Патриция Вентворт - Кольцо вечности Страница 16

Мисс Силвер чопорно отозвалась:

— Пройдусь по деревне и навещу мисс Грей. Она обещала дать мне почитать одну любопытную книгу.

Глава 12

Субботний день уже заканчивался, когда Фрэнк Эбботт вернулся в Дипинг. Он приехал через Лентон, успев повидаться с инспектором Смитом. Отпечатки пальцев, найденные в доме лесника, принадлежали, как и следовало ожидать, Мэри Стоукс и неизвестному мужчине. Инспектор Смит даже успел съездить на велосипеде в Томлинс-фарм, надеясь что-нибудь разузнать. На ферме ему сообщили, что Мэри уехала в Лентон.

— На ленч с подругой, — объяснила миссис Стоукс, — а потом — сходить куда-нибудь… Нет, не могу сказать, когда она вернется. Такие поездки обычно затягиваются надолго, что правда, то правда. Я волнуюсь, когда она поздно возвращается домой — дорога так пустынна, к счастью, Джо Тернберри пообещал проводить ее. Я могу еще чем-нибудь помочь вам? Вы хотите знать, чем еще она занимается? Понятия не имею. Вот «Пикчер пост» — она просматривала его вчера вечером, с тех пор никто к нему не прикасался. Пожалуйста, возьмите его, если это необходимо, но не знаю, поможет ли это вам.

К тому времени, как Фрэнк Эбботт явился в полицию Лентона, его уже ждало заключение об отпечатках пальцев Мэри. На страницах журнала их оказалось множество, они полностью совпадали с отпечатками из дома лесника.

— Только один выглядит иначе, — инспектор показал Фрэнку большой нечеткий отпечаток. — Видите? Это отпечаток правой руки — часть ладони, мизинец, безымянный палец, остальных не видно. Отпечаток найден на панели в коридоре дома лесника — в пяти футах четырех дюймах от пола, как раз над тем пятном, которое действительно оказалось пятном крови, как мы и предполагали. Наверное, это след рукава пальто.

Фрэнк кивнул.

— Больше нам пока ничего не известно. Сотрудникам Скотленд-Ярда удалось разыскать мужчину, который, кажется, был другом Луизы Роджерз. Лишние подробности нам не помешают, А я тем временем предъявлю Мэри Стоукс эти отпечатки и расспрошу о них. Возможно, это подействует. Нам следовало бы осмотреть каждый дюйм поляны, переворошить все листья. Ну и работенка! Но если Луизу и вправду убили там, должны были остаться следы.

В темноте он возвращался домой с чувством, что поиски иголки в стоге сена — пустяки по сравнению с задачей, которая ему предстоит.

Когда все обитатели дома собрались в гостиной после ужина, позвонил Марк Харлоу. Трубку взяла Сисели и вскоре объявила домашним, что Марк зайдет навестить их.

— Он говорит, что ему тоскливо. Миссис Грин и Лиззи в отъезде. Сегодня у них выходной, они отправились в Лентон, Бедняге Марку пришлось довольствоваться холодным ужином. Я пообещала напоить его горячим кофе.

Вскоре прибыл Марк Харлоу — судя по всему, в наилучшем расположении духа. Он выпил три чашки кофе, сваренного самой Сисели, потом сел за пианино и исполнил блистательное попурри, которое оказало на полковника Эбботта такое впечатление, что тот был вынужден удалиться к себе в кабинет, где в тишине погрузился в разгадывание кроссворда.

Сисели стояла, прислонившись к пианино, болтала, спорила, оживленная и миловидная в домашнем платье цвета спелой рябины. Марк заиграл одну из песен собственного сочинения, и Сисели запела с ним дуэтом, довольно ловко владея голосом.

Моника вышивала, крепко сжав губы; ее щеки раскраснелись. Рядом лениво и удобно расположился Фрэнк.

У камина сидела мисс Силвер, увлеченно читая «Мемуары о Дипинге и его окрестностях» преподобного Августа Грея. Этот томик, красиво переплетенный в коричневую кожу, оказался довольно легким — в отличие от содержания. Время от времени мисс Силвер отрывалась от чтения и посматривала на молодую пару у пианино.

Марк Харлоу был сложен не так крепко, как Грант Хатауэй, и ростом был ниже примерно на дюйм, зато оттенок его волос и глаз был темнее, а брови — гуще. Лицо Марка казалось подвижнее: смеясь, он кривил губы, и выражение его лица мгновенно становилось то мрачным, то веселым. Он несомненно обладал обаянием и прекрасно играл на пианино — но на вкус мисс Силвер, современным песням недоставало мелодичности. Видимо, Марк прочел ее мысли, потому что вдруг засмеялся и заиграл «Голубой Дунай».

Мисс Силвер улыбнулась, а Сисели захлопала в ладоши.

— Потанцуй со мной, Фрэнк!

Фрэнк покачал головой.

— Лень.

— Лентяй! — презрительно выпалила Сисели.

Приподняв длинную широкую юбку, она принялась вальсировать в одиночку — легкая, как перышко или листок, грациозная, как березка на ветру. Не будучи красавицей, она была не лишена шарма.

Мать несколько минут наблюдала за ней, затем снова занялась вышиванием. Именно так и полагалось выглядеть Сисели. Но не для Марка Харлоу. Что с ней произошло? Что она делает? Почему невозможно сделать так, чтобы дети всю жизнь были счастливы? Сонная головка на плече, «Господи, благослови папу и маму и помоги мне быть хорошей Девочкой»… Яркие шелковые нитки расплылись перед глазами Моники. Ей вдруг вспомнились где-то вычитанные слова — так отчетливо, словно она вновь читала их:

Мной выношена, выкормлена — ты плоть моя и кровь моя, но ты ушла, ты выросла, судьба моя, любовь моя.

Ты девочкой моей была — она теперь в ином краю.

А в этой женщине чужой — в ней я тебя не узнаю.

Мелодия смолкла, и Моника вздохнула с облегчением. Мисс Силвер снова углубилась в книгу и вскоре закончила читать подробный и утомительный отчет о привидении на церковном дворе, которое в конце концов оказалось заблудившейся овцой. Преподобный Август отличался многословностью. Закончив историю, он еще долго продолжал морализировать по ее поводу. Только в половине одиннадцатого мисс Силвер, перевернув страницу, поняла: она нашла то, что искала. Мистер Грей писал:

Мой высокородный сосед, сэр Хамфри Пил, позволил мне переписать следующий интересный отрывок из дневника его деда Занимая пост мирового судьи, сэр Роджер Пил был самым уважаемым человеком округи и добрым и снисходительным другом бедных. Однажды к нему обратилась вдова из этого прихода — он пишет, что ее звали Фамарь Балл. Видимо, он перепутал имя и на самом деле ее звали Дамарь…

В следующих абзацах священник изложил сведения о семье Болл, почерпнутые из церковной книги. Браки, рождения, смерти, могилы — все было описано очень подробно.

Мисс Силвер стоически одолела этот текст, а потом с облегчением перешла к отрывку из дневника сэра Роджера Пила. Ее заинтересовало замеченное на странице упоминание о доме лесника. Предложение начиналось со слов: «Фамарь Болл сказала…» В этот момент дверь гостиной открылась, в комнату вошла горничная. Она была в пальто, ее щеки раскраснелись, манеры выдавали волнение.

Моника Эбботт удивленно вскинула голову.

— В чем дело, Рут?

Ответом ей стал бессвязный и торопливый поток слов.

— Там мистер Стоукс… можно ли ему поговорить с мистером Фрэнком? О племяннице… они не знают, что с ней. С ним Джо Тернберри. Я встретилась с ними на улице… о, миссис Эбботт!

Фрэнк вскочил, едва она договорила первую фразу. Закрывая за собой дверь, он услышал голос Моники:

— А теперь возьмите себя в руки!

Джосая Стоукс ждал в холле, коренастый и неловкий в поношенном пальто. За его спиной стоял Джо Тернберри в штатском, его большое круглое лицо сморщилось, как у испуганного ребенка. Фрэнк провел их в столовую и закрыл дверь.

— Что случилось, мистер Стоукс?

— Мистер Фрэнк, мы ничего не знаем, и может быть, я зря отнимаю у него время, но если бы не слухи, которые ходят в округе, и не ваше присутствие, я бы вас не потревожил. Но моя жена взволнована…

— Начните с самого начала, мистер Стоукс.

Джосая провел пятерней по копне густых волос, самых густых в приходе. В юности желтые, как пшеница, они пышно кудрявились, а теперь поседели. Просто и обеспокоенно он ответил:

— Сейчас я все объясню. Она уехала в Лентон и не вернулась.

Фрэнк бросил взгляд на каминную полку. Стрелки часов на мраморной подставке показывали без двадцати одиннадцать.

— Но ведь еще не так поздно.

— И да, и нет. Я не с того начал. Мэри уехала к подруге в Лентон, чтобы сходить с ней на ленч. Джо видел их в Лентоне, они собирались в кино. В половине восьмого Мэри вернулась из Лентона автобусом и должна была прийти домой без десяти восемь — Джо проводил ее до фермы.

— И что же?

— Подождите, мистер Фрэнк. Джо, скажи ему, сколько времени прошло.

Джо Тернберри покраснел.

— Минут двадцать, может, двадцать пять.

— Продолжай! Ради чего я привел тебя сюда? У тебя что, память отшибло? Расскажи мистеру Фрэнку то, что говорил мне!

Джо покраснел еще больше.

— Я сказал мистеру Стоуксу, что проводил ее до фермы, она попрощалась, вошла в дом и закрыла дверь, а я направился к миссис Госсетт, у которой я снимаю комнату.

— Правильно, — подтвердил Джосая Стоукс. — Мы слышали, как хлопнула дверь. Кухонные часы показывали Двадцать минут девятого, а они спешат самое большее на пять минут. Моя жена крикнула: «Мэри, это ты?», — но никто не ответил. Пес поднялся, направился к двери, но не залаял. Незнакомого человека он встретил бы лаем, но Мэри и Джо он знает. Моя жена сказала: «Ладно, она спустится выпить чаю», — но Мэри не пришла. Через четверть часа моя жена поднялась и постучала в комнату Мэри, но ей никто не ответил. Мы подождали еще немного, а потом жена снова сходила наверх. Мэри в комнате не оказалось. Жена разволновалась, мы обошли весь дом, но Мэри не нашли. Я с фонарем обошел весь дом снаружи, звал племянницу, но она не отозвалась, и мы решили, что ошиблись. Может, хлопнула вовсе не дверь. В старом доме часто слышатся разные звуки — то половицы скрипят, то ставни. Я сказал жене, что Мэри наверняка приедет следующим автобусом, без десяти девять. В половине десятого я отправился в деревню к миссис Госсетт, где застал Джо Тернберри — он сидел в кухне и слушал радио. Джо сообщил, что привел Мэри домой в четверть девятого. Тогда я подумал: «Она куда-то опять ушла, вот в чем дело, и, похоже, до сих пор не вернулась». Прошли вместе с Джо по дороге, но Мэри не встретили. Мы подождали немного, а потом жена сказала: «Сходи-ка в Эбботтсли, к мистеру Фрэнку. Не нравится мне все это. Как бы нам потом не винить себя за то, что мы сидели сложа руки». Мы направились сюда, а по пути встретили горничную, выходящую из автобуса.