Сергей Белан - Казна Херсонесского кургана Страница 15

Наконец присутствие друзей было обнаружено; сидевший к ним лицом светлоглазый курчавый шатен поднял голову и спросил:

— Кого ищем, корешата? Рассказывайте, как на духу.

Взгляд у него был трезвый, голос спокойный, ровный.

— Да мы здесь вообще-то комнату снимаем, — помедлив, ответил Мироныч.

Шатен, видимо, ничего не расслышал, дернул за проводок — колонка чихнула и заткнулась. Он снова повторил вопрос, Мироныч повторил ответ.

— Все ясно, — протянул он, обращаясь к собутыльнику. — У Ленки жильцы сменились. А где сама, на работе?

— Да вроде бы.

— Ну, подсаживайтесь, что стоите? Будем знакомиться. Славик, возьми на кухне с полки родные-граненые.

Тот, кого назвали Славиком, попытался подняться, но пошатнулся и снова плюхнулся на скамью:

— Сашок, я вже готов, надо уползать.

— Ну, смотри.

— Смотрю. Еще заход, и я, как Коготь, — промычал Славик, показывая мутным взглядом на спящего, — а тада моя Зоя притащится, развякается, на хрена это надо? А? Лучше уж почапаю, хоть вензелями…

— Когтя заберешь? — спросил Сашок.

— Нехай лежит, за его пищать нихто не будет, Лариска свалила в Киев, в командировку.

— Добро.

— Усе, я отчалил по волнам навстречу хмурому рассвету, — сказал на прощанье Славик, нетвердой походкой покидая застолье. — Привет своей Зое.

Он умелся, а Сашок, проводив его взглядом, обратился к друзьям:

— Там, на кухне, посуда, притяните. Мне топтаться тяжело, инвалидом намедни заделался.

Он хлопнул ладонью по колену левой ноги и только тут они приметили, что она обута в массивный гипсовый валенок. Рядом за лавкой лежали костыли. Друзья обменялись вопросительными взглядами, Боб сходил за стаканами. Сашок наполнил их чуть ли не до краев густым красным вином из бутыля, себе плеснул остатки водки.

— Меня зовут Александр, в общем Саша, жену мою Ленка, ну да вы знаете…

Боб и Мироныч назвались. После обмена рукопожатиями Сашок поднял стакан:

— За знакомство!

— За знакомство!

— Хрупайте, не стесняйтесь, — сказал Сашок, когда все выпили, — вот салат нарубил, инжир, хлеб, сало берите домашнего копчения… Больше ничего не сварганил, не могу, нога болит, ломит зараза! Вот выпил немного — вроде отпустило.

— А жена говорила утром, что на сборы тебя проводила, — сразу переходя на «ты» сказал Мироныч, — а ты уже здесь, ну даешь!

— Да еще с признаками боевого ранения, — подхватил Боб, — никак, в переделке побывал, и когда только успел.

— Хм, в переделке, — Сашок загадочно улыбнулся каким-то своим мыслям. — Не говорите, парни, сам себе удивляюсь. Впрочем, что удивляться: нажрались, а по пьянке чего не случиться.

— А что, на сборах теперь наливают? — шутливым тоном осведомился Боб. — Вот не знал, что наша армия родная краснозвездная уже так перестроилась.

— Да какие там к черту сборы, балаган! Похватали, кто под руку попался… Из Ялты вчера должны были в Симферополь отправить, ждали транспорт — не пришел. Что делать, торчать в ихней казарме? Ни хрена! Вечером сквозь забор и компашкой в кабак просаживать деревянные. Вмазали, конечно, капитально, ну, и я снял там одну… Куда вести — хоть в парк тащи под пальму! Вдруг мысля прострелила: что я теряюсь — наш же «Проворный» в порту на приколе…

— Что за «Проворный»? — перебил его Мироныч.

— Судно. Я ж в море хожу, рыбачу, прибрежный лов.

— Большое судно? — поинтересовался Боб.

— Да какой там… Старый утюг, развалюга, арендуем у одного рыбколхоза.

— Значит, ты рыбак? — сделал удивленную мину Мироныч. — А я считал, шофер: жена как сказала — на уборочную забрали, сто процентов думаю: водила!

— Вообще-то я кок по специальности…

— Кто-кто? — не врубился Боб.

— Кок — судовой повар. Я семь лет в торгашах отходил, на банановозе. Меня и на сборы оприходовали котловым, харчи готовить. Понятно?

— Предельно, — отозвался Боб. — Ну, а что дальше: потащил ты ее на судно…

— Пришли мы с мочалкой в порт — «Проворный» на месте. Славик как раз на вахте. А там причал высокий, стена такая, можно по лестнице специальной спуститься, а можно и спрыгнуть, метра три с гаком будет. Ну, я поддатый прилично, перед бабой надо ж выпендриться; что-то не рассчитал, прыг-скок и вот двойной переломчик — распишитесь в получении. Вместо каюты оказался в больнице, вместо сеанса секса приобрел костяную ногу.

— Главное, член не сломал, и ладно, — философски изрек Боб, — а с остальным смириться можно.

— Исходя из принципа: «найди в плохом хорошее» — согласен. К тому же, и со сборами вопрос сам по себе закрылся, комиссовался подчистую. А что, плохо? Посижу пару месячишек на больничном, чем не отпуск? Все лучше, чем в ссылке батрачить, на х… оно мне упало?! Банкуй, Боб!

Боб налил из бутыля в стаканы:

— Вино — сказка, такого никогда не пивал.

— Из шелковицы, полезно для крови, — пояснил Сашок. — Я и сам его предпочитаю другим. Но сегодня у меня кайф мимо кассы, не берет. Пили вроде поровну — Коготь и Славик сломались… Видимо, шок не прошел. Когда на палубе хряснулся, сознание даже не потерял и боли вначале не было. Еще и сам поднялся, представляете? Чувствую, что-то случилось, что-то не так, а что — не пойму. А потом как скрутило под коленкой — слезы ручьем, небо в овчинку… Хорошо, деваха не курвой оказалась — скорую вызвала.

— Давай за тебя, — предложил Мироныч, — чтоб поскорей срослось.

— Не возражаю, — Сашок опорожнил стакан, вытер ладонью губы. — Ну как там, на море?

— Все нормально, пляж неплохой, — ответил Мироныч.

— Только водичка, мы не поняли… — добавил Боб.

— Холодная? Низовка пошалила.

— Что за низовка? — спросил Боб.

— Ветер такой хитрожопый: срывает верхние прогретые слои воды, слизывает, а нижние, холодные оказываются сверху. Через денек, два все будет о'кей. Подруг на вечер сняли?

— Да мы сегодня как-то не собирались, — замявшись, сказал Мироныч. — Пристреливались больше.

— Пристреливались… — Сашок обвел их взглядом и рассмеялся. — В таких делах снайперская точность не требуется. Существуют десятки способов съема и все проще пареной репы.

— Например? — с любопытством спросили друзья.

— К примеру, такой… С колодой картишек подчаливаете на пляже к девочкам. Оптимальный вариант — вас двое — их двое. Если их будет больше, скажем, три, одна остается не у дел и все может испортить: не захочет вечер коротать в одиночку и будет мутить остальных. А если увяжется с вами, наверняка окажется той паршивой овечкой, которая все стадо портит. Пусть уж лучше их будет четыре: две с вами, а две других орлов найдут. Ну вот, подходите, значит, две-три фразы ни о чем, а потом спрашиваете: так мол и так, не составите компанию в картишечки перекинуться, мол, знаем интересную игру, но вдвоем в нее не играют, нужно еще пару человек. Процентов девяносто сработает! Ну, а там картишки разбросали, слово за слово, дело само покажет, кто кому приглянулся. Назначаете на вечерок встречу, а дальше дело техники. Для страховки с таким же маневром подкатываете к другим и назначаете им свидание на минут двадцать позднее; если первые не пришли — придут вторые, а пришли, нормалек, в бой!.. У нас каждый год в июле ребята-москвичи отдыхают, так они по такой схеме только и действуют и, говорят, срабатывает безотказно.

— А куда их вести после, не подскажешь? — поинтересовался Боб.

— Конечно, можно и сюда приволочь без лишнего шума, но москвичи делали по-другому: надувные матрацы под мышку, пару бутылок, закусь, музычку, и в горы! У них там где-то экзотичное место облюбовано, «поляна любви» называется. Ребята — романтики, на природе, говорят, и кайф от секса другой.

— В горы пока дотащишься, вымотаешься вдрызг, забудешь, зачем пришел, — заметил Мироныч. — К тому же в темноте, да не зная броду, и шею свернуть недолго.

— Они ж не тащатся на верхотуру, на гребень, — Сашок сменил положение травмированной ноги, болезненно поморщился. — Надо просто перейти через шоссе, чуть подняться, а там плато, заросли… Минут двадцать ходьбы — и все дела. Без фонарика, конечно, не обойтись.

— Интересно, — хмыкнул Мироныч. — Возьмем этот вариант на вооружение.

— Только со спиртным порасчетливей, — предупредил Сашок. — Сейчас девки лихие пошли, пьют все и помногу. Им побольше заправляйте, себе поменьше. Увлечетесь, будете пить на равных — хана, третья стадия контакта вам обеспечена.

— Что за третья стадия? — беспокойно заерзал Боб.

— Когда наш брат пьет с женщиной, имея конкретные намерения, он, он… — Сашок замялся, подбирая подходящие слова. — В общем, здесь возможны три стадии этого процесса: первая — когда мужик выпил и трахаться еще в состоянии, вторая — когда выпил, но трахаться уже не может и третья — это когда он упился так, что его самого впору трахать. И грань между этими стадиями зыбкая, так что смотрите; москвичи мои однажды здорово влипли, нажрались — очнулись в одних плавках. Маг у них тогда унесли, часы, шмотки…