Марина Серова - Красота требует жертв Страница 15

Фирма располагалась в помещении бывшей парикмахерской низкого пошиба. Парикмахерская приказала долго жить, оставив после себя въевшиеся в воздух запахи лосьонов и химических препаратов. Правда, везде шел ремонт, а это говорило о том, что заинтересовавшая меня «Мария» совсем молоденькая фирмочка.

В приемной за столом сидела красотка со скучающим видом. Мой приход ее порадовал.

— Добрый день, — старательно засмущалась я. — Я вам звонила…

— А, вы по поводу работы. Елена Эльдаровна ожидает вас в своем кабинете.

Я кивнула. Девушка показала мне дорогу, дальнейшие действия предоставив мне самой.

Я постучала в дверь и услышала какой-то неприятный гнусавый голос — мне показалось, что его обладательница страдает гайморитом.

— Войдите.

Я послушно вошла и остановилась на пороге, смиренно потупив очи и теребя край маечки.

— Добрый день, я по поводу работы.

Елена Эльдаровна оглядела меня с ног до головы очень откровенно. Я сделала то же самое, но исподтишка.

Красавицей ее назвать было трудно — для этого надо обладать изрядной фантазией художника. Слишком увесистый зад, кривые короткие ноги — лучше бы она не вставала из-за стола! Довершал картину большой орлиный нос. Но в то же время я не могла не признать, что эта женщина сексуальна!

Так сексуальна, что мне с моей пропорциональной фигурой и правильными чертами лица оставалось лишь позавидовать этой ее особенности.

— Вы принесли справки? — спросила она, высокомерно глядя поверх моей головы.

«Вот это тебя уже портит, милочка, — злорадно подумала я. — Мешает тебе идти к успеху. Относись по-другому к людям — и твоя жизнь изменится к лучшему».

Впрочем, судя по тому, как была одета эта дама — она и так жила неплохо. Видимо, ее напористый характер помогал брать от жизни все, что ей пожелается.

Я выложила на столик все мои ксивочки, старательно выполненные заботливой Маринкиной рукой, и придала своему взгляду робко-просительное выражение.

— Вас посвятили в тонкости нашей работы? — не поднимая глаз от моих справочек, спросила Елена Эльдаровна.

— Не совсем, — замялась я. — Сказали, что вы сами поговорите со мной.

— Ну, хорошо. Наша фирма занимается тем, что оказывает помощь и содействие бездетным парам, желающим усыновить ребенка…

Я подняла на нее свои глазки, исполненные невинного непонимания, и пролепетала:

— То есть я должна буду заниматься подбором ребятишек?

Елена Эльдаровна настолько выразительно посмотрела на меня, что я и сама начала сомневаться в собственной умственной полноценности.

— Деточка, сколько вам лет?

— В справке написано, — робко промямлила я.

— Там написано, что вам двадцать один год. Это, я понимаю, ваш физический возраст. Так?

Я кивнула. Интересно, что она сейчас скажет о моем умственном возрасте? Лет-то на тринадцать я потяну? Впрочем, вряд ли!

— Кто ваши родители? — печально, будто я только что взвалила на ее плечи весь груз своих грехов, выдохнула она.

— Папа машинами торгует. А мама раньше была учительницей литературы, а сейчас она домохозяйка…

— А чем занимался ваш папа до того, как начал торговать машинами?

— Был преподавателем в университете.

Кажется, мои «родители» ее удовлетворили. Наверное, интеллект иностранным детям был необходим.

— Не знаю, как вам и объяснить суть вашей работы. Она достаточно сложная и ответственная. Вы когда-нибудь слышали о «суррогатных» матерях?

Я подумала, внимательно рассмотрев потолок — кстати, он оказался навесным, — и неуверенно пробормотала, стыдливо пряча взор:

— Конечно.

— Вот ею-то вам и придется стать. Нужно расписаться вот тут, — Елена Эльдаровна протянула мне листочек бумаги, в котором я обязалась «не разглашать, не предъявлять, не нарушать и т. д.», я поставила закорючку.

Хозяйка кабинета придирчиво рассмотрела мою закорючку и снова жалостливо поглядела на меня.

— Позвоните завтра. Я должна решить вопрос о вашей кандидатуре с Константином Сергеевичем.

Я насторожилась. Мне совсем не улыбалось, чтобы он раньше времени узнал о моем интересе к их деятельности. Но, поразмыслив, я решила, что нет худа без добра. Узнаю, какова будет его реакция.

Если все законно — в чем я сильно сомневаюсь, — то он просто не обратит внимания. А я могу всегда объяснить свои действия попыткой разузнать о Свете.

— Кто же все-таки вам нас рекомендовал? — уже на выходе поинтересовалась Елена Эльдаровна.

— Светочка Точилина, — сообщила я.

— Све-то-чка?

В ее голосе было столько гнева, что мне захотелось срочно убежать.

— А что? — округлила я свои невинные глазенки.

— Ничего, — отрезала она. — Просто Света неэтично себя повела…

— А мне она показалась милой. Правда, я ее давно не видела. Вы не знаете, где она?

— Нет, и не хочу, — еще резче бросила моя собеседница, всем своим видом показывая, как безразлично ей мое мнение.

Разговор она закончила. Мотай отсюда, детка…

Ну что же. Дело я уже сделала — мой «жучок-дружок» был умело втиснут в нужную точку прослушивания, а запись откровений Елены Эльдаровны покоилась в портативном магнитофончике.

— Так я позвоню завтра? — продолжая играть свою роль, спросила я.

— Да, — ответила она рассеянно, явно забыв о моем присутствии. Мысли этой женщины унеслись уже куда-то далеко. И я бы поклялась, что куда ближе к Свете Точилиной, чем ко мне.

Значит, Света и этой даме умудрилась чем — то насолить?

— Ну, вот, Иванова, — сообщила я сама себе, — кажется, на сегодня наша с тобой физическая деятельность наконец-то уступает место умственной. Можно приятно расслабиться, вытянуть ноги и начать подслушивания и подглядывания. Вернее, подглядывания мы на сегодня прекращаем.

Я сидела, попивая кофе и слушая то, о чем ведет беседу Елена Эльдаровна. С кем она ее вела — понятия не имею. Она говорила по телефону, хотя сначала мне казалось, что от моего посещения она просто обезумела и начала разговаривать сама с собой.

Сначала я не почерпнула для себя ничего интересного, кроме того, что костюм от Версаче лучше покупать в магазине «Экстаз», а овощи полны пестицидов. Я даже хотела вклиниться и поведать им о том, что пестициды — это ерунда по сравнению с радикалами, которые появляются в нашем организме в моменты стресса. Эти самые радикалы умножаются, растут и способствуют росту опухолей и прочей гадости. И, чтобы с ними сражаться, надо обязательно вместо валерианки употреблять мандарины, поскольку содержащийся в них витамин С радикалы эти самые уничтожает.

— Да, она приходила, — вдруг услышала я. — У меня создалось впечатление, что она уже все знает…

Интересно, про кого это? Уж не про меня ли?

Я поперхнулась и заерзала в кресле. Конечно, я нехорошо поступила, воспользовавшись чужим именем и возрастом. Но ведь женщина возраста не имеет.

— Опять… Да. Не знаю, Галочка… Ничего не знаю. Кому… Да брось, Янкин даже детектива нанял, чтобы ее найти. Она же у него под носом вертится. И еще девицу какую-то подослала.

Ага. Пошла речь обо мне… Я обрадовалась. Всегда интересно узнать, что о тебе думают посторонние…

— Такая вульгарная — просто ужас! Показала ее данные Янкину — вместе с фотографией, а он как-то дернулся и рукой махнул. Я говорю — что делать, а он: «Потом» — и убежал. В общем, все, Гал, с ума посходили… Да нет. Я против. Нам и Точилиной с Гладниковой хватило на полжизни вперед. Ну кто их знает, чего им нужно?

Да уж, мнения обо мне они были невысокого, разговор быстро прекратили, и по шуршанию бумаг и вскользь брошенному «до завтра» я поняла, что моя Елена Прекрасная удаляется домой. Я уже было собралась тоже простится с ней, но вдруг услышала опять ее голос.

— Да… Я поняла… Сколько?

Потом следовало минутное молчание, и она перешла на шепот:

— Света, я вас не понимаю… Что вы от меня хотите? Хорошо, давайте завтра встретимся. Сегодня? Я не могу.

Потом последовала еще одна пауза — Елена Эльдаровна слушала Свету и наконец, вздохнув, произнесла:

— Ладно, я попробую. Сегодня подъеду. Но надеюсь, что это в последний раз… И запомните, Света, — я ведь могу сказать, где вас искать. Вы этого не боитесь?

На этих словах ее голос приобрел оттенок угрозы, но после Светиной отповеди как-то упал:

— Это нечестно. Бог вам судья…

Елена Эльдаровна бросила трубку и смачно выругалась.

И вдруг, к собственному удивлению, я обнаружила, что моя Елена ревет.

«Интересненько, — подумала я, затягиваясь сигаретой и провожая взглядом кольца табачного дыма, медленно поднимавшиеся к потолку. — Интересненько, чем это наша Светочка Точилина так мастерски запугала несчастного менеджера? И где они должны встретиться, если, насколько я знаю, Светочка сейчас должна быть в Адымчаре?»