Евгений Сухов - Закодированная месть Страница 16

Донан тактично отвернулся и, сбросив плавки, вошел в теплую воду.

– Ух, – произнесла Жанна, погрузившись в воду. – Она почти горячая.

– Это так, – отвечал Донан, повернувшись, – достаточно полежать в такой воде несколько минут, и вы почувствуете, как ваше тело наливается силой. Если бы вы были постарше, то эта ванна омолодила бы вас на несколько лет. Надеюсь, что с вами подобного не произойдет, вы и так очень юное создание. Мне бы не хотелось общаться с пятилетним ребенком.

– А вы забавный, – рассмеялась девушка.

– Мне это лестно слышать. Посмотрите, какой отсюда вид. Внизу море как на ладони. Когда римские легионеры рубили эти ванны, они думали и об эстетической стороне.

– Да, здесь очень красиво, – согласилась девушка, любуясь раскинувшимся до горизонта морем.

– Я вам не сказал о ваннах еще одну важную вещь…

– Вот как, и какую же? Вы меня заинтриговали.

– Думаю, что самую главную, во всяком случае для меня.

– Что вы имеете ввиду?

– С этими ваннами связана одна старинная легенда: если молодые люди принимают ванну рядом, то они останутся вместе на всю жизнь. И их ничто не может разлучить. И они будут счастливы.

– Вы хотите сказать, что с этой самой минуты мы с вами как бы помолвлены?

– Это говорю не я, так гласит легенда… Мне известно только то, что это предсказание всегда сбывается… Знаете, я бы не возражал.

– Ах вы обманщик, – засмеялась Жанна, – вы меня привезли сюда не случайно.

– Вы правы, – признался Донан. – Я вдруг подумал о том, что с такой женщиной, как вы, я бы мог встретить свою старость.

Вечер они провели в хорошем ресторане, славившемся отменной морской кухней. С этого дня встречи их сделались регулярными, и едва ли не каждый день они принимали ванны на каменистом склоне, наблюдая за морем, теснившим колючие скалы. Через неделю Жанна и вовсе переехала к нему в поместье, где они прожили еще две красивые недели, вплоть до ее отъезда в Москву.

Вернувшись в Нью-Йорк, Донан поначалу воспринимал состоявшийся роман как некую легкомысленную и ни к чему не обязывающую интригу, каковые у него случались едва ли не в каждом отпуске. Пройдет неделя-другая, и он позабудет о ее нежных ласках, о мягких губах и темно-зеленых, будто бы болотный омут, глазах. Однако вычеркнуть Жанну из памяти не удалось ни через неделю, ни через две, ни через месяц. Донан вдруг поймал себя на том, что не забывал о ней вовсе, это был самый настоящий плен: прикосновение ее рук помнила каждая клетка его тела. Даже работа, которая всегда была для него некой отдушиной от житейских проблем, вдруг превратилась в скучное занятие. Нарушив свое незыблемое правило, Донан позвонил Жанне в Москву, а когда услышал ее мягкий голос, так едва не задохнулся от нахлынувшего счастья. Теперь он осознавал, что именно этих кротких интонаций, чуть поучительных и слегка сдержанных, ему не хватало все это время. Оказывается, как мало нужно человеку, чтобы он ощутил себя по-настоящему счастливым.

– Я тебя вспоминал, – признался Донан, вдруг заволновавшись, и очень рассчитывал, что сердце не расколотит своими ударами грудную клетку. Если это произойдет, то он не сумеет продолжить разговор.

– Мне тоже кажется, что после нашей последней встречи миновало сто лет. За это время со мной много чего произошло.

– Надеюсь, ты не вышла замуж. Если это так, то я просто не переживу потери. И никогда не прощу себе, что потерял такую девушку.

– Все не так страшно, как ты подумал, у тебя есть крохотный шанс. Вот только очень жаль, что ты не позвонил сразу.

– Какой же я все-таки был идиот! Я очень хочу исправить свою ошибку. Я прилечу к тебе, как только смогу!

Донан сумел прибыть в Москву через неделю, отправив Жанне две телеграммы, так и оставшиеся без ответа. Номер телефона, что она записала ему в Италии, был заблокирован, и ему пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать ее в многомиллионном городе.

Поднявшись на двенадцатый этаж высотного здания, где она проживала, Донан вдруг почувствовал невероятное волнение, сродни тому, какое бывает, когда прыгаешь с парашютом. Никогда не знаешь, как тебя примет земля: не то озлобится мачехой, подставив каменную твердь, не то подстелет перину, будто бы ласковая матушка. В какой-то момент он даже засомневался о целесообразности своего визита – Нью-Йорк большой город, и если в нем основательно порыскать, так можно будет отыскать девушку, которая подойдет тебе всецело. И только после некоторого насилия над собой Донан нажал на кнопку звонка, прозвеневшего вдруг невероятно громко.

Дверь после минутного ожидания открыла Жанна: в коротком легком халатике, выгодно оголявшем ее длинные загорелые ноги, с высокой грудью, буквально разрывавшей тугую материю, девушка выглядела не менее привлекательно, чем на итальянском берегу. Тайна женского тела под всеми шуршащими покрывалами была умело спрятана, и ее хотелось познать.

Длинные ресницы затрепыхались беспомощными бабочками, наконец успокоились, после чего девушка удивленно спросила:

– Это ты?

– Неужели с нашей последней встречи я так сильно изменился? – делано удивился Донан.

– Нет… Просто… просто не ожидала тебя здесь увидеть. Как ты оказался в Москве?

– Ты не ожидала меня увидеть, потому что назвала другой адрес?

Пожав плечами, девушка призналась:

– Пойми меня правильно, одно дело курорт, где можно прожить пару недель без предрассудков, и совсем другое дело приглашать человека в дом, где ты проживаешь. И все-таки как ты меня нашел?

– Помнишь наш последний день?

– Разумеется, день был незабываемый, впрочем, как и ночь… Мне было хорошо с тобой.

– Пойми меня правильно, мне не хотелось тебя терять, тем более что ты должна была уехать в Россию, и когда ты ушла в ванную комнату, я вытащил из сумки твой паспорт и переписал адрес. Надеюсь, ты на меня не очень сердишься?

– Донан, неужели в твоей Америке так мало женщин, что ты решил приехать ко мне в Россию за тысячи километров? Уверена, что многие из девушек были бы счастливы, если бы ты предложил им выйти замуж.

– Женщин в Америке много, – признал Донан, справившись наконец с глуповатой улыбкой, маской застывшей на его лице. – Но там не встретишь такую девушку, как ты, Жанна. Я очень скучал по тебе. Без тебя Нью-Йорк пуст!

Девушка лишь покачала головой и внимательно посмотрела на Донана, как если бы намеревалась разглядеть в нем какие-то перемены. Не отыскав таковых, произнесла:

– Сильные слова… Не думала, что ты на них способен… Как-то даже не по-американски получается. Ну, чего стоишь как вкопанный? Проходи, раз приехал! – Жанна отступила немного в сторону, пропуская его в квартиру.

– Ты одна? – перешагнув порог квартиры, Донан поймал себя на ревности. А если в квартире окажется мужчина, как следует поступить в таком случае: раскланяться в духе японских традиций или разыграть роль Отелло? Почувствовал невероятное облегчение, когда вдруг увидел, что комната пуста. Правда, в коридоре стояли тапочки большого размера, явно мужские, а еще на плечиках аккуратно висел черный пиджак пятьдесят четвертого размера. Но все детали не в счет! У красивой девушки должна быть небольшая биография.

– У меня никого нет… Считай, что тебе повезло. Сейчас я нахожусь в том промежуточном состоянии, когда оставила своего прежнего парня, но не успела закрепить отношений с тем, который мне нравится.

Если это была шутка, то весьма остроумная. Вот только отчего-то веселиться не хотелось. Отчего-то не верилось, что девушка говорила всерьез.

– А я подразумеваюсь в твоих планах?

– Все будет завесить от тебя. Располагайся, – великодушно разрешила Жанна, указав на кресло, на котором, опасливо посматривая на гостя, расположился черный кот. Слава богу, что это была единственная особь мужского пола. – И упаси тебя боже подходить к телефону! Меня здесь просто нет. Ты хорошо меня понял?

Сейчас Жанна была другой и напоминала строгую школьную учительницу, делавшую внушение нерадивому ученику. Еще одна неожиданная грань ее характера, о которой он даже не подозревал. Впрочем, ему всегда импонировали взыскательные девушки.

Обезоруживающе улыбнувшись, отвечал:

– Хорошо, не буду. Тем более что и звонить-то мне особенно некуда.

– Чего ты все улыбаешься?

– Просто никогда не видел тебя такой.

– И какая же я, по-твоему? – удивленно произнесла Жанна, присаживаясь на кровать. Уголок халата слегка задрался, оголив упругое бедро, через прозрачную кожу просвечивались синие тонкие вены. Помнится, он целовал их, и Жанне очень нравилась столь немудреная ласка.

– Я тебя знаю другой… Такой, какой ты была в термальном источнике на берегу моря.

– Я могу быть разной… Теперь ты поверил в это?

– Да.

– Ты надолго?

– На два дня, а может, на три… Потом мне нужно будет возвращаться в Нью-Йорк. Меня ждет работа!