Татьяна Коган - Отпусти своего демона Страница 16

– Знаешь, чем ты мне понравился? – вертя пуговицу его рубашки, проговорила Гретхен.

– Красотой и умом? – усмехнулся Джек.

– Красивых и умных пруд пруди, а нравятся мне единицы, – фыркнула она.

– Тогда я внимательно тебя слушаю. – Он слегка изменил позу, чтобы было удобно смотреть на Гретхен.

– Знаешь, я иногда возмущаюсь, почему немецкие мужчины не завоевывают женщин. Не бегают за ними. А ведь я девочка, добыча. На меня нужно охотиться. Но когда кто-то делает первый шаг в мою сторону, у меня грива дыбом встает и копыта целятся в коленную чашечку завоевателя…

Джек подавил улыбку. Гретхен любое повествование превращала в анекдот.

– А все потому, что на самом деле я не добыча, – продолжала она. – Мне самой нравится выхватывать кого-то из толпы и охотиться. И меня жутко заводило, что ты не видел во мне сексуальный объект.

– Да ведь я был слепым, Гретхен.

– Это не причина. – Она оттянула пуговицу так сильно, словно хотела ее оторвать. – Ты был не заинтересован, и это чувствовалось. И мне очень хотелось сделать тебе какую-нибудь гадость. Поставить тебя в неловкое положение.

– Что ж, тебе это удалось. – Джек отвел с ее лица светлую прядь. – Я два года считал, что где-то в Германии растет мой несуществующий ребенок. И все выдумывал повод, чтобы с тобой связаться.

Гретхен приподнялась, испытующе посмотрев на Ивана.

– Ты искал повод для встречи? Правда?

– Ты видела себя в зеркале?

Гретхен промолчала, не понимая, куда он клонит.

– Ты очень красивая, – объяснил Джек. – Кто бы не искал с тобой встречи?

Он не то чтобы лукавил, просто не говорил всей правды. Конечно, ему нравилась внешность Гретхен. Но куда больше привлекали ее характер и темперамент.

Девушка расплылась в довольной улыбке и снова прильнула к нему.

На лестнице послышались шаги. Стефан и Леони спускались на первый этаж.

– Грустите? – лучезарно улыбнулся хозяин.

– Теперь да, – отрезала Гретхен, не сильно обрадовавшись нарушенной идиллии.

– В таком случае я вас развеселю. – Стефан пребывал в прекрасном настроении, в отличие от его спутницы. Леони сердито уселась на край дивана, всем своим видом демонстрируя вежливую отстраненность.

Джек еще раз внимательно всмотрелся в лицо Леони. Что Стефан нашел в ней? Он видный мужчина, о таких говорят – «порода чувствуется». При желании мог бы соблазнить любую красавицу, но предпочел эту посредственную и скучную женщину. Они даже внешне не стыковались. Бывает, что люди разные, но вместе гармонично смотрятся. Стефан и Леони, с какой стороны ни гляди, пару не составляли.

– Я бы что-нибудь выпил. – Стефан открыл бар и принялся изучать его содержимое. – Есть вино, коньяк, ликер, ром… Дамы?

Леони отрицательно мотнула головой.

– Мне коньяк, – сообщила Гретхен, вставая и потягиваясь.

– Иван?

– Спасибо. Тоже не откажусь от коньяка.

– Отлично. – Стефан взял бутылку и четыре бокала и принес их на невысокий деревянный столик возле дивана. Налил Леони минеральной воды, остальным – коньяк.

Они поговорили о погоде и местных красотах, о горнолыжных трассах, до которых отсюда полчаса на машине, о форели, обитающей в озере, о пешеходных маршрутах по пастбищам Кимгауских Альп. Обсудили планы на завтра, решив взять напрокат лошадей и совершить небольшую конную прогулку.

– Однако довольно слов. – Слегка опьяневший Стефан направился к музыкальному центру. – Давайте повеселимся.

Тягучая латиноамериканская мелодия разбавила тишину гостиной. Стефан прибавил громкость и повернулся к гостям, слегка пританцовывая.

– Эй, кто составит мне компанию. Леони? – Он протянул руку, но подруга изобразила яростное «нет», не на шутку испугавшись такой перспективы.

– Сестра?

– Отстань, Стефан.

– Не стесняйся, ты же любишь танцевать! Давай! Покажем класс.

Гретхен смущенно хмыкнула, явно раздумывая над предложением, но все еще не решаясь. Лирический проигрыш закончился, и приятный мужской голос запел по-португальски.

Стефан приблизился к Гретхен и схватил ее за руку. Она подскочила с дивана и выбежала на середину комнаты.

Тому, что случилось дальше, Джек вряд ли бы смог подобрать адекватное описание. Сам он не танцевал, но умел оценить красивые телодвижения. То, что вытворяли брат и сестра, являлось гораздо большим, чем просто хороший танец.

Стефан тесно прижимал партнершу к себе, начинали движения бедра, затем их догоняло все тело. Шаги и повороты, плавные переходы из одного элемента в другой, стремительные выпады – все напоминало течение воды или языки пламени.

На Гретхен были серые обтягивающие легинсы с завышенной талией и просторная кофта, открывающая живот и часть спины. Джек завороженно смотрел, как качаются ее полные бедра, как разлетаются длинные волосы, когда она откидывает голову назад и прогибается едва не до пола. Она была воздушная, неуловимая – и вместе с тем удивительно реальная, теплая, из плоти и крови.

Стефан умело вел ее на тесном пятачке перед камином, поворачивая, наклоняя из стороны в сторону, то отталкивая, то прижимая к себе. Они расходились, сцепившись пальцами, и снова сходились, сливаясь в единый организм – трепещущий, двуликий. Стефан являлся ядром, энергией, создающей танец, а Гретхен – его совершенным физическим воплощением.

Это было так восхитительно, что становилось жутко от одной мысли об их родстве. Они олицетворяли собой совершенный союз. Они должны были бы любить друг друга как мужчина и женщина – если бы только в их венах не текла одинаковая кровь.

Джек на мгновение оторвался от гипнотического зрелища и мельком взглянул на Леони. Та сидела, напряженно сжавшись и вперив недоумевающий, почти свирепый взгляд в резвящуюся парочку. Ей совсем не нравилось происходящее. Она чувствовала себя лишней. Да и Джек тоже.

Музыка затихла, и разгоряченная Гретхен рухнула на диван. С горящими глазами прижалась к Джеку и страстно поцеловала его в губы. Он кожей ощутил ее жар и возбуждение. Ответив на поцелуй, Иван отстранился:

– Очень красивое исполнение. Вы профессионально занимались танцами?

– Баловались в юности. – Гретхен зарылась носом в его волосы и втянула воздух.

– Не профессионально, а так, для общего развития, – добавил Стефан, наливая себе порцию коньяка. – Разными танцами увлекались. А этот называется бразильский зук. В Мюнхене педагогов нет, так мы полгода мотались в Австрию на выходные, брали частные уроки у одного мастера, Камачо.

– Пошли в спальню, – шепнула Гретхен.

Иван послушно встал:

– Спасибо за концерт. Мы, пожалуй, отправимся спать. Спокойной ночи, Леони, Стефан.

Они поднялись в свою комнату. Гретхен подошла к окну и застыла, глядя в прозрачные сумерки.

– Вот так живешь, живешь, а потом вдруг чувствуешь, что приблизился к пониманию чего-то очень важного, – задумчиво произнесла она. – Тебя накрывает нервозный восторг, как перед соревнованиями, – и ты пытаешься ухватить, ощутить, осознать это важное, – но осязаешь только легкую воздушную волну, пробежавшую по твоим волосам, – Гретхен перевела взгляд на Ивана и несколько секунд наблюдала, как он раздевается. Потом добавила:

– А может быть, и нет никакого секрета. Может, весь секрет именно в этом нервозном восторге, голодном и всепоглощающем.

Среди ночи их разбудили крики. Похоже, Стефан и Леони ссорились. В коридоре громко стукнула дверь и раздались чьи-то быстрые шаги.

Джек открыл глаза и увидел, что Гретхен сидит на кровати и внимательно прислушивается к шуму за стеной.

– Хочешь, схожу проверю, в чем дело? – без энтузиазма предложил он.

– Нет, не надо.

Джек помолчал.

– Они давно вместе?

Гретхен саркастически хмыкнула, забираясь обратно под одеяло:

– Давно вместе? Я первый раз ее вижу. Наверное, Стефан подцепил ее вчера вечером, лишь бы убедить нас поехать в коттедж. Будь он один, выглядел бы третьим лишним. А две пары – уже компания.

Она прижалась к Джеку всем телом:

– Давай спать!

Сквозь дрему Иван различил звук отъезжающей машины и тут же отключился.

Он проснулся рано, за окном еще клубился туманный утренний сумрак. Осторожно, чтобы не разбудить Гретхен, встал, надел спортивные штаны и футболку и покинул спальню.

В гостиной горели маленькие тусклые бра. Было прохладно. Джек разжег камин и несколько минут смотрел, как постепенно пламя охватывает сухие поленья. Он протянул руки к огню, теплая волна мягко лизнула ладони.

После вчерашнего вечера у Кравцова остался странный осадок. Вроде бы все прошло замечательно, в лучших традициях дружеского отдыха в приятной компании. И тем не менее Ивана преследовало назойливое чувство, что он упускает какой-то важный нюанс, нечто, способное объяснить причину его невнятного беспокойства. Может, все дело в том, что его влюбленность в Гретхен приблизилась к опасной грани, за которой начинается неуправляемая страсть? Однако Джек отдавал отчет каждой эмоции – и пока не видел существенных поводов для волнения. Его увлеченность все еще находилась в пределах обозначенной нормы. Тогда что тревожит подсознание? Что оно пытается донести, генерируя некомфортные интуитивные сигналы?