Алексей Наст - Чужая зона Страница 15

Попытка улыбнуться отдалась болью. Как всё плохо! Его обложили со всех сторон – и чужие, и те, кого он всегда считал своими! Зачем он очнулся?

– Ну, Сэм, милый, у тебя такие мрачные мысли! Ты улыбнулся… Улыбнись ещё раз! Для меня! Мне так хочется, чтобы ты улыбнулся! – Эшли погладила Сергея по щеке.

«Очень холодная рука. Очень…» – обжигаясь бредом, думал Сергей, тут же понимая, что это не у неё холодная рука, а у него или огромная температура, или супервысокое давление.

Он смог только прохрипеть в ответ.

Но даже это обрадовало Эшли.

Она ободряюще улыбнулась Сергею и снова погладила его по щеке. Может, у агентов ФБР такая ласка являлась показателем особого расположения? Сергей подумал об этом и улыбнулся.

Сергей упёрся взглядом в потолок. Как много у неё вопросов. Один вопрос важнее другого… Взгляд скользил по потолку, не задерживаясь на мелких деталях. Датчики противопожарной безопасности, потолок покрашен акриловой краской…

Почему в России сохранилось завистливо-подобострастное отношение к Штатам? – подумал Сергей. Чем это вызвано? Видимо, тем, что инфантильная советско-еврейская интеллигенция, имея все социалистические блага, мечтала об успехе американских звёзд? Но в Штатах их никто не ждал. В результате и в Америке они не прижились, и в России их стали презирать. А их книги, с воспоминаниями о себе любимых, ныне вызывают полное отторжение… Да и не читает их уже никто… Время прошло, и никому их стенания теперь не нужны… В чём же дело? Почему Штаты притягательны и для нынешних россиян? Здесь жить хуже, чем в России, в десяток раз, так почему Америка кажется «золотой» сказкой? Видимо, влияние Голливуда…

– О чём ты думаешь, милый? – Эшли улыбалась приторно, но, как ей казалось, очень влюблённо и преданно.

«Бедная Эшли…»

Сергей закрыл глаза и уснул…

…Было лето, и было всего много-много: родительской любви, такой дорогой в юном возрасте, удивительных впечатлений, и радостей, и первых жизненных разочарований…

Сколько ему тогда было лет? Десять или двенадцать, а может быть, одиннадцать… Разве это важно?

– Милый!

Сергей очнулся от возгласа Эшли, секунду смотрел на неё. Сон ещё был реальностью, таял медленно… Мозг переключался на страшную действительность не торопясь, цепляясь за милые, детские образы… Тогда было счастье. Настоящее счастье. Счастливый мальчик у счастливых родителей… Потом он вырос, стал взрослым, но всё оставалось на уровне внутреннего комфорта. Сергею было хорошо в его жизни, где бы он ни был, чем ни занимался… А теперь?

Он тут же снова впал в глубокий сон.

Эшли набрала номер на своём смартфоне и заговорила с жутким американским акцентом по-русски:

– Пока он совсем невменяемый. Что? Нет. Он будет выходить из наркоза ещё часов десять, не меньше. Я поеду домой. Почему? Я тоже человек и хочу отдохнуть…

После она перешла на английский:

– Вы думаете, он меня услышал?

В трубке раздражённо отозвался мужской бас:

– Он услышал и то, что вы сказали сейчас мне. Когда кончится дилетантство?!

Сергей улыбнулся во сне. Он всё услышал… Игра шла, и он не был пешкой в этом страшном поединке…

Пробуждение было тяжёлым, как и обещал Циммерман.

Сергей очнулся от жуткого холода. Тело онемело настолько, что удары, которые привели его в чувство, тяжёлые удары ногой в крепком кожаном ботинке с толстой подошвой, специально приспособленной для битья, показались лишь толчками. Он еле разлепил веки и инстинктивно (он не осознавал, где он и что происходило), на чистом подсознании, отозвался не по-русски, а по-английски:

– За что?

В ответ прогремело грязное ругательство. Грубый мужской голос сразу вернул Сергея в реальность. За этим вскриком последовало ругательство и новый мощный пинок ботинка, в подбородок.

Сергей от удара сдвинулся на полметра, но усмехнулся.

Новый сильнейший удар поверг сознание во тьму.

«Почему меня били американские полицейские? – удивился Сергей, находясь в сумеречном сознании. – Неужели в России не хватает своих отмороженных парней в форме? Пригласили американцев? Полный абсурд!

Здравствуйте, Ангел!

Ангел!

Ангел!

Блин, больно! Здравствуйте, Ангел!..»

– Урод! Ты слышишь меня?! – Вопрос по-английски звучал возмущённо, но уже без агрессии (выместили всё зло пинками).

Мозг Сергея вернулся в нормальное состояние – он в США, и надо отвечать на том языке, на котором задан вопрос.

– Да!

– Отлично! Ты имеешь право хранить молчание. Всё сказанное тобой может быть использовано против тебя в суде!.. Парни, пакуй маньяка.

И был мрак… И стал свет…

Сергей открыл глаза – еле удержал сознание, чтобы понять, что он в больничной палате, что яркий, белый свет экономичных, витых ламп – это не параноидальная иллюзия и не болезненный мираж.

Эшли рядом не было. У кушетки, на которой лежал Сергей, с многочисленными прикрепленными к телу трубками капельниц, стоял чем-то очень недовольный мужчина в накинутом на плечи белом халате. Судя по внешности, он был иностранцем, то есть не жителем России. И он не принадлежал к великой врачебной касте, несмотря на белый, небрежно наброшенный халат. Мужчина прижимал локтем к боку толстую кожаную папку.

В России гэбэшники используют дешёвые бумажные папки с верёвочными тесёмками и скоросшиватели, в Америке – дорогие, кожаные, с металлическими зажимами, отметил про себя Сергей.

– Вы можете хранить молчание, – полушёпотом, по-русски торопливо произнёс мужчина. – Вам будет предъявлено обвинение в изнасиловании и убийстве чернокожей девушки Мими Стар.

Сергей задохнулся, приходя от такой новости в полное сознание.

Он резко вскочил и сел. Что за муть?! Убийство! Изнасилование! На такие фокусы он даже в кошмарном сне не подписывался! Неужели происки родной конторы?!

Американец испугался этого порыва, отпрянул назад, к стене, прижимая к груди кожаную папку.

Сразу же в палату вбежали мужчины с дубинками, в форме тюремных надзирателей.

Его сразу опрокинули обратно на кушетку и начали защелкивать на нём удерживающие ремни.

«Неужели сумасшедший дом?! Неужели контора сдала меня в американскую дурку? Но почему? Я ведь в принципе отработанный материал, совершенно уже никуда не годный и вполне безобидный!» Сергей пожирал глазами охранников, умело связывающих его руки плоскими льняными ремнями. А мозг истерично выдавал ответы на собственные вопросы: «Ты отработанный материал! Поэтому тебя и не жалко! Ты агнец, отданный на заклание! Ты жертвенный баран! Ты нужен врагам, чтобы поглумиться над тобой за твои старые подвиги, а свои тебя сдали ради нынешних выгод в политической игре».

– А-а-а! – заорал Сергей, шалея и дёргаясь в путах.

Испуганный мужчина с папкой тут же подбежал к нему и, склоняясь над кушеткой к самому лицу Сергея, мстительно зашептал, мешая русские и американские слова:

– Вы обвиняетесь в убийстве и посмертном изнасиловании гражданки США Мариэтты Суон, известной как Мими Стар. Вас обнаружили в подворотне, недалеко от дома жертвы, залитого её кровью. Обнаружен ваш биологический материал.

– Что?! – Сергей дёрнулся, но ремни были затянуты крепко, профессионально.

Один из мужчин в тюремной форме, не стесняясь, отвесил ему увесистую оплеуху, но сделал это так, чтобы сознание не покинуло Сергея.

Боли Сергей опять не почувствовал – вколотое ему лекарство ещё бродило в его организме. Он просто мотнул головой от толчка и снова выругался.

Человек в накинутом на плечи белом халате снова склонился к самому лицу Сергея и внятно выговорил:

– Вы находитесь в лазарете нью-йоркской тюрьмы Райкерс-Айленд.

Сергею это ничего не объясняло.

Мужчина пояснил:

– Сначала вас привезли в приёмник-распределитель в Гарлеме, где содержатся подозреваемые в сексуальных преступлениях, но из-за вашего плохого состояния вас перевезли сюда, в тюрьму Райкерс-Айленд.

Сергей не поверил заботе американских властей о его самочувствии, просто ФБР понадобилось поместить его сюда.

– А судебные решения?

– Всё было. – Мужчина несколько смутился. – Из-за вашего состояния слушания были проведены заочно…

«И оперативно», – ухмыльнулся про себя Сергей.

Итак, он в Райкерс-Айленд. Эта тюрьма одна из самых знаменитых в Нью-Йорке. Здесь снимались все голливудские фильмы о крутых американских тюрьмах, о всех ужасах американской пенитенциарной системы.

Райкерс-Айленд – это остров-тюрьма, город-остров. Здесь сидят мужчины, женщины и даже дети. Это огромный комплекс зданий, населённый четырнадцатью тысячами заключённых. Охрана составляет около десяти тысяч человек. Многочисленные хозяйственные рабочие учитывались отдельно, а фирмы, предоставлявшие сопутствующие услуги, давали работу тысячам жителей округи.