Аркадий Карасик - Похищение королевы Страница 15

- Продумаю, - коротко пообещал сыщик. - Посоветуюсь.

- И все же, как мне быть, - напирал я, уловив в голосе собеседника легкие сомнения.

- Я уже посоветовал...

Переговоры заняли ровно три часа. Витьку мы так и не дождались - то ли он закрутился с интервью, то ли засиделся за стрекочущей, будто вертолет, машинкой, то ли с головой окунулся в любимый Интернет. Пообедали вдвоем. Тихая, как мышка, жена Стулова возникла в квартире так же незаметно, как исчезла.

На столе - никаких деликатесов: наваристые щи, рассыпчатая картошка с малосольными огурчиками. Против ожидания, обошлось без возлияний. Видимо, Груша выдал желаемое за действительное. Оставленная им сумка таинственно исчезла. Скорей всего, ее прибрала бдительная супруга "алкаша".

- Связь со мной - без проблем. Просто приезжайте время от времени и, не таясь, звоните. Звонить из Дремова накладно, но если удастся найти "бесплатный" телефон - ради Бога. Буду рад. Лишнего не говорите, не исключается подслушивание, просто договоримся об очередной встрече.

- Могут засечь? Кто и зачем? Насколько я понял, именно это вас беспокоит.

Стулов беспечно отмахнулся.

- Нисколько! Простая предосторожность. Ежели по мелочам, пусть засекают - сами высветятся. Это нам с вами и нужно. Конечно, самое лучшее и безопасное - приобрести мобильник, но это удовольствие лично мне не по карману.

- Мне тоже.

Терпеть не могу плакаться по поводу нищенского состояния, тем более, фактически незнакомому мужику. Но Стулов невольно вызывал прилив симпатии, с ним мне было легко и свободно.

- Короче, расклад такой: вы добываете информацию, я ее обрабатываю и делаю выводы. Когда привлекать официальные органы, в какой форме это сделать - решим позже.

Кажется, меня собираются использовать в качестве подсадной утки, на которую обязательно клюнут крупные селезни. Подобный вариант мною уже прорабатывался в небольшой повести - ничего нового. Если только он завершится благополучно. Отказываться нельзя - помощь профессионала неоценима, без нее нам с бабой Феней не обойтись. Пришлось изобразить радостную гримасу и покорно закивать одуревшей от грядущих неприятностей головой.

Распрощались значительно теплей, нежели при знакомстве. Это и понятно - мы превратились в компаньонов. Один будет заниматься чистой, стерильной работой в уютной квартире под надзором заботливой женушки, второй сунет глупую башку в огнедышащую печь. Чтобы извлечь оттуда жаренную информацию.

Называется - справедливое распределение обязанностей...

Вышел я из под"езда, огляделся. Вроде, ничего опасного. Если не считать болтающей по мобильнику знакомой девицы - знатока "предохранения от нежелательной беременности". Похоже, парень в распахнутой куртке все же выследил меня и теперь благополучно передал эстафету перекрашенной девице с оголенными ляшками.

Увидев меня, она расплылась в сладенькой улыбочке, выразительно подмигнула. Дескать, как настроение, не разродилась ли страдающая супруга, нет ли желание пообщаться в обстановке, "максимально приближенной к боевой"? Зря стараешься, шлюшка, у меня - ни малейшего желания. Я равнодушно пожал плечами и медленно двинулся по направлению к автобусной остановке.

Девица не успокоилась. В последний момент прыгнула на подножку автобуса. С такой сноровкой, будто всю свою короткую жизнь только и занималась штурмом городского транспорта.

- Что же ты делаешь, оглашенная? - испуганно заверещала толстая тетка, спасая от вертлявой девчонки громадную сумку, набитую "товаром". Брысь, вертлявая сучка!

Девица склонилась к уху тетки, что-то выразительно прошептала. Та отшатнулась и испуганно втянула голову в жирные плечи. Я услышал всего два слова: "лярва" и "усохни". Одно это сказало мне больше, чем любые документы и картотеки.

Проводила меня топтунья до самого под"езда пудовской башни. В полном соответствии с инструкциями Стулова я вел себя максимально спокойно: не пытался скрыться, пугливо не оглядывался.

Витька трещал на пищущей машинке, по привычке шевелил губами, морщил лоб. Короче - работал. На столе и на полу - листы исчерканной фломастером бумаги, плетенная корзинка забита бумажным мусором.

- Почему не пришел в оговоренное время? - строго спросил я. Пообещал заявиться к Стулову через три часа...

Журналист спрыгнул со стула, будто петух с насеста, забегал по комнате, ероша редкие волосы.

- Человек полагает, а Бог располагает - старая поговорка. Приехала в Россию суперзвезда, певица экстракласса. Зануда редкая, от одного вида тошнота, не женщина - ободранная кошка. Я, естественно, подваливаюсь с хитрыми вопросиками, Петька крутился с камерой...

- Покороче нельзя? - попытался я прервать рассказчика, чувствуя ломоту в висках. - У меня уже крыша поехала от твоей болтовни.

- Сейчас, сейчас... Телохранители меня оттерли в сторону - парни крепкие, накачанные, не отобьешься. Пришлось зайти с другой стороны. Пока коллеги-конкуренты штурмовали машину и потом - лестницу, я пробрался в гримерную...

- Витька,прошу...

- Уже заканчиваю...

Понятия "заканчиваю" и "начинаю" для Пудова равнозначны, вернее, второе явно пересиливает первое. Завершив повествование о непробиваемой певице, Витька без передышки переключился на завалы книг, которые мало кто покупает, и перешел к обзору криминальных новостей.

Журналист он - всеядный, лезет во все дырки, неважно, куда они ведут: в культуру либо в спорт. По этой причине пользуется неиссякаемым авторитетом в редакции и в Союзе журналистов.

- Все! Умолкни или применю силовой прием! - вне себя заорал я, хватая валяющуюся на телевизоре пыльную тряпку.

- Стой! - предупреждающе вскинул Пудов обе руки. - Ты ведь сам попросил об"яснить мое исчезновение... Умолкаю... Только два слова, ладно?

- Два и не больше!

- Ты кому говорил о том, что будешь ночевать у меня?

Я обомлел.

- Что произошло?

- Ничего особенного. Позвонили и попросили тебя к телефону. Естественно, я спросил: кто? Ответили: по делу, из союза писателей. Поинтересовались, когда будешь, обещали перезвонить... Почему ты так разволновался? Связано с женщиной, да? Признайся, кому из них дал мой номер телефона?

Действительно, женщина... Единственный человек, знающий, где в случае необходимости меня можно найти - баба Феня. Прямо с московского вокзала позвонил ей и попросил: если меня будут искать, сообщить номер телефона Пудова.

Никто не перезвонил. Видимо, пастухи убедились в том, что "об"ект" остановился у Пудова и успокоились. Не навсегда, конечно, на время. Но я все-таки терпеливо просидел в обнимку с телефоном до полуночи. Никто не позвонил.

Рано утром распрощался с Грушей и уехал в Дремов...

9

Домой заявился в полдень. Злой до головной боли, голодный до тошноты. Не здороваясь с разгуливающим по коридору дедом Пахомом и не заглянув на кухню, откуда доносились призывные позвякивания посуды, я заперся на ключ в своей берлоге.

Прежде всего, набить ноющий желудок. Поставил на плитку кастрюльку, достал из холодильника пакетик горохового супа. Пока не вскипела вода занялся бумагами. Просмотрел конец рукописи, как говорится, вошел в ритм работы.

Не успел прочитать пару строк - вкрадчивый стук в дверь.

Открыл. На пороге - баба Феня с подносом. Тарелка с домашими пельменями, поджаренные гренки - не чета осточертевшей "пакетниковой" диете. Аромат зашекотал в носу, изгнав из меня все прочие мысли.

- С приездом, Игнатьич. А я заждалась - не едешь и не едешь...

Говорит, а в глазах - затаенный вопрос: что узнал о Верочке, какие хорошие-плохие вести привез. У Аграфены Николаевны - свои вопросы, у меня один единственный.

- Кому вы давали московский номер телефона?

- Никому, Игнатьич, как перед Богом - никому... Что приключилось?

Наверно, выражение моего лица напугало старуху - сердитое и даже грозное. На подобии судебного обвинителя, требующего для подсудимой пожизненного заключения.

Если она говорит правду, кто еще может сообщить пастухам номер пудовского телефона? И вдруг я прозрел: еще один человек знает его - моя бывшая жена. Следовательно, ее сынок.

Мне стало жаль старуху. Если она даже сообщила кому-нибудь телефон Пудова - в чем провинилась? Ведь я дал его именно для людей, которые поинтересуются мной.

- Успокойтесь, ничего не произошло. Просто интересуюсь... Что у вас новенького?

Баба Феня поставила поднос на стол рядом с машинкой, осторожно отодвинула в сторону пачку бумаг. Присела на краешек стула, сложив на коленях узловатые, сморщенные руки.

- Много чего, уж и не знаю, с чего начать?

- Неважно с чего. Слушаю?

- Вчерась ходила на рынок. Пенсию принесли и мне, и старому. Вот и порешила накупить круп, мучицы да овощей. Возвращаюсь, а какой-то парняга в нашем замке ковыряется. Увидел меня - не убежал, стоит и ухмыляется. Да еще брешет, шкодливый псина. Будто новым замком интересуется. Старик сговорился с какой-то фирмой - вставили хитрый израильский. Я пригрозила паскуднику милицией. Куда там - еще пуще заулыбался. Но все же ушел.