Роберт Крейс - Подозреваемый (в сокращении) Страница 15

Так они просидели больше часа. Скотту нравилось вот так сидеть с ней, разговаривать о ней с рабочими. Пожалуй, после перестрелки ему никогда еще не было так хорошо и спокойно.

Когда они приехали домой, Скотт переоделся в гражданское и сказал Мэгги, что ненадолго ее покинет. Он пошел в соседний магазин, купил три фунта колбасы и жареную курицу. Когда он вернулся, Мэгги лежала в своей перевозке и наблюдала за ним.

— Привет, собака!

Мэгги застучала хвостом и вышла ему навстречу.

Скотт убрал продовольствие и стал распечатывать фотографии, которые сделал у Opeo. Потом приколол их к стене рядом с планом места преступления, на который добавил магазин Марли, магазин Шина, переулок и хоздвор за домом. А там, где криминалист нашел кожаный ремешок, нарисовал маленький крестик.

Потом он положил на диван пачку папок. Читать предстояло много. Жена убитого, Адриенна Паласян, была допрошена семь раз. Скотт открыл протокол первой беседы.

Мелон и Стенглер приехали к ней в Беверли-Хиллз, и Мелон сообщил ей, что ее муж убит. Мелон отметил, что она была неподдельно потрясена и продолжать беседу они смогли только через несколько минут. Она объяснила, что Джордж Белуа — двоюродный брат ее мужа, что когда он приезжает, то останавливается у них дома, и охарактеризовала его как «отличного парня». Муж сказал ей, что едет встречать Белуа в аэропорт, потом отвезет его ужинать в новый ресторан под названием «У Тайлера», после чего покажет ему два здания в центре, которые хочет купить. Мелон позволил ей позвонить в контору мужа, и она, поговорив с Майклом Натаном, узнала адреса этих двух зданий. Сообщая Натану об убийстве, она была настолько захлестнута эмоциями, что Мелон забрал у нее трубку. Натан не смог объяснить, почему Паласян хотел в столь необычное время непременно показать Белуа эти здания. Мелон закончил отчет заявлением, что они со Стенглером считают миссис Паласян искренней в ее горе.

Скотт записал адреса двух зданий в центре и адрес ресторана и посмотрел в потолок. Он устал.

Мэгги зевнула. Скотт оглянулся — она наблюдала за ним. Он опустил ноги с дивана и подавил гримасу боли.

— Пойдем погуляем. А когда вернемся, поедим.

Мэгги знала слово «гулять» и радостно вскочила на ноги. Скотт отрезал два куска колбасы, пристегнул поводок и вспомнил, что Будрес посоветовал ему поработать над физической формой Мэгги. Он сунул в карман зеленый теннисный мячик.

В парке было пустынно, к облегчению Скотта. Он отстегнул поводок и скомандовал: сидеть. Мэгги села, не сводя с него глаз в ожидании следующей команды. Вместо команды Скотт обхватил ее голову, потерся лицом о ее морду и отпустил. Она полностью переключилась в режим игры: грудью припала к земле, зад подняла вверх, игриво зарычала. Скотт вытащил зеленый мячик и бросил на поле.

— Лови, Мэгги! Лови!

Мэгги побежала было за мячиком, но вдруг резко остановилась, глядя, как он прыгает, опустила голову, поджала хвост и вернулась к Скотту. Скотт обдумал ситуацию и пристегнул поводок.

— Ладно. Не хочешь бежать за мячиком, будем бегать просто так.

Когда он побежал, бок пронзила резкая боль.

— В следующий раз приму таблетку.

Но тут он подумал, что Мэгги бегает с израненными задними ногами без таблеток, и не исключено, что ее раны болят так же, как его. Ему стало стыдно, и он стиснул зубы.

— Ладно. Ты без обезболивающих, и я без обезболивающих.

Они бросали мячик еще восемь раз, пока Мэгги не начала слегка приволакивать правую заднюю ногу. Скотт ощупал ей бедра, согнул и разогнул ногу. Она не выказала неудовольствия, но они пошли домой. Когда они пришли, хромота исчезла, но Скотт забеспокоился.

Он накормил Мэгги, принял душ и съел полкурицы. Потом дал ей несколько команд, повалил ее на спину и держал довольно-таки крепко, так, чтобы ей пришлось побороться за свободу. Даже после всех этих жестоких игр она ходила нормально, и Скотт решил сказать Будресу, что больше она не хромала. Он открыл банку пива и вернулся к чтению дела.

Управляющий «Тайлера», Эмиль Тенеджер, сообщил, когда был сделан заказ. Двое мужчин прибыли вместе и заказали напитки в двенадцать сорок одну. В час тридцать девять Паласян оплатил счет своей карточкой «Американ экспресс». На протоколе допроса Тенеджера Мелон сделал заметку от руки о том, что управляющий представил диск с камеры наблюдения, который зарегистрирован как вещественное доказательство под номером H6218А.

Скотт записал время и внес данные в свой компьютер. Потом распечатал карту этого района и нашел на ней ресторан и оба здания. Эти три места он отметил тремя точками и добавил четвертую — место, где стреляли в него и в Стефани.

Пришпилив карту на стену рядом с планом, Скотт сел на пол и принялся изучать свои записи. Подошла Мэгги, устроилась рядом. Скотт подсчитал, что ехать от «Тайлера» к каждому зданию минут пять-шесть. От одного здания до другого — минут семь-восемь. Накинул еще по десять минут на каждое здание, Паласян ведь наверняка рассказывал подробности сделок, и это добавило к общему времени еще двадцать минут. Скотт наморщил лоб. Не важно, с какого здания они начали, все равно остается примерно тридцать минут до момента, когда они подъехали к месту убийства.

Скотт встал, чтобы посмотреть на карту. Мэгги тоже встала.

— Как ты думаешь, Мэгс, станут ли два богача, которые ездят в «бентли», гулять по такому подозрительному району в такой час?

Он снова опустился на пол и взял пакетик с рваным ремешком для часов. Перечитал замечание Чена: «обыкновенная ржавчина… следов крови нет».

Мэгги потянулась носом к пакетику, но Скотт ее отодвинул.

— Не сейчас, детка. — Он вытащил коричневый ремешок и поднес ближе к глазам, чтобы рассмотреть эту ржавчину. Мэгги снова сунулась понюхать ремешок. На этот раз ее любопытство его рассмешило.

— Как ты думаешь, был кто-то на крыше или я сошел с ума?

Мэгги лизнула Скотту лицо.

Скотт положил ремешок от часов в пакетик и растянулся на полу. Плечо болело. Бок болел. Нога тоже болела.

Он снизу вверх посмотрел на план и другие листки, пришпиленные к стене. Остановился взглядом на фотографии Стефани. «Иду». Потом положил руку на спину Мэгги, которая чуть поднималась и опускалась от ее дыхания, и это как-то успокаивало.

Скотт задремал, и вот он уже опять рядом со Стефани.

Рядом с ним Мэгги втянула носом его изменившийся запах и заскулила, но он не услышал.

Этот мужчина любит бегать за своим зеленым мячиком. Пит никогда не бегал за мячиком, он был игрушкой Мэгги, а этот новый мужчина бросал свой мячик и бежал за ним, и Мэгги бежала рядом. Добежав до мячика, он опять бросал его, и они бежали дальше. Впрочем, Мэгги нравилось прыгать по траве рядом с ним.

Стройка же с ее громкими неприятными звуками Мэгги не понравилась, хотя мужчина и успокаивал ее прикосновениями, словно они стая. Когда подходили другие мужчины, она их обнюхивала и смотрела, не проявляют ли они агрессию, но ее мужчина оставался спокойным, и его спокойствие передавалось Мэгги, к тому же он делился с ней всякими вкусными вещами.

С этим мужчиной Мэгги чувствовала себя все лучше и лучше. Он давал ей еду, воду, он играл с ней, они жили в одном доме. Она постоянно за ним наблюдала, изучала его поведение, смену выражений на его лице, тон его голоса и то, как все это соотносится с изменением его запаха.

Когда ему было больно, она чувствовала это по изменениям в запахе и походке; когда они бегали за мячиком, боль у него поутихла, сменившись чистой радостью игры. Мячик приносит ему радость, ну и Мэгги за него рада. А когда он устал, они пошли домой. Когда они подошли к дому, Мэгги принюхалась, нет ли новых запахов, не несет ли что-нибудь угрозы. Он еще не успел открыть дверь, а она уже знала, что в их отсутствие в дом никто не заходил.

— Ладно. Давай тебя покормим. И ты наверняка хочешь пить.

Мэгги прошла вслед за ним на кухню. Он наполнил обе миски, для воды и для еды, потом исчез в спальне. Она понюхала еду, потом от души напилась воды. У мужчины тоже слышался плеск воды — она поняла, что он принимает душ.

Не прикасаясь к еде, Мэгги прошлась по дому. Проверила кровать мужчины, кладовку, покружила по гостиной. Все было в порядке, и она вернулась в кухню, поела и свернулась в своей перевозке. Засыпая, она слышала, как утих шум воды, как мужчина оделся и вышел в гостиную. Потом двинулся в кухню и стал есть. Курицу. Поев, пошел на диван. Мэгги уже спала, когда он вдруг вскочил на ноги и захлопал в ладоши.

— Мэгги! Иди сюда! — Он стал на четвереньки, засмеялся и опять захлопал в ладоши. — Мэгги, давай поиграем!

Мэгги вылезла из перевозки и подошла к нему. Он взъерошил ей шерсть, помотал ее головой из стороны в сторону и стал отдавать команды. Она с готовностью их выполняла, а когда он нежным голосом хвалил ее и называл хорошей девочкой, чувствовала чистую, ничем не омраченную радость.