Марина Серова - Умей вертеться Страница 15

— Конечно, Таньке я на фиг не нужен был. Мама моя так говорит. Может, матуха и права. Танька ведь в последнее время из себя крутую строила. Со мной то гуляла иногда, то вдруг ни с того ни с сего начинала ко мне относиться, как к последнему лоху. — При этих словах мальчишка нежно поглаживал шелковистую шерстку своего преданного друга.

Я невольно улыбнулась. Наивный и доверчивый ребенок, совсем еще не испорченный вниманием девчонок.

— За что ж тебя кошка-то соседская поцарапала, если не секрет? Смотрю, ты их любишь. А они, как правило, отвечают добром на добро.

— А вы откуда знаете?

— Если я веду расследование, то обязана знать про алиби всех, кого подозревают.

История с соседской кошкой оказалась довольно банальной. Матильде, так ее звали, понадобился, по словам мальчика, друг, а его дражайшему Маркизу уже давно необходима подруга. Леша справедливо решил, что невеста должна быть в доме жениха, а не наоборот.

— Я только Матильду в подъезд вынес, она сразу будто с ума сошла. Она у них подъезда, оказывается, как огня боится. Вот и начала вырываться, а я попытался удержать. — Мальчик улыбнулся, вспоминая, видимо, ту забавную сцену, продолжая при этом поглаживать своего пушистого любимца.

Леша подтвердил слова Гавриловой, что дружила Таня только с Наташей Сверчковой:

— С остальными так, постольку-поскольку, а раньше у нее полно подружек было. Но как с этой крысой познакомилась… Наташка крутая. У нее родители кучу денег зарабатывают. Там квартира отделана ой-ой как. Класс просто. Это мне Танюха говорила, я сам не видел.

Наташка в платной гимназии учится. У нее и шмоток навалом, и компьютер навороченный. А ей родители еще круче собрались покупать. Вот Танька и уговорила свою мать купить у них компьютер. А потом пришло это письмо.

Танька в тот день сказала мне, что у нее дела, поскольку компьютер она все равно купит, несмотря на то, что денег уже не хватает. Потом мы с ней поссорились. Вот и все. Так что вечером я ее не видел.

— То есть ты хочешь сказать, что Таня решила раздобыть деньги самостоятельно?

— Не знаю. Просто она сказала, что все равно купит, и все.

А вот это уже интересно. Об этом мама Тани Гавриловой мне не сообщила. Значит, Таня придумала какой-то ход, который мог стоить ей жизни. И мать родная ни сном ни духом. Очевидно, Таня была действительно сложным и трудновоспитуемым ребенком. Хотя насчет того, что моя тезка самостоятельно решила раздобыть денег, я могла и ошибаться. Сама не знаю, почему я так решила. Ведь она могла так говорить просто из упрямства. Может быть, о намерениях Тани что-нибудь знает Наташа?

А еще я не знала в тот момент, связана ли попытка Тани — я только разрабатывала эту версию — достать деньги самостоятельно для шантажиста, но довытянуть эту ниточку до конца была обязана, поскольку Вера Петровна вручила-таки мне аванс, а я клятвенно пообещала найти убийцу ее дочери.

Да и ниточек-то больше подходящих пока что-то не обнаруживалось.

— А где же Таня познакомилась с Наташей? — напоследок поинтересовалась я.

Леха пожал плечами:

— На дискотеке, кажется.

Металлическая дверь от «Тайзера» в квартиру Сверчковых, отделанная под мореный дуб, открылась не сразу. Я уж подумала, что опять не повезло и хозяев все еще нет дома, и повернулась, сделав первые шаги вниз по лестнице.

Но дверь все же распахнулась.

На пороге стояло диковинное создание с прической, которую я мысленно окрестила «А ля гер ком а ля гер», то есть, на войне как на войне. Галлицизмов я от Лены-француженки нахваталась.

Длинная прядь волос, выкрашенная в ярко-красный цвет, нелепо выбивавшаяся из взлохмаченной копны, резко контрастировала с черными как смоль, тоже явно окрашенными, волосами. Коричневая, почти черная, помада на губах и зеленый с перламутром лак на длинных, ухоженных ногтях.

Одета девчонка была в просторную, несколько потрепанную, футболку с иностранными надписями и короткие обтягивающие штанишки в крупную красно-желто-зелено-черную клетку. Создание упорно и методично двигало челюстями, пережевывая «Дирол».

То ли вызов обществу, то ли полное отсутствие вкуса, на мой взгляд, — я, разумеется, о прическе и косметике… Ладно, разберемся.

— Вы кто? — И это вместо «здравствуйте».

Для начала я поприветствовала ее — воспитательный момент — и одновременно мысленно примерила на себя разные роли от учительницы до милиционера. Решила, что в данном конкретном случае «частный детектив» прокатит лучше, чем «представитель правоохранительных органов».

— О-о! — на манер Эллочки-людоедки пропело дитя. — Ну-у, пли-из, — и она жестом пригласила меня в свою «скромную» обитель.

В просторной трехкомнатной квартире, по-видимому, только недавно сделали ремонт. Евроремонт. Еще пахло краской, свежими обоями, химией, которую источал линолеум под паркет.

А еще тут витали запахи или, как это поцветистее выразиться, флюиды, свидетельствующие о достатке в доме, о размеренной, спокойной жизни обитателей данного жилища, не знающих нужды.

Музыкальный центр, стоявший на секретере стенки из натурального дерева, извергал дикие звуки. Как я поняла, невинное дитя услаждало свой слух «Нирваной», то есть хитовой группой, вопящей свои «бессмертные» шедевры в стиле «тяжелый металл».

Мои бедные уши тут же, образно говоря, свернулись в трубочку, и я невольно поморщилась. Девчонка убавила громкость, продолжая бесцеремонно изучать мою персону.

Итальянская мягкая мебель и со вкусом подобранные ей в тон портьеры. Обилие живых цветов, что меня всегда умиляет. В простенке между двумя комнатами картина в духе авангардистов, словом, а-ля «Уши на хвосте». Зато наверняка подлинник и стоит, конечно, немалых денег.

Я осмотрелась, ожидая предложения присесть.

— Родков пока на хате не наблюдается, — соизволила пояснить она. — И когда будут, не знаю. Собирались вроде в кабак завалиться.

Я удивленно посмотрела на нее, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Девушка поняла мою слабую осведомленность в молодежном арго и снисходительно пояснила:

— Ну, черепов, в смысле, предков, то есть.

И улыбнулась, продолжая гонять жвачку во рту.

— А я, собственно говоря, к тебе, Наташа.

— Вау! — она молча кивнула мне на кресло. Сама села поперек другого и закинула ноги на подлокотник, продолжая жевать и молча изучать меня. На лице непробиваемая маска полного безразличия.

Крутая мадемуазель, я даже себя неловко почувствовала. Как кролика подопытного изучает. Дела. Ну и дети нынче пошли. Еще придется очень подумать, стоит ли заводить своих собственных. Но как обходиться со столь сложными объектами воспитания, презирающими абсолютно всех взрослых без разбору, я прекрасно знала. А читать им нравоучения совершенно бесполезно: пусть этим неблагодарным делом занимаются родители. Сейчас надо лишь показать, что и я так могу. Как она.

Кладу ногу на ногу и лениво интересуюсь:

— У вас курить можно?

Это сразу подымает мой авторитет на несколько порядков.

— Сейчас, — девчонка проворно вскочила, удалилась на кухню и приволокла оттуда хрустальную пепельницу, выполненную в виде бегемота с открытой пастью.

— Сигаретой угостите? — поинтересовалась она.

Я восприняла ее вопрос как своеобразный тест на родственность душ и, поколебавшись немного, иронично спросила:

— Не рановато ли? Тебе ведь только пятнадцать?

— А я курю с тринадцати. Это личное дело каждого.

— Ну-ну, — и протянула ей раскрытую пачку.

Она жестом заправского курильщика прикурила и, прищурившись, выпустила дым колечками.

— Таня Гаврилова собиралась купить у тебя компьютер?

— Вы пришли только из-за этого? — искренне удивилась девочка.

— Я случайно узнала, что она для этого собиралась где-то достать денег. Ты что-нибудь знаешь?

— «Шефеде». — Она вновь с явным удовольствием затянулась.

— То есть?

— Танька сказала, что фирма «Шефеде» возместит ущерб, и попросила меня, чтобы я уговорила свою маманьку сказать ее маманьке, что мы компьютер согласны продать якобы за пятьсот баксов.

Я пока ничего не поняла и молча ожидала продолжения.

Девчонка стряхнула пепел в бегемотовскую пасть и продолжала:

— Танька сказала, что мы можем не волноваться, что «Шефеде» обязательно заплатит и у нее будут деньги. И она их отдаст. Только об этом ее маманька не должна знать.

— И твоя маманька согласилась? — Я невольно перешла на ее стиль общения.

Девица пожала плечами:

— Так я не успела этот вопрос провентилировать. Таньку же в тот вечер убили.

— А ты почему же не сказала милиции про эту самую «Шефеде»?

— А кто меня спрашивал про компьютер? Я не знала, что это важно.

— Еще как важно! Возможно, убийца работал в этой фирме, и Таня это каким-то образом узнала. И решила действовать сама. На свой страх и риск.