Фридрих Незнанский - Москва-Сити Страница 16

Словом, ребята суетились вовсю, а с инвестициями ясности ни у кого так и не было. Наконец в 1997 году правительство Москвы приобретает контрольный пакет акций Сити-банка. Банк распоряжением мэра назначается «главным финансовым агентом» проекта «Москва-сити». Председателем совета директоров банка рекомендовано избрать заместителя председателя правительства Москвы Георгия Топуридзе. В настоящее время уставный капитал банка 100 миллионов рублей, в числе акционеров банка правительство Москвы, ОАО «Сити», несколько крупных нефтяных и металлургических компаний…

Правительством Москвы установлено также, что участникам строительства ММДЦ предоставляются многочисленные налоговые льготы, предусмотренные законодательством Российской Федерации. А еще, что показалось Лене даже более существенным, в том же документе было черным по белому прописано, что в отдельных случаях участникам проекта могут быть предоставлены поручительства правительства Москвы для привлечения инвестиций и кредитов…

В конце этого сайта приводился перечень учредителей ОАО «Сити». В этом списке присутствовали такие крупные фирмы, как АО «Российская строительная компания» или коммерческий Универсалбанк, а также немного менее знаменитая холдинговая акционерная федеральная корпорация (АФК) «Квант» (председатель правления Б. Рождественский) и скандально известный гостиничный холдинг "Гостиница «Балканская» (председатель правления Д. Исмаилов)…

Планы были развернуты, разработаны в отдельных частностях до мельчайших подробностей, инвесторы приходили и уходили, инвестиционные кредиты непонятным образом утекали сквозь пальцы (последние 250 миллионов, взятые у турок, ушли якобы на завершение реконструкции Гостиного Двора и комплекса на Манежной площади, а «Сити» от этих денег перепали лишь жалкие крохи) – короче говоря, реализация суперпроекта так и висела в воздухе, хотя вокруг уже вовсю суетились и наживались тысячи самых разных оборотистых людей…

Потом, уже без Галины Сергеевны, Лена успела бегло просмотреть еще два сайта. Один по чрезвычайно заинтересовавшей ее АФК «Квант» – тут выяснилось нечто совершенно невероятное: мало того что хозяин этой корпорации Борис Рождественский, заместитель мэра, вовсю занимается коммерческой деятельностью, на что он, вообще говоря, просто не имеет права по закону, он держит на руководящих должностях в корпорации бывшего министра СССР, а также генерал-полковника КГБ, бывшего заместителя председателя этого печально знаменитого комитета! Да, тут было над чем задуматься! Второй сайт был посвящен совместному предприятию (СП) "Гостиница «Балканская», в котором значительная доля первоначально принадлежала московскому правительству. Возглавлял СП все тот же Джамал Исмаилов, которого, как выяснилось из сайта, рекомендовал на должность гендиректора СП не кто иной, как Топуридзе. Более того, с его же легкой руки Исмаилов являлся долгое время доверенным лицом и представителем правительства Москвы в этом самом СП, которое на самом-то деле давно уже никакое не СП, а безраздельная вотчина Исмаилова, что, очевидно, и породило запрос налоговой службы, выясняющей, имеет ли «Балканская» льготы по налогам. Если не имеет, то недоплата налогов выливается, как поняла Лена, в астрономическую сумму…

Она словно очнулась, когда Галина Сергеевна мягко тронула ее за плечо:

– Девушка, ты ведь вроде хотела пораньше уйти?…

– А? – непонимающе спросила Лена. – Что вы говорите, Галина Сергеевна? – Она с трудом оторвалась от монитора. – А что, уже пора, да? Сколько сейчас?

– Который час, ты хочешь сказать? Сейчас уже половина восьмого.

Вот так так! Это что же, уже полтора часа, как рабочий день закончился, а Лена даже не заметила?

– Задержала я вас, да? Простите меня, ради бога, Галина Сергеевна!

– Ну что ты, что ты, – засмеялась та. – Мне, наоборот, приятно встретить такую энтузиастку архивного дела… Еще-то придешь?

Они расстались чуть ли не подругами.

Лена бежала по улице домой, представляя, как будут ворчать на нее домашние – отец за то, что задержалась неизвестно где, мать – за то, что не поспела вовремя к ужину: разогревай, мол, теперь для тебя, никак материн труд не ценишь… Она думала об этом и почему-то нисколько не расстраивалась – ведь она же делом занималась, дорогие родители! И главное – не просто занималась, что-то очень важное начало приоткрываться ей сегодня.

Хотя, надо сказать честно, если бы не замечательная Галина Сергеевна, пришлось бы ей к этим намечающимся открытиям идти так долго, что она, Лена Елагина, успела бы сто раз утратить весь свой интерес к тому самому «расчислению планет»…

ТОПУРИДЗЕ

О том, что с ним хочет разговаривать следователь, Георгий Андреевич Топуридзе был поставлен в известность сразу же, едва дела его начали улучшаться. Улучшаться в том смысле, что, хотя болячки по-прежнему давали о себе знать, все-таки его уже меньше мутило и он окреп настолько, чтобы не впадать то и дело в горячечное забытье. Раны затягивались плохо – все-таки он уже был не мальчик; а хуже всего, что они каждый раз напоминали ему о том страхе, который он пережил тем утром в Клеонтьевском переулке. Впрочем, на встречу со следователем он дал добро безо всяких запинок вовсе не потому, что думал о страхе или о мести. Больше того, он был заранее уверен, что милиция никого не поймает, ничего не раскроет, все будет как всегда при заказном убийстве: сначала план «Перехват», потом фотороботы, потом разговоры об успешном ходе поисков, подробности которых держатся в тайне в интересах следствия, а потом как бы естественным образом забывают о том, что кто-то кого-то искал… Вон покушались несколько лет назад на вице-мэра – в открытую, с целью сорвать выборы, и что? Нашли кого-нибудь? Да ничего подобного! И главное – цепочка целая выстраивается, если говорить о Москве и ее властях: то стреляют в даму, министра правительства города, то в его собственного зама, в его правую руку Володю Брагарника. И все без последствий для преступников. Милиции даже сказать нечего, хотя все происходит среди бела дня, на глазах множества людей. Как вот и с ним… И опять никто ничего не говорит якобы в интересах следствия, а на самом деле и ежу понятно – никто ничего не знает! Хотя, надо полагать, в этих покушениях можно найти даже какую-то свою систему! Может, их, московских руководителей, не преступники, а федеральные власти отстреливают? Пугают время от времени. Показывают, что при случае могут кого угодно замочить, даже самого мэра. Невелика, мол, шишка, пусть особо не заносится.

Как бы то ни было, Георгий Андреевич сразу дал согласие на визит следователя, не стал тянуть ни дня – раз должна быть соблюдена такая формальность, он ее соблюдает. А вот что он будет следователю рассказывать, а чего не будет – об этом, конечно, надо подумать заранее…

Итак, подумаем, есть ли во всем этом паскудном происшествии нечто такое, чего не надо знать следствию и, что еще важнее, мэру, когда он придет проведать своего верного зама в правительстве (в том, что это обязательно произойдет, Георгий Андреевич не усомнился ни на минуту).

В самую первую очередь его интересовало, какая сволочь все это устроила. То есть он конечно же был заинтересован в том, чтобы нашли киллера, или киллеров, и примерно наказали. Но по большому счету, кто именно стрелял – это дело десятое. Главное – кто этого стрелка подослал, кто заплатил за музыку так, что вот теперь он должен, будучи больным, подстреленным, валяться в постели в обнимку с уткой, сам вычислять, откуда ему прилетел этот привет – хотя бы примерно. А уж исходя из этого, решать, что он может говорить следователю и мэру, а что нет. Потому что это покушение наверняка имеет причиной и какие-то его собственные, Георгия Андреевича Топуридзе, интересы. Ну а уж тут-то он до поры до времени многое хотел бы пока оставить в тени, потому что истинных размеров его деятельности на собственное благо пока, слава богу, никто, кроме него самого, и знать не знает. Да, хотелось бы, чтобы, несмотря на всю эту катавасию, многое так и осталось бы его тайной, что уж тут лукавить…

За годы своей причастности к властным структурам – а годы эти перевалили уже на четвертый десяток – он пришел к глубокому убеждению, определявшему многие его поступки: людей, имеющих право спрашивать отчета, как правило, интересует не реальная картина, а та, которую они хотели бы видеть. Именно так было, когда он руководил низовой комсомольской организацией, так было, когда он руководил студенческими строительными отрядами, и уж тем более так было, когда он переехал в Москву, в аппарат ЦК комсомола. Точно так же все осталось и теперь, в новые уже времена, когда он попал в число ближайших сподвижников московского мэра, потому что по большей части здесь были те же самые люди…

Да, мэрия… Помнится, когда он решился на этот шаг – войти в команду будущего мэра, многие его приятели – все больше сослуживцы с похожей карьерой – смотрели на него с какой-то жалостью: такие, мол, возможности с этой перестройкой открываются в аппарате, а ты, Гога, дурака валяешь… Как раз наступало время, когда хлопцы из ЦК, глядя на старших товарищей, дружно прильнули к обнажившимся вдруг для доступа сосцам национального богатства; одни тогда пошли в большую власть, в депутаты, в министры, другие, пользуясь неограниченными возможностями пребывания наверху, кинулись в бизнес, в банковское дело, в магнаты массмедиа – там, в редакциях, на телевидении, Георгий Андреевич почему-то встречал особо много лиц, знакомых по коридорам Старой площади. Ну а он пошел за мэром. Собственно, мэр тогда еще мэром не был, вообще существовал пока на вторых, третьих ролях в городской власти, но Георгий Андреевич каким-то высшим чутьем угадал: вот как раз тот, кто ему нужен, за кого следует держаться. В общем-то и это тоже было понятно: ему, как и многим людям в стране, уже до смерти надоели говоруны, хотелось увидеть того, кто шел бы во власть, умея делать дело, обладая конкретной деловой хваткой. Короче, он выбрал себе лидера. Сделал ставку на будущего мэра – и не ошибся: вскоре тот поднялся высоко. А вместе с ним поднялся и Георгий Андреевич, да так, как ему при прежней власти даже и не снилось. Мало того, ему, как волонтеру первого призыва, было особое доверие, а где особое доверие, там и особые милости… Кроме того, что было очень важным по нынешним временам, мэр, сделав человека своим, никогда его не предавал, не сдавал, как модно теперь говорить, используя криминальный жаргон. Может быть, поэтому у мэра и была настоящая команда, где один – за всех, все – за одного, хотя собиралась команда с бору по сосенке и много в ней было не аппаратчиков, а технарей с производства и особенно любимых мэром строителей.