все продолжала ходить на площадь. Как и в предыдущие дни, она давала Маше деньги и конфеты, а затем как бы уходила, прячась на самом деле за ларьками и наблюдая за девочкой.

Но сегодня Маши не было на обычном месте. Неужели? – похолодела Нина. Неужели она опоздала, и Машу уже отправили в этот проклятый «детский сад»?

Она обегала глазами площадь, отчаянно цепляясь за каждую детскую фигурку, и вздрогнула от неожиданности, когда ее дернули за конец длинного шарфа. Нина обернулась. Маша стояла перед ней и улыбалась.