Марина Серова - Вперед и с песней Страница 16

Не знаю, кому как, но почему-то мне такие дядечки попадаются крайне редко. Некоторые делают, разумеется, вид, что они представители бескорыстной части человечества, но только до поры до времени, а потом все равно требуют другой платы — лезут под юбку и искренне удивляются или даже обижаются, что не получают вознаграждения.

Нет, новых ночных приключений почему-то мне сейчас совсем не хотелось.

Неожиданно мне показалось, что я слышу чьи-то тихие голоса, причем совсем близко, буквально во дворе, и я поскорее спряталась за кусты, продолжая мучительно раздумывать о родной своей кровати.

Про «бомбоубежище», где наверняка находился в это время Адам Егорович, похрапывая в компании чумных и холерных палочек, я старалась сейчас не вспоминать совсем, а даже, наоборот, напрочь забыть о его существовании. То есть приказала себе хотя бы некоторое время, до семи часов утра, не думать про это сумасшедшее, запутанное дело, чтоб окончательно не спятить самой. Не зря же народная мудрость гласит, что утро вечера все же мудренее.

Поэтому я упорно не смотрела в тот угол двора, где в темноте белел домик морга — эта своеобразная «уютненькая» прихожая к сверхсекретной лаборатории, которая сейчас казалась мне плодом больного воображения — и Адама Егоровича, и моего тоже. Нет-нет, я ничего про это не знаю, не помню, не слышу…

Но сейчас я как раз слышала, что шепот и голоса доносились именно оттуда, из того самого уголка двора, где находился морг.

Делать было нечего — пришлось крадучись, стараясь держаться в тени кустов, пробираться на звук голосов.

Из-за приоткрытой двери помещения, в которое у меня не было ни малейшей охоты входить, доносились два голоса — очень властный, мужской и женский — тоненький, принадлежащий, как видно, совсем молодой девушке.

— Я клянусь, я клянусь, что у меня ничего нет… Все куда-то пропало, я и сама не имею ни малейшего представления… — взволнованно объясняла девушка своему спутнику.

Она слегка картавила, и последнее слово у нее получилось выговорить, как «пъедставления».

— Куда все дела, идиотка? — грубо оборвал ее мужской голос. — И перестань болтать всякую чушь, оставь свои сказки для кого-нибудь другого! Давай будем говорить как деловые люди, поняла? Или мне придется разговаривать с тобой совсем иначе, ты знаешь — как.

— Ах вот ты как! Да как ты смеешь? Кто тебе дал право так со мной обращаться? — задрожал от гнева женский голосок.

По всей видимости, такое раскрепощенное обращение мужчины было для дамочки полной неожиданностью.

— Вот ты как, оказывается, можешь… В таком случае, я не собираюсь с тобой вообще разговаривать ни в таком, ни в каком-то еще тоне. И не смотри на меня, не смотри так… Прощай…

— Ну уж нет, а я с тобой пока прощаться не собираюсь! — заявил мужчина и, по всей видимости, с силой схватил свою собеседницу за руку так, что та от неожиданности вскрикнула. — И буду разговаривать очень подробно. У меня тоже есть теперь серьезные обязательства перед людьми, и я не хочу выглядеть перед ними полным дураком. Ты меня подвела — надеюсь, хоть это тебе понятно?

— А передо мной у тебя разве нет никаких обязательств, Лева? — спросила женщина с горечью. — И вообще, я думала, что эта чепуха не является главным в наших с тобой отношениях. Ты же видишь, я и так готова все для тебя сделать. Притащилась сюда по первому твоему звонку, среди ночи… Но учти, я вовсе не обязана давать тебе ни в чем отчет. И вообще — глядя на твое невозможное, хамское поведение, я передумала…

— Я тебе дам — передумала она!..

— Отпусти меня, слышишь! — зашипела женщина. — Сейчас же отпусти мою руку! Я сейчас буду кричать, звать на помощь… Что ты себе позволяешь? Я никогда не видела тебя таким, Лева, ты меня… пугаешь… Нет, я сейчас правда буду кричать…

По голосу было слышно, что женщина всерьез напугана поведением своего приятеля и теперь уже не чает, как выбраться из этой переделки.

Разговор у них был настолько туманный — совершенно непонятно о чем! — что я вообще не была уверена, имеет ли он хоть какое-то отношение к моей истории с пробирками. Что там у них пропало? Кто пропал? Куда пропал?

Но, с другой стороны, почему эта разборка происходит в таком странном месте, как раз над головой Адама Егоровича? Господи, да что все это значит? Может быть, мужчина просто какой-нибудь здешний дежурный медбрат, который выясняет отношения с медсестричкой?

Я уже собралась потихоньку пробраться ближе, чтобы как-нибудь заглянуть за дверь и разглядеть лица говорящих, но в этот момент женщина заверещала еще громче, призывнее:

— Ай-ай-ай, да ты же меня совсем задушишь!

— Говори, где? Иначе ты отсюда не уйдешь.

— На помощь! — пропищала женщина. — Хоть кто-нибудь…

— Ха, можно подумать, тебя кто-нибудь услышит!

— Уже услышал, — сказала я отчетливо из темноты, стараясь подражать мужскому басу, дабы мой осипший голосок этому способствовал. — Всем стоять на месте! Руки вверх!

Признаться, в этот момент мне стало просто жаль женщину, которую запросто мог ни за что ни про что задушить негодяй. И вообще, какое-то меня вдруг зло разобрало, обида за весь женский род! И это мигом смешало все мои первоначальные планы — даже подслушивать стало неинтересно.

Понятно, что никакого оружия и даже намека на оружие у меня и близко не было. Какого черта я зачем-то высунулась? И вообще — что это еще за милиционер в пижаме выискался?

Вспомнив про свой внешний вид, я не очень-то обрадовалась перспективе показываться на свету перед дравшимися во всей своей красе.

Но этого делать не пришлось, потому что мои слова произвели на незнакомцев буквально ошеломительное впечатление.

— Бежим! ФСБ! Вычислили, гады! — воскликнул мужчина, и, схватив за руку свою собеседницу, ногой с размаха открыл дверь и бросился в темноту.

Было слышно, как они побежали куда-то, не разбирая дороги и ломая на ходу кусты. Не бежать же мне было за ними, держа перед собой палец в виде пистолета и выкрикивая: «Стой! Я — ФСБ! Стрелять буду?»

Да, сцена получилась бы вполне достойной площадки дурдомовского двора.

Но все же напрасно я поддалась внезапной жалости и не рассмотрела говорящих как следует! Так, на всякий случай. Ведь я знаю, что теперь у меня из головы не будет выходить: кто они такие? Почему выясняли свои отношения в таком странном месте?

Я растерянно огляделась и неожиданно увидела, что совсем неподалеку от меня, в укромном уголке больничного двора стоял легковой автомобиль. По всей видимости, «жигуленок» принадлежал кому-либо из дежурного персонала, но сейчас меня меньше всего интересовал его владелец.

Разумеется, машина была заперта на ключ, и в ней никого не было. Но сигнализации на ней тоже не было видно — а это уже неплохо.

Я поняла, что мне сейчас предстояло вспомнить секретные уроки, которые как-то преподавал Володька — мой бессменный помощник и друг, работающий в милиции. Однажды мы с ним вместе распутывали дело об угонщиках автомашин, и он самолично показал несколько способов, каким настоящий профессионал может без шума проникнуть практически в любой закрытый автомобильный салон, чтобы при необходимости угнать «тачку». Например, нужно знать, в какие конкретно места на стекле нужно нажимать, чтобы его выдавить. Или про манипуляции с замком.

Первый способ мне сейчас подходил особенно, потому что подходящей отмычки под рукой не было. Пришлось немного потрудиться, попыхтеть, но зато через каких-то минут десять я спокойно уже нашаривала рукой ручку на внутренней стороне автомобильной дверцы, а еще через пару минут — выруливала со двора психоневрологического диспансера в таком приподнятом настроении, что хоть песни пой во все горло от радости!

Впрочем, слишком активных проявлений эмоций я себе сейчас позволить не могла и даже сбавила на шоссе скорость, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Наконец, я подъехала к своему дому, но прежде, чем покинуть автомобиль, как следует обыскала бардачок — там нашлись какие-то ключи, несколько скомканных десяток, раскрытая пачка сигарет «Парламент», чья-то студенческая зачетка. С интересом заглянула в зачетную книжку — должна же я была знать, кому благодарна за долгожданный домашний отдых?

«Костюченко Лилия Семеновна, Тарасовский медицинский университет», — разобрала я при свете фонаря мелкие буквы. Зачетка была заполнена только до третьего курса, тут же была приклеена небольшая фотография на редкость симпатичной глазастой девушки.

Погодите — как Лилия Семеновна? Лилия? Еще один цветочек? Вот это дела! Странное все же какое-то совпадение…

Пошатываясь, я добрела по лестнице до дверей своей квартиры… Спать, только спать.

Очень быстро я приняла душ и поставила будильник на половину седьмого утра, предчувствуя, что с этого времени у меня начнется страшная кутерьма.