Дороти Сэйерс - Смерть по объявлению Страница 15

— Какая другая?

— Та, маленькая круглая галька, которую я обнаружила на том же самом месте, только несколько дней назад. Я тогда подумала: «Как забавно находить здесь такие штучки, это делает интересней мою монотонную работу». Но я готова поспорить, что это предмет мистера Эткинса. В начале года, после болезни, он ездил на каникулы на море, а вы же знаете, как люди любят прихватить с собой что-нибудь на память — ракушки, камешки...

Брэдон сунул руку в карман.

— Что-то вроде этого? — Он вынул маленький гладкий кусок гальки, обтесанный водой.

— Да, очень похож, сэр. Позвольте спросить, вы нашли его где-то в коридоре?

— Нет, этот я нашел на крыше.

— Да? — удивилась миссис Крамп. — Там собираются мальчишки и играют в свои игры. Как только зоркий глаз сержанта перестает за ними следить, никогда не знаешь, что взбредет им в голову.

— Они ведь там тренируются, правда? Молодцы. Занятия физкультурой улучшают фигуру и помогают находиться в прекрасной физической форме. Когда они начинают обычно? Во время ленча?

— О нет, сэр. Мистер Пим не позволяет им заниматься после обеда. Он считает, что это вредит пищеварению, а это может отразиться на их работе. Мистер Пим у нас особенный. Каждый день в половине девятого он всегда на своем месте. Уже при полном параде: в костюме, при галстуке, как полагается. Минут двадцать он просто сидит, почти неподвижно, лишь потом приступает к выполнению своих обязанностей. После обеда любит послушать тихую музыку, затем посещает комнату мальчиков. Мистер Пим никому не позволяет ходить по офису в обеденное время. Это разрешается только мальчику, который обходит все кабинеты с дезинфицирующим средством.

— А, ну да, конечно! Спрей «Санфект» — и у вас проблем!

— Точно так, сэр, только он использует «Джейс флюид».

— А в самом деле, миссис Крамп, за нами тут неплохо присматривают, правда?

— Ода, сэр. Мистер Пим уделяет своим сотрудникам много внимания. Мистер Пим очень добрый джентльмен, хотя и начальник. Он заботится о благоприятном климате в коллективе и часто устраивает для нас разные вечера. Так, на следующей неделе, сэр, у нас будет чаепитие для обслуживающего персонала, которое проходит в столовой с разными конкурсами и забавными аттракционами. Мои маленькие дочки всегда с нетерпением ждут этого чаепития.

— Не сомневаюсь, — проговорил мистер Брэдон. — А еще я думаю, они любят выигрывать на них разные безделушки, например заколки или резинки для волос...

— Да, да, вы правы, сэр.

— Ну, я, пожалуй, пойду и не буду вам мешать.

«Очень милый джентльмен, — подумала миссис Крамп, — и приятный собеседник».

Все вышло точно так, как этого и ожидал мистер Уиллис. Он выследил их от «Булестина», и на этот раз точно знал, что остался незамеченным. Костюм члена Вэмгерихта черного цвета с капюшоном, покрывающим голову и плечи, он надел на свой обычный повседневный костюм. Затем укрылся в такси за удачно припаркованным фургоном в Ковент-Гарден[3] и ждал, пока Памела Дин и Брэдон не появились. Все участники празднества ехали не в такси, а в огромном лимузине, за рулем которого сидел Брэдон. Процессия проехала к Ричмонд-стрит, продолжила двигаться на запад, пока не остановилась у огромного особняка, стоящего на берегу реки. Во время поездки к лимузину присоединились другие машины и такси, ехавшие в этом же направлении. Подъехав к дому, вереница машин припарковалась на просторной стоянке, на которой уже находилось бесчисленное количество транспортных средств. Брэдон и мисс Дин сразу же вошли внутрь особняка и ни разу не оглянулись.

Уиллис, дождавшись, пока они скрылись за дверью, вышел из машины. Его встретил слуга, который поинтересовался, является ли он приглашенным. Уиллис ответил, что его зовут Уильям Браун, и это показалось ему гениальной выдумкой. Очевидно, что это имя было в списке приглашенных гостей, поэтому слуга не стал протестовать и беспрепятственно пропустил Уиллиса в изысканно меблированный холл. Стоило Уиллису войти, как он чуть не натолкнулся на Брэдона, развлекающегося среди шумной и пестрой толпы. Одет он был в черно-белый костюм Арлекина, и его трудно было не заметить. Памела в костюме лебедя стояла неподалеку. Из соседней комнаты доносились звуки саксофона.

«Это место, — сказал про себя Уиллис, — просто рассадник порока». Чем дольше он здесь находился, тем больше восхищался тем, как все тут было организовано.

Без вопросов и без малейшего колебания для него открывалась любая дверь. Везде звучала музыка, лились океаны выпивки, не смолкал смех и кружились танцевальные пары. Воздух был пропитан атмосферой сексуальной свободы, и Уиллису показалось, что это и есть то, что называется оргиями. Он чувствовал себя несколько скованным и не знал, как бы ему остаться незамеченным на этом шумном празднике жизни.

Конечно, у него не было партнерши, но уже скоро Уиллис обнаружил себя среди компании молодых крикливо одетых людей и стал с интересом наблюдать за танцовщицами и танцорами, чья нагота, казалось, никого не смущала. Оригинальность их костюмов состояла в том, что на них были лишь шляпы с яркими перьями, монокли и высокие фирменные кожаные ботинки. Все гости вечеринки были обеспечены напитками, лившимися на них как из рога изобилия и способными ублажить самый изысканный вкус. Уиллис достаточно быстро захмелел и упустил из виду тех, ради кого здесь оказался. Осознав, что произошло, он понял, что из него мог бы получиться лучший детектив, если бы он не смешивал такое количество ликеров. Ему не давала покоя мысль, что Брэдон и Памела уединились в одной из боковых комнат, каждая из которых была плотно зашторена и меблирована зеркалом и кушеткой.

Уиллис с трудом вырвался из круга людей, толпившихся вокруг него, и стал обыскивать дом. Его костюм потяжелел и стал влажным, прямо из-под капюшона пот струился по его лицу. Он нашел огромную комнату, переполненную возбужденными пьяными парочками, но той, которую он искал, там не оказалось. Распахнув другую дверь, Уиллис оказался в саду. Звонкие крики и всплески воды привлекли его внимание. Мужчина спустился вниз по розовой аллее и увидел открытую площадку с большим фонтаном в центре.

Молодой человек с девушкой на руках пронесся мимо него к фонтану, они игриво боролись и окатывали всех истерическим хохотом. Его леопардовый костюм был немного порван в плечах, а в волосах торчали виноградные листья. Девушка извивалась, словно змея, и кричала, сливаясь смехом. Леопард был широк в плечах, мускулист, и ему не составляло никакого труда удерживать ее. В конце концов, весельчаки упали в воду, девушка поплыла к краю фонтана и стала выбираться. И тут Уиллис заметил черно-белого Арлекина.

Тот карабкался на групповую статую в центре фонтана: дельфины и русалки держали огромную раковину, из которой высоко била струя воды, обдавая всех вокруг прохладными брызгами. Его фигура поднималась все выше, сверкая в изумрудных каплях, как загадочное водное создание. Он ухватился за верхнюю часть фонтана, задержался на мгновение и с легкостью поднялся еще выше. Даже Уиллис почувствовал неподдельный приступ зависти и восхищения. Арлекин демонстрировал всем свои мускулы, и его движения были грациозными движениями атлета, для которого этот подъем не составил никакого труда. Лишь мгновение, и он уже был наверху скульптурной группы, струи фонтана разбивались о его красивое тело, разлетаясь сотнями брызг.

«Господи, — подумал Уиллис. — Либо этот парень канатоходец, либо он настолько пьян, что не понимает, насколько это опасно».

Послышались всплески аплодисментов, а девушка затряслась истерическим хохотом. Потом очень высокая женщина, в сатине, напоминающем рыбью чешую, протолкнулась вперед и встала на краю фонтана, ее светлые волосы обрамляли ее яркое лицо, словно ореол. Эта дама всегда была активным участником подобных сумасшедших вечеринок и не могла не оказаться здесь.

— Ныряй! — крикнула она. — Ныряй же! Чего ты ждешь? Ныряй, Арлекин!

— Заткнись, Дайана! — один из рядом стоящих мужчин схватил ее за плечи и прикрыл рот рукой. — Здесь же слишком мелко, он сломает себе шею!

Она оттолкнула его.

— Успокойся. Он нырнет. Потому что я так хочу. Иди к черту, Дики. Ты бы не осмелился, а он сможет! Я в этом уверена.

— Я, конечно, не осмелился бы. Остановись!

— Давай, Арлекин, ныряй!

Черно-белая фигура подняла руки и замерла на мгновенье.

— Не глупи, парень, — прохрипел Дики.

Но женщины, одержимые представлением так сильно кричали, что полностью заглушили его слова.

— Ныряй, Арлекин, ныряй!

Гибкое тело скользнуло через струи воды, коснулось поверхности и проплыло под водой, словно рыба. Уиллис затаил дыхание. Трюк был выполнен просто совершенно. Он даже позабыл на мгновение свою ненависть к этому человеку и стал бешено аплодировать вместе с остальными. Дайана бросилась вперед к пловцу, как только тот появился на поверхности.