Сергей Рокотов - Вышедшие из мрака Страница 15

4.

- Нет, это просто невыносимо! Это ни в какие рамки не лезет! закричала Самарцева, в очередной раз увидев на пороге своего дома длинную фигуру Игоря Николаевича. - Опять вы?!!! Я сейчас позвоню прокурору!

- Не позвоните, - возразил Игорь. - Это вовсе не ваших интересах...

- Вот как, - попыталась улыбнуться хозяйка дома, хотя лицо её по-прежнему было покрыто красными пятнами, а руки дрожали от волнения. - Ну что же, не драться же мне с вами, в самом деле... Прав был Петя, когда предлагал мне завести собаку. Поменьше бы тогда было таких унылых и докучливых визитеров, как вы... Однако, собаки нет... Так что, пользуйтесь этим обстоятельством и проходите...

- Спасибо и на этом, - сказал Игорь и прошел в дом.

- Излагайте, что вас снова ко мне привело, да желательно поскорее.

- Спешите куда-нибудь?

- А вот это не ваше дело.

- Это как знать, как знать, может быть, окажется и мое...

- Давайте без дурацких намеков. Говорите, я вас слушаю...

- Мне бы хотелось узнать одно обстоятельство жизни вашего мужа Самарцева Петра Васильевича.

- Какое именно?

- Подвергался ли он когда-нибудь репрессиям со стороны властей? В застойное время, я имею в виду...

- Никогда никаким репрессиям он не подвергался. Он был в почете, печатался в самых престижных изданиях, ездил за рубеж...

- А давно вы с ним были женаты?

- Мы расписались в девяностом году. Я отвечаю вам на ваши дурацкие вопросы только потому, что никаких секретов и тайн в этом нет. Расписались в девяностом году, а в девяносто первом у нас родился сын Василий.

- Вы назвали так сына в честь... - Игорю припомнилась информация о том, что Данилов очень хотел, чтобы у них с женой родился сын, которого бы они назвали Васей. Он ещё не исключал возможности того, что Данилов это Самарцев. Делают же, в конце концов, пластические операции... Хотя, в таком случае, как же его мог опознать Гордеев? Мог, узнать хорошо знакомого человека можно и при измененной внешности. А если они лежали рядом на нарах?... На всю жизнь все приметы и повадки запомнишь...

- ...В честь дедушки Василия Петровича Самарцева, - мрачно произнесла Алла Андреевна. - Он был генерал-лейтенантом. Успел увидеть своего внука, а через полтора года скончался. Еще вопросы будут? - раздражено спросила Самарцева.

- Будут, Анна Андреевна, раз уж вы так любезны. Скажите, давно вы знакомы с Виктором Артемьевичем Литовченко?

- Недавно, - с ещё большим раздражением ответила Самарцева. - С ним познакомился в Петербурге Петр, а затем Виктор приехал к нам на дачу. Здесь мы и познакомились.

- И кто же такой этот Литовченко?

- Умный, образованный, очень приятный человек, как вы сами успели убедиться во время ваших бесконечных визитов. С ним можно говорить, о чем угодно, на любую тему, он во всем прекрасно разбирается, и в поэзии, и в прозе, и в театре, и в музыке, и в кинематографии. А про его прошлое я не расспрашивала. Ни к чему мне это было, я же не частный детектив... Мы любим, когда он к нам приезжает, он очень оживляет обстановку, его любит и наш сын Вася. И сам Виктор Артемьевич очень любит детей...

- А у него есть дети?

- Он упоминал о сыне от первого брака. Ему сейчас около двадцати лет. В настоящее время Виктор Артемьевич разведен, живет один, в хорошей квартире в центре Санкт-Петербурга, занимается каким-то бизнесом. А каким именно, я тоже не уточняла. Мне ни к чему...

- И последний вопрос, Алла Андреевна, - растягивая слова и глядя в глаза собеседнице, произнес Игорь. - Почему Виктор Артемьевич Литовченко сказал мне, что ваш муж Самарцев Петр Васильевич в застойное время сидел в тюрьме за диссидентство и даже, вроде бы, совершил оттуда побег?

Что-то дрогнуло в лице Самарцевой, а затем она деланно расхохоталась.

- А вот зачем он вам сказал эту нелепость, неплохо было бы спросить у него самого, - выпалила она. - Я-то тут причем?

- Просто маленькая ложь рождает большое недоверие, - заметил Дьяконов.

- Я же вам сказала, что плохо знакома с Литовченко. Может быть, он и непорядочный человек, не мне об этом судить... А какое все это имеет значение для вашего дела?

- Имеет, имеет, в нашем деле все имеет значение, мелочей не бывает. Теперь, пожалуй, все, - встал с места Игорь. - Теперь я вас покидаю...

- Думаю, через полчасика вы снова появитесь, я уже не верю, что без вашего присутствия вообще можно как-то существовать..., - язвительно заметила Самарцева.

- Только в случае крайней необходимости, - улыбнулся Игорь.

Выйдя из дома Самарцевых он направился к Гордеевым. Там, при открытой двери, за занавешенными окнами лежал несчастный, внезапно осиротевший Олег.

- У вас открыто, извините, я зашел. Мне надо с вами поговорить, Олег, - сказал Дьяконов.

- Говорите, - глухо ответил Олег, отрывая лицо от подушки.

- Скажите, Олег, в каких отношениях был ваш отец с Самарцевыми?

- С Петром Васильевичем в натянутых, слишком уж различны их политические взгляды. А вот мама с Аллой Андреевной дружили, она хорошая, хлебосольная женщина. И сильная духом, она всегда поддерживала маму, если ей было трудно.

- А ей бывало трудно?

- Да, отец был очень нервным, горячим человеком. Он много перестрадал, и порой прошлое тяготило и мучило его. Я же говорил о том, что он ударил эту... этого здоровенного и наглого Веревкина... Вот тот его и...

- Это не он, - решил сказать Дьяконов.

- Почему вы так считаете? - привстал с постели Олег.

- Потому что Веревкина убили сегодня утром. И инсценировали самоубийство. Причем, крайне топорно инсценировали...

- Ах вот как... , - насторожился Олег, встал с кровати и стал ходить по комнате взад-вперед.

- Да так, Олег. Так что, полагаю, что Веревкина кто-то подставил. Скорее всего, он просто зашел утром к вам в дом, и увидел мертвого Геннадия Ивановича. Зашел, возможно, для того, чтобы выяснить отношения. Но... увидел его труп... А потом, испугавшись, что заподозрят его, ушел. Сел на свой "Запорожец" и уехал. По пути чуть не столкнулся со мной, потом устроил мне аварию, потом снова уехал, а потом...

- И кто же его? - напрягся Олег, сильно побледнев.

- Не знаю... Пока не знаю... Ясно одно - это сделал тот, кто убил и вашего отца. И сделал это тот, кто знал, что мы заподозрили в убийстве Веревкина. У него нашли записку, в которой было написано: "Я больше не могу. Степан." Только экспертиза ещё не установила, он ли это писал, а если он, то когда писал.

- Так что, вы подозреваете Петра Васильевича? - раскрыл рот Олег, начав нервно ходить по комнате.

- Все может быть в нашей сложной жизни... Дело в том, что ваш отец Геннадий Иванович вчера звонил по телефону мне, и именно поэтому я утром поехал в Саблино. Эх, надо было с вечера ехать! Впрочем, вашего отца я все равно бы не сумел спасти, его убили, не дав ему даже договорить и рассказать мне, кого он подозревает...

- В чем подозревает?

- В том, что это беглый убийца Данилов. Который проживает здесь, в поселке Саблино, и которого он узнал... Раньше он вам ничего об этом не говорил?

- Нет... Никогда не говорил. Он вообще в последнее время был в прекрасном настроении. Вчера утром он поехал на дачу, хотел писать мартовские пейзажи. Он очень любил раннюю весну, хотел посидеть на даче в одиночестве и поработать... И вот...

- Скажите, а зрение у вашего отца было хорошее?

- Нет, не очень, нет... Он плохо видел в даль, и поэтому носил сильные очки. Которые, кстати, постоянно ронял и разбивал. Не везло ему очень с очками...

- Эх, мне бы побеседовать ещё с вашей мамой... Полагаю, она могла бы тоже кое-что рассказать... Может быть, с ней Геннадий Иванович был более откровенен, чем с вами.

- Ну если это нужно для того, чтобы найти убийцу отца, тогда мы можем поехать к ней в больницу.

- Может быть, и стоит. Только нас не пустят, ей ведь очень плохо...

- Я не знаю, насколько ей плохо...

- Вы что, не присутствовали при том, как её забирали в больницу?!

- Нет, когда я увидел труп отца, я нашел в себе силы пойти позвонить к Самарцевым, а потом, после отъезда милиции, мне стало плохо. И Алла Андреевна дала мне какого-то лекарства. И я заснул. Проснулся совсем недавно. А сейчас уже четвертый час идет...

- Ну? Проснулись и что?

- Записка на столе. "Маму забрали в больницу, у неё плохо с сердцем. Алла Андреевна." Да вот она...

- Так, - прочитал записку Дьяконов. - Любопытно... Очень любопытно...

В это время раздался звонок по мобильному телефону Игоря.

- Алло!

- Интересные новости я узнал, Игоряха, - услышал он голос Порошина. От нашего драгоценного Родиона Петровича.

- Эксперта?!

- Да... Так вот, Игоряха... Веревкин был убит с расстояния сорок восемь сантиметров из того самого обнаруженного рядом с трупом пистолета Макарова. На пистолете отпечатки пальцев самого Веревкина, и больше никаких отпечатков нет. Но убийца мог вполне быть в перчатках. А около трупа следы женских сапог тридцать восьмого размера и мужских сорок четвертого... Ну, это довольно приблизительно, сам знаешь, какой шел тогда снегопад, но все же...