Ирина Иванова - Охотники за наследством Страница 16

– Даже в Подмосковье в озерах не купаюсь! – крикнула она под конец, обращаясь ко мне и морю одновременно. – Почему там так мутно? Как в болоте!

– Ты видишь волны?

– Нет, не вижу я никаких волн. Это болото.

– Ты дальше смотри. Видишь там, в километре от нас, волны?

– Ну.

– Там риф. Остров почти круглый, – я поставила между нами чашку и очертила вокруг нее воображаемую линию, – окружен рифом, как стеной. Течения нет, получается болото.

– А сразу не могла сказать?

– Что я тебе должна сказать: там огурцы?

– Какие огурцы?

– То есть ты огурцов не видела?

– Каких огурцов?

– А вот они видели. – Я указала на пытающуюся выбраться на берег пару. Те брезгливо смотрели под ноги сквозь воду, а девушка иногда повизгивала, на что-то наступая.

– Огурцы – это растение или животное?

– Это говняшка, длинная, коричневая и склизкая. Когда на нее наступаешь, она хлюпает и сдувается. Самая их подлость в том, что они зарываются в песок, и сверху ты их не видишь. Так что тебе еще повезло.

Алиса оглянулась на бунгало.

– Номер стоит пять штук за ночь, а они огурцы убрать не могут?

– Они их убирают. Только новые выползают – на солнышке же тепло лежать, тут шельф, и волн нет. А что ты хочешь? Вон на соседнем Мадагаскаре, по-моему, никто не был по два раза. Все приезжают, отплевываясь: плохой сервис, плохие отели, плохое море, плохие огурцы… Туроператоры уже предупреждать устали, что ничего там нет, народ все равно рвется, как оголтелый. После мультика все думают, что на Мадагаскаре под каждым кустом сидят жирафы с лемурами и танцуют «I like to move it, move it». Здесь хотя бы сервис отменный.

Как ни странно, отменный сервис мешал отдыхать. Под ближайшей пальмой, а она находилась метрах в пятнадцати от нас, стоял бой в белом костюме и внимательно оглядывал те четыре лежака, за которые нес ответственность. При малейшем неловком движении головы отдыхающего он подбегал, завидев сигарету, приносил зажигалку. Даже подвинуть лежак нельзя было без его участия. Рядом с боем под деревом стоял вооруженный офицер. На туристов он не обращал внимания, зато с таким напряжением вглядывался в далекий риф, что казалось, будто мы с минуты на минуту ожидаем неведомую опасность со стороны моря.

Такая же парочка расположилась под соседним деревом и под следующим, и так, покуда хватало глаз. Где-то их количество возрастало – там, вероятно, было больше лежаков и туристов, а соответственно больше опасности. Настоящих спасателей, с которыми надо договариваться при желании утонуть без помех, не наблюдалось.

– А что за рифом? – спросила Алиса. – Может, лодку возьмем искупаться?

– За рифом… – Но тут меня прервал звонок.

– А я все еще здесь, – бодро отозвалась я. – Нет же, на три недели, я тебе говорила. Ну здравствуйте, пока тут на пляже, ага. Еще четыре дня, потом, может, надо будет в Италию смотаться, но я позвоню. Красивый? Очень красивый? Тогда купи. Давай.

– То есть родители сидят себе в Сирии и ни о каком наследстве не знают? – насмешливо спросила Алиса.

– Неа. Думаешь, мама обменяла бы сапфир в сто карат на сраное поместье? Да ни за что.

– Логично.

– Это и в твоих интересах.

– Ну, разумеется.

В эту секунду мимо нас пробежала девица в купальнике цыплячьего цвета. Хотя «пробежала» громко сказано, высокие золотые шпильки при каждом шаге проваливались в песок, из-за чего она ежесекундно наклонялась вперед и норовила упасть. Распознав в нас соотечественниц, девица нарочито отвернулась и утопала в другую сторону.

– Откуда они только их берут? – пробормотала Алиса.

– Кого?

– Стринги. Такие старомодные купальники уже лет пять не продаются.

– Из запасов. По-моему, все наши за границей делятся на два типа: одни сразу понижают голос в ресторане и делают вид, что не понимают по-русски, другие тут же бегут брататься и кричат: «А давайте вместе везде ходить!»

– Это еще что. Знала бы ты, сколько людей, заказывая туры, говорят: «Мы хотим курорт, где бы не было русских, но с тусовкой, и чтоб каждый день ездить на экскурсии в автобусе с русским гидом». Бла-бла-бла. Автобус, судя по всему, должен соткаться из воздуха или прилететь с другого курорта.

Вслед за девицей в стрингах на берегу возникла группа собирающих ракушки. Процессию возмущенно облаял внезапно объявившийся рядом белый песик. В холке он был не больше двадцати сантиметров, а его хвост злой морковкой указывал точно в небо.

– Ха! Это вест-хайленд-уайт-терьер. Смешной!

– На собаку Карандаша похож, – ответила Алиса. – Знаешь, такой клоун был.

– Нет, у того был скотч-терьер. С ними, говорят, если взять несколько штук, можно на медведя ходить. У скотчей челюсти очень сильные.

– Ты посмотри на него, с кем там на медведя-то?

– Во-первых, это другая порода, во-вторых, он еще маленький, подрастет сантиметров на десять.

– Угу, и можно будет на медведя ходить.

Щенок вдруг испуганно завизжал – со стороны Порт-Луи на лошадях к нам неслась компания человек из пяти. Терьер бросился к морю, но, поняв, что в воде от чудовищ не скрыться, спрятался за спину хозяйки. Ею оказалась рыженькая девушка лет восемнадцати в синей олимпийке, белых шортах и с наушниками. Присев на одно колено, она завязывала шнурок на кроссовке и не замечала паники за спиной.

– Возвращаются уже. Я видела, как они уезжали, – сказала Алиса. – Лошади – говно.

– Смотри, как он испугался. – Я показала на собачку.

– Не пойдем с ним на медведя, – резюмировала Алиса, доставая из косметички фотографию Орулы.

Владелица песика наконец-то оглянулась и, выхватив из его пасти не пойми откуда взявшуюся шишку, бросила ее в море, вскочила на ноги и побежала дальше. Подпрыгивая в воздухе, щенок бросился вдогонку.

– Так… Если бабки нет, – Алиса еще раз вгляделась в фотографию, – надо организовать поиски лорда и установить за ним слежку. Главное – найти. Он, кроме всего прочего, еще и светило археологии.

– Ага, какой-нибудь роскошный лысый старикан со вставной челюстью и тростью.

– Почему ты думаешь, что если ей восемьдесят три, то ему обязательно должно быть сто. Может, он молодой и ему всего-то полтинник?

– Ага, молодой и красивый принц в папиной короне и пурпурной мантии.

– А за ним группа санитаров.

– Волки на кобыле, львы в автомобиле, зайчики в трамвайчике, и следом папарацци. Дальше модели и толпа охотниц за чужим состоянием. Сейчас бы уже весь пляж тут гудел.

– А еще бы за ним бежал дворецкий с колокольчиком и кричал: «Овсянка, сэр!» – Алиса сделала балетный жест рукой. – При чем тут охотницы? Может, он, как настоящий принц, благородно беден, но сразу узнаваем в толпе по белому коню.

– Это мне Лана Капризная рассказывала: в какой-то книге с героя сваливаются портки, и все видят его подштанники с гербом, народ тут же падает ниц и кричит: «Вот он, истинный король Гондураса!» Слушай, вот кому надо написать, она нам этого лорда сейчас быстро нарисует.

– Это кто – писательница и специалистка по светской хронике?

– Она по принцам тоже специалистка. Попрошу фотку его достать. Если такая в принципе существует, она ее найдет на дне моря.

– Так вы же вроде не разговариваете.

– Мы перманентно не разговариваем, но в таком деле Светка не откажет.

Я принялась набирать эсэмэску, та никак не укладывалась в два или три сообщения.

– Ладно, давай телеграммой: «Лана тчк срочно пришли ммс фото и краткую биографию сэра ричарда литтона мне на телефон тчк родина в опасности тчк как смогу отзвоню». Ты слушаешь?

Но Алиса не слушала. Прищурившись, она буравила взглядом крошечную фигурку на лошади, с гулким топотом приближавшуюся к нам.

– Охренеть… Это он!

– Кто он, Алис? – отвлекшись от телефона, спросила я, но ответа не последовало.

Скакавший на лошади автомобильного цвета «папирус» всадник был высок, на вид лет тридцати – тридцати пяти, цвет волос имел русый, по крайней мере, светлый – точно было не разобрать из-за надвинутой на глаза жокейской шапочки.

– Кто он-то? – повторила я. – Любовь всей твоей жизни?

Алиса не ответила. Она смотрела на всадника, приоткрыв рот, как будто в трансе. Но то, что по песку мимо нас в начищенных сапогах и перчатках скакал на лошади Алисин бывший бойфренд, было маловероятно.

– Вух! – наконец произнесла она.

Движением руки я выманила боя из-под пальмы.

– Это кто? – Я показала на всадника.

– Сэр Литтон, – отозвался бой радостно, видимо, от сознания того, что пригодился.

– Сэр Ричард Литтон? – на всякий случай уточнила я.

Бой кивнул и, поняв, что разговор закончен, снова принялся ходить вокруг дерева, как ученый кот.

– И правда «вух». – Я посмотрела вслед Ричарду Литтону и ржавому хвосту его коня. – И как ты разглядела-то под шапкой?

– Чо?

– Я говорю, как ты догадалась, что это сэр Литтон?

– Где сэр Литтон? – изумленно спросила Алиса. – Ты видела, только что ахалтекинец проскакал? На Маврикии… Это ж нереально. Ты что, не видела? Нет, ну я ж тебе сто раз рассказывала… А где сэр Литтон?