Благие намерения - Робертс Нора Страница 15

5

Рорк запрограммировал спагетти с фрикадельками — ее любимое блюдо, способное успокоить, и налил два больших бокала кьянти.

— Это повысит твою трудоспособность, — объяснил он.

Она стояла посредине своего кабинета и смотрела на выведенный на экран журнал, который только начала заполнять.

— Ешь и рассказывай с самого начала. Тебе же нужен свежий взгляд. Оригинальная точка зрения.

— Ладно. — Она вздохнула и подсела к нему за столик у окна. — Во-первых, прости, что забыла про сегодняшний вечер. Забыла, и все.

— Я сам сегодня закрутился. — Он отпил вина, изучая ее. — И тоже не вспомнил бы про вечер, если бы не напоминание Каро днем. Может, и вам, лейтенант, завести секретаря?

Она ткнула вилкой фрикадельку.

— И не говори, будто кто-то вроде Каро сможет что-то мне подсказывать. Я, вероятно, уже через два дня вцеплюсь бедняге в глотку и превращу его легкие в шотландскую волынку.

— Чтобы играть на чужих легких, требуются годы тренировки.

— Ничего, я способная ученица. Сегодняшний вечер благотворительный? Наверняка развернулась бы охота на твой бездонный карман.

— Стоимость билета тянет на два кармана. Да, мы сделали бы пожертвования.

— Я тоже хочу жертвовать. — Чувствуя свою вину и злясь на себя за это, она прицелилась вилкой в следующую фрикадельку, но потом решила предварить ее спагетти. — Скажи мне, сколько и куда.

— Плевое дело. Я думал примерно о пяти миллионах.

Она чуть не подавилась спагетти.

— У меня не настолько глубокий карман. Даже представить себе не могу такую сумму. Давай лучше ты.

— Уже. — Он потянулся к ней и стиснул ее ладонь. — Не бери в голову, Ева. Подумаешь, вечер в красивом платье!

— Но тебе-то нравится.

— Не спорю. Но вот это нравится мне еще больше: совместный ужин в спокойной обстановке. Некоторые не сочли бы убийство подобающей застольной темой, но мы к ним не принадлежим. Так что валяй. Только с самого начала.

Она еще не справилась со своим чувством вины, но, зная, что он прав, напомнила себе, до чего ей повезло.

— Кстати, о секретарях. Сегодня утром ее нашел секретарь, — начала Ева, решив ничего не пропускать.

— Неплохо бы взглянуть на записи камер. Наверняка ты их уже затребовала и проанализировала.

— Это работа Фини. Расовая принадлежность подозреваемого — это практически все, что нам о нем известно: белый или метис. Еще рост: если дело не в каблуках и не в подошвах, то в нем примерно пять футов десять дюймов. Ладони и ступни для мужчины изящные, но не слишком мелкие. Одежда? Обычная, ничего примечательного. Не ухватиться.

— Он был знаком со зданием.

Вот оно, истинное везение, подумала Ева: Рорк все быстро схватывает.

— А как же! Записи камер автоматически стираются каждые трое суток, так что отмотать далеко назад не получится, но… Праздники! — Обрадованная догадкой, Ева взмахнула рукой. — Вот что надо проверить. Конечно, убийца мог побывать в здании несколько месяцев назад, но неделю-другую назад наверняка снова туда заглянул, чтобы проверить, не произошло ли крупных изменений.

— План здания?

— Уже запросила. Из-за дурацких праздников все движется еле-еле.

— Не страшно. Подозреваемый — большой молодец, его так легко не поймать.

— Умение, профессионализм, хладнокровие.

— Думаешь, он профессионал?

— Это версия Пибоди. — Теперь, когда она могла высказаться о фактах, уликах, версиях, еда уже не застревала в горле. Но аппетит никак не просыпался. — Знакомый Баствик нанял профессионала, а тот использовал для отвода глаз меня. Орудие убийства уже известно, но от этого мало толку. Рояльную струну купить так же просто, как коричневые штаны. Язык выдран чисто, Морис не определяет никаких признаков колебаний. Очень символично.

Ева накрутила на вилку спагетти, потом повертела вилкой в противоположную сторону, не поднося ее ко рту.

— Что с ее электроникой?

— Этим занимается Макнаб. Пока ничего примечательного. Иными словами, у нее не было близких друзей. Ни возлюбленного, ни заметного желания таковым обзавестись. В свое время она соблазнила Фицхью, своего партнера, с тех пор он сыграл в ящик.

— Что-то такое припоминаю. У него был сожитель.

— Сожитель теперь на Гавайях, у него алиби. На ее попытки соблазнить кого-то еще указаний нет. Фицхью был человек влиятельный, поэтому там мог существовать мотив. После его смерти она оказалась наверху, теперь ей можно было не трепыхаться.

— Разве что ради развлечения, — предположил Рорк.

— Похоже, развлекалась она по-другому. Сняла на Рождество номер в отеле. У нее было трое наемных партнеров, которых она употребляла по принципу ротации. По части секса у нее имелась, как видно, четкая система.

— Безопасно, спокойно, штурвал в ее руках.

— Именно так. На Рождество она коротко переговорила по коммуникатору с родными. Никуда не ездила, в вечеринках, насколько нам известно, не участвовала. Жила в своем репертуаре — работала. Как хорошо я ее вижу! Раньше, глядясь в зеркало, я видела ее.

— Ничего подобного! — возмутился Рорк. — А Мэвис? Она долго была для тебя и семьей, и подругой. Фини тоже забыла? Он стал тебе не просто наставником или напарником. Он до сих пор заменяет тебе отца.

— Я их не искала, они сами на меня набрели.

— Но ты от них не отказывалась.

— Попробуй откажись от Мэвис, если она против! — Она хмуро уставилась на тарелку со спагетти. — Это как заткнуть тебя: дохлый номер.

— Выходит, ты наблюдаешь между собой и ею поверхностное сходство? Не спорю. Обе — волевые, успешные женщины, пусть по разные стороны барьера в суде, но обе по-своему служили закону. Привлекательные, умные, целеустремленные, по-своему одинокие. Вернее, ты была одинока раньше, а она свое одиночество только усугубляла.

— Теперь я уже не смогу жить без тебя — такова моя эволюция. Вдруг она тоже была кому-то небезразлична? — Ева опять намотала спагетти на вилку и машинально отправила ее себе в рот. — А она на этого воздыхателя — или воздыхательницу? — плевать хотела. Но… — Она покачала головой и потянулась за бокалом.

— В убийстве не заметно страсти.

— Ни малейшей. Когда предмет твоих домогательств упорно тебя отшивает, то ты отчаиваешься, бесишься, мстишь. А тут как-то не просматривается мотива. Все стрелки указывают на меня. В голове не укладывается.

— Другой коп, твой обожатель, ненавистник адвоката, упорно добивающегося освобождения преступников, которых ты удаляешь с наших улиц?

— Тоже версия. Но я с ней не согласна, Рорк. Это не может быть один из моих подчиненных. Я говорю так не только потому, что они мои, но и потому, что я знаю их всех как облупленных.

— Тут я с тобой соглашусь. Я тоже хорошо их знаю. Никто в твоем подразделении не стал бы таким способом отнимать чужую жизнь, тем более использовать тебя как оправдание.

— Среди них нет психов. А здесь явно потрудился псих.

— Штука в том, что ты работаешь не только со своими подчиненными. Есть еще полицейские, первыми появляющиеся на месте преступления, те, кто его охраняет, чистильщики. Может, это коп из другого отдела, чье расследование пересекалось с твоим? Кто-нибудь, кто с тобой консультировался, еще кто-то?

— Всех не перечислить, — пробормотала Ева.

— Мы еще не говорили о тех, кто обрабатывает данные, тем более о лаборантах.

— Сегодня я стояла в лаборатории и думала: все эти люди в белых халатах сумели бы обеспечить чистоту убийства и позаботиться, чтобы на месте преступления не осталось улик. Я с ними не знакома — во всяком случае, с большинством из них. Не говоря о чистильщиках, сотрудниках морга, техниках, вспомогательном персонале. Притом что убийца может оказаться просто сумасшедшим, прочитавшим книгу и посмотревшим фильм.

— Баствик-то при чем?

— Ни при чем.

— Тогда зачем было ее убивать?

— Сейчас попробую объяснить. — Ева откинулась на спинку стула, сжимая пальцами бокал. — Я потратила время на изучение ее интервью, взятых во время процесса Барроу. Она убеждала общественность, что я устроила вендетту, свожу личные счеты. Что я подвергала Барроу психическому давлению и скрываю это — тут она была права. Но у нее ничего не вышло. Если бы они разоблачили мое давление на Барроу, то им пришлось бы выяснять, зачем я это делала. Он придумал особую систему влияния на мозг, но против нее нашлось простое противоядие. Если бы выяснилось, что я давила на него из-за того, что он применял эту систему к нам, к тебе, то им пришлось бы приняться и за меня.