Спящие секреты - Евгений Прядеев Страница 15

— Не надо так говорить, — с абсолютно серьёзным лицом заметила Дорохову Евгения. — Слово «чертовщина» вообще лучше убрать из лексикона и не поминать вслух разную нечисть. В данном случае, как я понимаю, произошло что-то непонятное, не имеющее объяснений.

Чекист удивлённо посмотрел на Мезенцеву, затем непроизвольно сглотнул и пробормотал что-то отдалённо похожее на извинения. Слова Женьки, сказанные предельно серьёзным тоном, произвели на Дорохова такое сильное впечатление, что он даже не заметил жеста Нифонтова, который сначала показал коллеге кулак, а затем повертел пальцем у виска.

— Сергей Михайлович, — чекист продолжал молчать, и Николай был вынужден прийти к нему на помощь. — Так что с этим конструктором? И когда была сделана эта запись?

Конкретные вопросы вывели безопасника из ступора, и взгляд, обращённый к Нифонтову, уже начинал светиться прежним огоньком деловитости и дисциплины.

— Ещё раз извините, — на этот раз уже более членораздельно произнёс Дорохов. — Я раньше как-то и не задумывался о значении некоторых привычных слов. Так вот, Глеб Викторович Арсеньев, заместитель главного конструктора, не производит впечатления сумасшедшего. Вместе с тем поверить в его рассказ тоже крайне затруднительно.

— Может быть, правильнее будет побеседовать с самим Глебом Викторовичем, — предложила Мезенцева. — Вы можете пригласить его сюда или отвести нас к нему в кабинет.

— Нет, — покачал головой безопасник. — Я счёл правильным изолировать его дома. Это не домашний арест, но и сеять панику в лаборатории я тоже никому не позволю.

— Тогда поехали, — буквально подпрыгнула на месте Женька. — В любом случае без его рассказа дело с места не сдвинется.

— Зачем ехать? — удивился Дорохов. — Мы с ним вполне можем по видеосвязи переговорить. Тем более что у него дома установлен комплекс защищенной коммуникации. Сами понимаете, человек в возрасте, может и приболеть, а контроль за делами требуется постоянный.

— До чего техника дошла, — завистливо протянула Женька. — Это не мы с тобой, Коля, которые вынуждены чуть что сразу ножками топать. Вот это прогресс, вот это уровень.

Дорохов посмотрел на девушку с подозрением, видимо, подозревая в её словах сарказм или издёвку, но комментировать не стал, а молча достал из сейфа ноутбук и принялся настраивать подключение. Арсеньев на вызов отозвался практически сразу, как будто бы сидел у включённого компьютера и ждал, пока кто-нибудь захочет с ним поговорить.

— Сергей Михайлович! — чуть ли не закричал он, увидев на экране безопасника. — Как дела? Вы уже разобрались с тем полтергейстом, что мешает нам работать? Знаете, я тут подумал, а ведь он подсказал весьма здравую идею! Мне срочно необходимо на рабочее место, чтобы проверить её на стенде.

— Добрый день! — неторопливо ответил Дорохов, разворачивая ноутбук так, чтобы в поле зрения камеры попали оперативники отдела-15К. — С проверкой теорий надо будет ещё немного обождать, а что по поводу полтергейста, так вот... Познакомьтесь, Глеб Викторович! Это специалисты из Москвы, они хотят задать вам несколько вопросов как раз таки по поводу произошедшего. Капитан Нифонтов и старший лейтенант Мезенцева.

— Да сколько можно, — сразу как-то сник инженер. Его круглое лицо сморщилось, будто бы Арсеньев решил вот-вот заплакать. — Я же уже и вам, и доктору все не один раз рассказывал. В конце концов, это... явление... Оно же не несло ровно никакой угрозы. Оно просто желало быть услышанным.

— Как это не несло, — побагровел Дорохов. — А проект квартального отчёта? Там не осталось ни одной целой страницы! Всё изорвано или заляпано неведомой грязью!

— Вы не понимаете, Сергей Михайлович! — Арсеньев тоже раскраснелся и начал говорить ещё быстрее, буквально выплёвывая слова со скоростью пулемёта. — Оно просто хотело обратить на себя внимание. Предложенный им принцип сохранения тепловой энергии...

— Извините, что прерываю, Глеб Викторович, — вмешался в перепалку Николай, понимая, что учёного сейчас унесёт в дебри теоретических изысканий. — Но даже если встреченный вами призрак и правда прекрасно разбирается в конструировании ракет, то это не значит, что он абсолютно безопасен. Подобная публика отличается крайней непредсказуемостью в поступках и никогда не задумывается о последствиях. Сегодня он вам отчёт испортил, а завтра и придушить может, если решит, что вы слушаете его недостаточно внимательно.

— В смысле придушить? — недоуменно поднял брови инженер. — За что?

— За науку! — вставила свои пять копеек Мезенцева. — Призраки не всегда ведут научные дискуссии по общепринятым правилам. Ваш новый знакомый... Он что-нибудь говорил о себе? Может быть, рассказал, кто он такой или почему появился в вашем кабинете?

— Он представился, — теперь голос Арсеньева стал тихим и каким-то осипшим. — Я не запомнил фамилию, только имя-отчество. Геннадий Степанович. Понимаете, я вообще очень удивился, когда он возник в моем кабинете. У меня магнитный замок, который открывается с кнопки, и без звонка в кабинет посторонние войти не могут. Я пришёл на работу, решил ещё раз перечитать квартальный отчёт о проведённых исследованиях и обнаружил, что он безнадёжно испорчен. А когда я решил, что это чья-то злая шутка, то вот тут и появился этот человек.

— Как он выглядел? — спросил Нифонтов, едва уловив паузу в рассказе инженера.

— Да обыкновенно, — пожал плечами Арсеньев. — Мужчина средних лет, лицо обычное, рост тоже. Я только удивился, что он был в халате. Знаете, когда-то давно существовало такое правило, что научные сотрудники в лабораториях должны облачаться непременно в халаты. Так уже давно никто не ходит, а этот мужчина был в нем.

— Хорошо, — кивнул Нифонтов. — И о чем вы с ним говорили?

— Он сказал, что в нашем отчёте сплошной антинаучный бред, — потускнел инженер. — Говорил про какую-то шарашку, что меня даже туда бы не взяли с таким узким и негибким подходом к решению научных проблем. А потом начал рассказывать свою гипотезу сохранения тепловой энергии. И знаете, очень небезынтересную теорию. Многие положения, конечно, требуют проверки, но вместе с тем... Вместе с тем... Знаете...

— Глеб Викторович, — поднял перед собой руки Нифонтов. — Я не силен в науке, всё, о чем вы сейчас пытаетесь мне рассказать, для меня тёмный лес, если не сказать больше. Меня интересует