Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть в прямом эфире Страница 15

— По поводу?

— Кто хотел убрать из «Игры» Виолетту?

— Все, — невозмутимо говорит он. — Видишь ли, подруга, мы имеем дело с самым сложным случаем: у всех, кто находится в доме, есть мотив. И не какой-нибудь скрытый. Не надо в биографиях копаться, психологией не надо заниматься. Все предельно ясно: они конкуренты. Но получается, что у всех есть и алиби. Они же не могут сделать и шага без риска попасться! Причем на глазах у тысяч зрителей! В прямом эфире! Смешно?

— Не очень.

— А мне так очень смешно! Они же полны ненависти и подозрительности!

— Но не до такой же степени, чтобы друг друга поубивать?

— Во-первых, никто никого еще не убил. В баллончике была вполне безобидная жидкость.

— Ты этому поверил?

— Во-вторых, что ты знаешь о любви к деньгам? К тому же к этому примешиваются деньги. Слава, всеобщее внимание. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Вспомни о ненормальном фанате, убившем Джона Леннона из желания прославиться. Может, мы имеем дело с похожим типом? Кто-то из участников «Игры» старается… по-особому.

— Значит, ты признаешь, что инцидент с Виолеттой не был случайностью?

— Как говорится, пока не доказано обратное… Знаешь, я завтра вечером свободен. Приду к тебе смотреть «Игру»? Организуем маленький семейный ужин, закажем…

— Только не пиццу! — кричит Люба, пропустив мимо ушей слово «семейный».

Стас смеется:

— Ну, хорошо. Хотя чего ты волнуешься? Твой «Ромео» теперь под круглосуточным наблюдением видеокамер.

— Люди с психическими отклонениями весьма изобретательны, не забывай.

— А это мысль, — задумчиво говорит Стас. — Осталось только вычислить маньяка.

— Это Градов, — уверенно говорит Люба.

— Или кто-то другой.

Суббота, вечер, с восьми до одиннадцати, канал ММ-2

Стас и Люба вместе сидят перед телевизором. До «Игры» еще целых полчаса, но они ждут. На улице неожиданно похолодало, а здесь, в комнате, тепло, хотя Люба и поленилась заклеить окна на зиму. У ее маленькой квартирки одно неоспоримое преимущество: очень хорошо топят, батареи парового отопления просто-таки раскалены.

— Завтра вечером вы узнаете, кто по итогам рейтинга покидает «Игру»! — жизнерадостно вещает теледива. — Оставайтесь с нами на канале ММ-2!

Люба уже заглянула на сайт «Игры» в Интернете — самый низкий рейтинг по-прежнему у Алексея Градова. Если только не случится чуда, то кандидат на вылет он. Перед началом показа «Игры» фамилии участников располагаются на экране согласно телевизионному рейтингу. А вот и сюрприз: нижнюю строчку уже занимает инженер Суворов. Его фамилия, имя и отчество выделены жирным шрифтом. Строчка несколько раз мигает, напоминая о том, что в понедельник ее может и не быть. Держись, инженер! Артем Арсеньевич! Держись!

Страсти накаляются. Или их накаляют специально: на экране очень полная женщина со строгим лицом и пуританским пучком волос тараторит:

— Граждане, подумайте как следует! Мы с Арсюшей прожили вместе пятнадцать лет! Замечательный муж, отец, зять, брат, племянник, дядя… Очень порядочный и приличный человек! В прошлом году в «Поле чудес» он выиграл видеомагнитофон и цветной телевизор! И утюг! И чуть-чуть не выиграл миллион в игре «О, счастливчик»! А в Бинго-шоу два месяца назад…

Стас громко хохочет:

— А в «Дог-шоу» налаял на тысячу рублей и безупречно выполнил команду «Апорт!».

— Какой ты злой! — замечает Люба.

— Правильно: надо выкинуть этого Суворова из «Игры» к чертовой матери! Даже Виолетту не рискнул до сих пор трахнуть!

Люба со злостью кидает в него подушкой.

— Тише! Начинается! — ловит подушку Стас.

Субботний ужин в особняке. Вернее, приготовления к ужину. Честно говоря, зрителям уже приелся этот сюжет. С удовольствием смотрят только Люську-Апельсинчика, хозяйничающую на кухне, и то домохозяйки. Люська частенько сообщает рецепты вкусных и полезных блюд. А главное, экономных. Но сегодня на кухне Мария Залесская. На ее стороне симпатии всех работающих женщин, любительниц замороженных полуфабрикатов и допоздна открытых кафе.

«Черное»

Писательница открывает огромный холодильник и долго разглядывает его внутренности. Потом решается на что-то и достает из морозилки несколько красивых цветных коробок. Это замороженная пицца.

— Я буду разогревать ее в микроволновой печи! — торжественно говорит Залесская камере и водружает коробки на стол.

Несколько минут она неумело, ломая ногти, рвет картон, достает круги уже готового, но замороженного дрожжевого теста, на котором набросано что-то разноцветное и не слишком аппетитное.

— Это будет вкусно! — стараясь придать голосу как можно больше энтузиазма, сообщает Залесская телезрителям.

Возле СВЧ-печки она несколько минут вздыхает, примеривается и наконец запихивает в нее две пиццы, захлопывает дверцу и начинает колдовать с кнопками. Потом кидается к столу, смотрит инструкцию, написанную на коробке из-под пиццы.

— Помочь? — В дверях появляется Люська.

— Я уже справилась сама. У нас ведь сегодня субботний ужин.

— Прощальный, — замечает Апельсинчик. — Завтра будем ужинать уже без кого-то.

— Да-да, — рассеянно говорит писательница. — И я решила приготовить что-нибудь парадное, праздничное.

— Вы всю пиццу из морозилки выгребли?! — громко ахает Люська, увидев на столе коробки. — Но зачем? Я же сама могу ее приготовить, но, может быть, именно меня завтра здесь и не будет?

— Да бросьте! — печально говорит Залесская. — Я прекрасно знаю, что это у меня самый низкий рейтинг!

— Почему? — удивляется Люська.

— Я самая некрасивая, самая неинтересная, самая скучная, глупая, плохая… Я…

— Да что это с вами?

Залесская всхлипывает:

— Как жаль, что я не воспользовалась случаем и не научилась у вас готовить! Как жаль! А это действительно просто?

— Что?

— Пицца?

— Конечно. Надо только приготовить дрожжевое тесто. Вообще-то можно и пресное, с добавлением разрыхлителя, но я люблю именно дрожжевое, настоящее.

— А как? Как его делают? Дрожжевое?

— Сначала надо приготовить опару. Берете стакан молока, чуть подогреваете…

— Ой, погодите, я запишу! — Залесская из одного бездонного кармана выхватывает ручку и блокнот.

— Я вам сама потом запишу.

— Потом… Да… Но потом меня не будет…

— Да перестаньте вы!

— Нет, я… Это ужасно!

— Пицца сгорит!

— Ай! — Обе кидаются к печке, лампочка уже давно подает сигнал: готово!

— Но пока все соберутся, она остынет! — отчаянно говорит Залесская и снова начинает всхлипывать. Люська в растерянности:

— Да что случилось?!

— Ничего… ничего не будет… Ничего не получится… Моя мечта… моя книга…

— Ну почему, почему вы решили, что самый низкий рейтинг у вас?

— У меня. Я так ничего и не смогла. Хотела сказать так много… много интересного. Почему? Почему не получилось? Господи, неужели же я глупа? Я глупа! Ведь у меня же больше ничего нет! Только надежда на то, что я делаю что-то очень важное и нужное… Ничего. Ни семьи, ни детей… Только надежда.

— Ничего, не надо так переживать: поедят и холодную! — утешает ее Люська.

В кухне появляется Серафима Евгеньевна:

— Что случилось?

— Карты у вас с собой? — кидается к ней Люська.

— Да, конечно. А что…

— Пойдите погадайте Марии… э-э-э… Черт, забыла!

— Мих… Михайловне, — всхлипывает писательница.

— И смотрите, чтобы никаких пиковых тузов! — грозно предупреждает Люська пожилую актрису.

— Но как же? Это же карты? — растерянно бормочет Ирисова.

Люська начинает сама командовать на кухне. Люба, повернувшись к Стасу, говорит:

— Да у нее самая настоящая истерика!

— У Люськи?

— У Залесской! Ты что, не видишь?

— Ну и что?

— Как мог попасть в «Игру» человек с явными отклонениями в психике? Неизвестно еще, что за лекарства она пьет! У нее же явно признаки перманентной депрессии.

— Да? А я вот этого не замечаю. По-моему, ничего особенного. Человек как человек, — пожимает плечами Стас. — Ну, всплакнула немножко. Все вы бабы такие.

— Но…

— Не мешай смотреть.

…Они уже дружно носят тарелки в гостиную. Кроме Серафимы Евгеньевны, которая, надо заметить, немного ленива и сейчас пользуется случаем: раскидывает карты перед Залесской и не помогает остальным накрывать на стол:

— Милочка, у вас в голове сплошные проблемы! И в ногах тоже.

— Как это в ногах? — кисло спрашивает Залесская.

— Я имею в виду те карты, что лежат внизу, под дамой червей. Да, я решила, что вы — дама червей. Потому что треф — это замужняя, а бубен — девушка незамужняя, но юная. Можно было бы взять даму пик, но… Простите, волосы у вас крашеные?