Наталья Андреева - Огненная лилия Страница 16

Слава мысленно примерила на себя Валин титул. Писательница… Ярослава Филатова… Нет, не то… Надо бы придумать какой-нибудь звучный псевдоним… Что-нибудь этакое… Дворянское. Как бы ей это пошло! К изысканному рисунку на ее ногтях, бриллиантам и привезенным из-за границы нарядам!

«Господи, о чем это я?! Сначала надо что-то написать! Интересно, как она это делает? Надо свести с ней дружбу, только не сейчас, сейчас не время. Когда все закончится. Позвонить, спросить, как дела? Напомнить об отдыхе в пансионате, немного посплетничать, потом пригласить в гости. Придет! Все они приходят! Я одна из самых влиятельных женщин города, потому что одна из самых богатых! Номер телефона Валентины Благовой есть в карточке гостя. Я ей позвоню…»

Валентина наконец отыскала в разбросанных вещах ключ и последней вышла из комнаты, после чего заперла ее на замок. Лицо у нее было бледное, на лбу испарина. Похоже, писательница и впрямь приболела. Ах, как не хотелось Славе проблем! Спровадить бы ее поскорее! Ее и Вадима!

«Ах, да! – спохватилась она. – Надо же будет вернуть ей деньги! Хорошо, что деньги для меня не проблема, иначе бы пансионат нас с Денисом разорил!»

Они впятером пошли через всю территорию обратно к хозяйскому коттеджу. Денис на всякий случай шел рядом с Валентиной, чья поступь была не слишком уверенной.

Похоже, все разрешилось, и настроение у Славы стало значительно лучше. Валентина скоро уедет, Вадиму здесь тоже делать нечего. А они с Женькой продолжат.

Самое неприятное для Славы, кажется, закончилось…

Третий лепесток

Сыщик

По логике вещей человек во всей этой истории самый проницательный, который с самого начала подозревает, кто убийца, и идет по следу, собирая улики и загоняя его в капкан. Потом Сыщик собирает всех в кружок и торжественно открывает истину. И все, раскрыв рты, его слушают, думая при этом: ну надо же! А мы-то почему не догадались?! Этого просто не может быть! Но улики неопровержимы! Щелк! Капкан захлопывается! Убийца признает свою вину и послушно идет на виселицу, аплодируя Сыщику, перед чьей проницательностью преклоняется.

Но дело в том, что наш сыщик не Шерлок Холмс и не Эркюль Пуаро. И уж конечно не мисс Марпл. Оставим в покое фантастических персонажей, которые могут распутать преступление, не выходя из комнаты. В нашем случае речь идет о самом обычном человеке. Ему тоже свойственно ошибаться, и он попадает в ловушки, которые расставил убийца.

Более того, он боится. Когда дело принимает неожиданный оборот и пребывание в «Белой лилии» становится опасным, Сыщик на какое-то время впадает в панику. Потому что против такого аргумента, как пистолет, возразить трудно, и острый ум здесь не поможет.

Кто опаснее всего для убийцы? Конечно, Сыщик! От него исходит опасность разоблачения. Его надо либо обмануть, либо устранить. И Сыщик это прекрасно понимает. Назвавшись Сыщиком, он подставился под удар. Поэтому не стоит удивляться, если порой он ведет себя вовсе не как Сыщик, а как человек случайный или даже жертва.

Все это потому, что он пока еще ничего не понимает. Ровным счетом ничего. И долгое время доверяет Сообщнику, который тоже делает все, чтобы Сыщика запутать.

Поэтому рассчитывать на проницательность Сыщика не стоит. Он, конечно, сыграет свою роль, но потом.

А пока… Пока все еще, собственно, только начинается…

Третья подсказка

Долгое время Женьке не везло. Во-первых, не повезло с родителями: отец пил горькую, а мать работала как проклятая, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Днем она мыла затоптанные школьные коридоры и пыльные классы, а рано утром и по вечерам – загаженные подъезды соседних пятиэтажек.

– Дочка технички тети Лиды, – говорили о Женьке.

Тетей Лидой называли ее тридцатилетнюю мать, молодую еще женщину, с лицом по-прежнему красивым, хотя и преждевременно потускневшим. Техническая служащая – так торжественно называлась мамина должность в школе. А директриса обращалась к ней официально:

– Лидия Павловна, кабинет биологии грязный.

Или:

– Лидия Павловна, будьте добры, перемойте мой кабинет, линолеум весь в разводах.

Директриса важничала. Еще бы! Ее сын был женат на дочке самого Филатова, губернатора области! Все перед ним трепетали, а заодно и перед ней. Не сегодня завтра Филатов мог назначить сватью, скажем, заведующей районо. Или своим заместителем по работе с чем-нибудь там. И все школы Города оказались бы под ней.

Но случилось то, чего никто не ожидал. Вернее, посылая Филатову проклятия, все втайне надеялись, что сколь веревочке ни виться, все равно придет конец. Сколько же можно хапать? Так и случилось. Вертолет губернатора разбился где-то в бескрайних степях. Официальная версия была такая: пилот не справился с управлением. Но в Городе, не стесняясь, говорили:

– Грохнули. Видать, много нахапал.

И карьера директрисы не состоялась. Снять ее не сняли, но дали понять, что это ее потолок. Женька тогда училась в восьмом классе и всерьез подумывала уйти в техникум или в училище. А мама уговаривала ее остаться в школе.

– Я не выучилась, нас у матери было пятеро. А ты одна, тебе сам бог велел, дочка. Учись, покуда я жива. Вытяну.

Но к учебе Женька была ленива. Ей не давались ни точные науки, ни гуманитарные предметы. Это было второе, с чем ей не повезло. Ума бог не дал.

– Дочь технички – она и есть дочь технички, – презрительно говорила о ней директриса.

И сынок у нее был такой же важный, прямо как индюк! Денис Александрович! Как же! Женька на обложке исписанной тетради нарисовала карикатуру: директриса и ее сын, гусыня и индюк, а на кормушке, у которой они стоят, крупными буквами написано: Филатов. Получилось очень похоже. Класс смеялся, а Женьку вызвали в кабинет директора. Кто-то из одноклассников ее сдал. Аттестат ведь скоро получать, надо выслуживаться.

– Что это такое?! – трясла директриса перед Женькиным носом изрисованной тетрадкой. Индюк сидел у окна и странно улыбался. – Как смеешь ты?! Ты?!! Ничтожество!!!

Ничтожество стояло, опустив голову. Улыбка индюка показалась ей злой, что же касается директрисы, лицо у нее было такое, что Женька испугалась: как пить дать выгонит из школы! Но обошлось.

Школу Женьке удалось окончить чудом. За это она украсила чуть ли не все в школе классы наглядными пособиями и каждую неделю рисовала стенгазету, за что директриса получила в конце года грамоту и денежную премию. У Женьки, не способной к наукам, был настоящий талант художника. Большой талант. Ей бы учиться дальше, но только где? На художника учат в столице, а где взять такие деньги? Да и конкурс немалый, куда уж дочке уборщицы!

И Женька осталась в Городе. Окончила после школы полугодовые курсы и, получив диплом мастера по маникюру и педикюру, устроилась работать в парикмахерскую в двух шагах от дома. Первое Женькино место работы громко называлось салоном красоты. «Салон красоты «Татьяна», – затейливо было выведено на вывеске, висящей над входом. «Татьяна» располагалась на первом этаже старой пятиэтажки, в бывшей трехкомнатной квартире. У Женьки была крохотная комнатка без окон, где помещались только стул да стол. Чтобы сделать клиентке педикюр, она бежала с тазом в соседнюю комнату, к парикмахерам, наливать воду. А завершив работу, с тазом, полным грязной воды, мчалась обратно.

Клиентуру Женька набрала быстро, но все это было не то. «Дальше-то что? – думала она. – Деньги есть, но разве это ТЕ деньги? А мир такой большой! Хоть бы одним глазком на него посмотреть!»

И тут ей впервые в жизни повезло. Как-то утром позвонили из «Чародейки», лучшего в Городе салона красоты. Сама хозяйка взволнованным голосом сказала:

– Женечка, выручай! Я видела твою работу, она замечательная! Аню увезли в больницу с приступом аппендицита, а она сегодня должна делать маникюр самой Филатовой! Я не могу потерять такую клиентку! Мои мастера дрожат от страха, к Филатовой ездила только Аня.

«Все понятно, – подумала Женька. – Своих мастеров подставлять не хочешь, со стороны зовешь. Если что не так, это, мол, не в «Чародейке» делали! Репутация салона должна быть безупречной!»

Деваться Женьке было некуда, и, собрав свой походный чемоданчик, она поехала к грозной Филатовой. Колени у Женьки дрожали от страха, когда она шла по главной улице долины миллионеров. Какие здесь дома! Настоящие дворцы!

«Живут же люди!» – с завистью думала Женька. Что бы ни случилось, ей доведется хоть одним глазком увидеть другую, шикарную жизнь.

Дверь ей открыл Индюк. Разумеется, он ее не помнил. Что ему до какой-то дочери технички!

– Проходите, – вежливо пригласил Денис Александрович. – Жена у себя в спальне.

– Кто там? – крикнули сверху. – Аня пришла?

– Пришла, но не Аня.

– Аню увезли с приступом аппендицита, – торопливо сказала Женька. – Прислали меня.

– Идите наверх, – сквозь зубы сказал Денис.

Женька, замирая, поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. Как же здесь было шикарно! Прямо как в раю! А ведь по слухам, Филатова тут почти не жила! Либо за городом, на турбазе «Белая лилия», либо за границей.