Анна Данилова - Печальная принцесса Страница 16

16

– Катя, пойдемте с нами ужинать! – позвала Ксения Илларионовна, постучав в комнату к Кате. – Все уже готово.

Катя, вздремнувшая немного, не сразу поняла, когда проснулась, где она. Слишком уж шумно было в доме, слышался плач ребенка, многочисленные женские голоса. Дом словно проснулся, ожил, и удивительно, что во время сеансов маленькая дочь Риты Фабиола чаще всего спала и редко отвлекала их от работы.

Кроме того, в доме пахло едой, выпечкой, женщинами. Катя заглянула в ванную комнату, умылась и только после этого отправилась в кухню, где все собрались за большим круглым столом. Ксения Илларионовна разливала по тарелкам грибной суп, Наташа с маленькой Фабиолой на руках кормила ее манной кашей, рядом на детском стульчике сидела глазастая и пухленькая Даша, дочка Миры, и ждала, открывая маленький, перепачканный кашей ротик, когда же Наташа и ей даст очередную порцию. Посреди стола в красивой, расписанной золотом вазе стояли ветки мерзлой пунцовой рябины.

– Знаете, мне стоило только взглянуть на работу Риты, как я сразу поняла, кто вы, – сказала Ксения Илларионовна. – Вы – ее выбор, причем, на мой взгляд, довольно удачный. У вас такие необыкновенные глаза, и этот взгляд… Вероятно, вас все постоянно спрашивают, отчего вы так грустны, и вы уже устали отвечать, что у вас просто такое строение лица, я угадала?

– Нет, не угадали. На самом деле я белая и пушистая, – попыталась пошутить Катя, – просто у меня погибла подруга.

– О господи, ну надо же, как я ляпнула! Вы уж извините меня, ради бога. И как давно это случилось?

– Недавно, да вот только что. Никто толком не знает, повесилась ли она сама или ей помогли. – Катя вдруг поняла, что в отсутствие Риты, ее единственной и благодарной слушательницы, она готова говорить о Лиле с кем угодно, лишь бы ее слушали. – Уголовное дело завели, все честь по чести, так что, хоть следователь и молчит, не говорит, сама она повесилась или нет, все указывает на то, что ее убили. Вот такие дела. Вы уж извините, что я со своей грустной темой… в такой приятный вечер. Но вы же сами спросили…

– Как фамилия следователя? – Наташа пристально посмотрела на Катю, словно заранее зная ответ, и была удовлетворена, когда услышала:

– Садовников, имя-отчество не знаю, это мне Рита сказала, у нее там, в прокуратуре, знакомства…

Наташа с Ксенией Илларионовной незаметно переглянулись. Катя же, не заметив ничего особенного, продолжала:

– Меня ищут, а я боюсь туда показываться, мне не верится, что Лили больше нет. Мы с ней так дружно жили, она комнату у меня снимала. Такая хорошая была, добрая, а красивая! Странно, да? Вот так жил человек, работал, улыбался всем, радовался жизни, и вдруг какая-то тварь раз – и лишила его жизни. Просто так! Не верю, что для этого была какая-то серьезная причина.

– Катя, вы не нервничайте так. На вас же лица нет! – Ксения Илларионовна по-матерински нежно погладила Катю по руке. – Я понимаю, вам тяжело, ваша подруга погибла, но вы должны продолжать жить и не падать духом, не уходить в свое горе. Быть может, мои слова покажутся вам циничными, но она была вам просто подругой, понимаете?

– Она была мне как сестра, – заявила твердо Катя. – И ближе ее у меня никого не было. Это у нее был друг, жених, не знаю, как сказать, приятель. А у меня, кроме нее – никого. Конечно, иногда и у меня кто-то появляется, но, как правило, ненадолго. А с Лилей… Мы заботились друг о друге. А теперь, когда ее нет, кто встретит меня дома? Или кому открою дверь я вечером, когда все нормальные люди собираются за ужином? Я снова одна. Может быть, это глупо, но мы с ней были чем-то вроде семьи, мы доверяли друг другу, заботились друг о друге. Однажды, когда я заболела и легла на операцию… а операция прошла тяжело, я вернулась домой едва живая, и мне требовался уход – Лиля вообще не отходила от меня, взяла отпуск за свой счет и постоянно была рядом, кормила меня с ложки, давала лекарства, делала перевязки на шве, уколы, мыла меня, меняла постель. Вы не представляете, кем была для меня эта девушка и как мне тяжело сейчас, когда ее нет!!!

Последние слова она прокричала, с ней сделалась истерика, словно все слезы и душившие ее чувства вылились наружу и захлестнули ее, разорвали все то, что до сих пор сдерживало их. Ксении Илларионовне пришлось даже встать, чтобы обнять, прижать к себе судорожно вздрагивающую Катю, пока Наташа, устроив малышей по коляскам, бегала за успокоительными таблетками.

– Господи, да разве так можно? Успокойтесь, возьмите себя в руки. Марк непременно разыщет убийцу, и вам станет легче. Он хороший, Марк, очень талантливый следователь, к тому же он уважительно относится к людям, и вы не должны его бояться.

– Какой еще Марк? О чем вы? – подвывая и горько плача на плече Ксении Илларионовны, спрашивала Катя.

Наташа сделала страшные глаза, показывая матери, что она сошла с ума – она не имела права открываться перед Катей, раз Рита посчитала, что еще не время рассказать Кате, что дело об убийстве ее подруги ведет ее муж, человек, которого Катя видит каждый день в этом доме, понятия не имея, кто он на самом деле.

– Поздно, – коротко бросила через плечо Ксения Илларионовна. – Ты разве не понимаешь, что она боится встречи с представителями правоохранительных органов, это давит на нее. А с Ритой я сама потом объяснюсь. Вот что, деточка, Катенька, я сейчас вам кое-что объясню, чтобы вы все поняли и ничего не боялись. Я не знаю, как вы познакомились с моей дочерью Ритой…

– Случайно, на улице.

– Это было до того, как погибла ваша подруга?

– Это было на следующий день. То есть я вернулась домой под утро и увидела, что моя подруга Лиля сидит на полу, возле двери, а на шее ее удавка, вернее, чулок. Я поняла, что она мертва и помочь я ей уже ничем не могу. И я сбежала. Я испугалась. Не знаю, что со мной стало… Вероятно, у меня было такое лицо, что Рита, увидев меня на улице, сама подошла ко мне и предложила написать мой портрет. Она сказала, что никогда еще не видела такого трагического взгляда. Так мы познакомились, и я на время работы над портретом переехала сюда. А поскольку мне надо было выговориться, то я, можно сказать, использовала Риту в качестве слушательницы. А теперь вот мучаю вас, – и она снова разрыдалась.

– Значит, это стечение обстоятельств, на ловца и зверь бежит, – догадалась обо всем Наташа. – Кто бы мог подумать?

– Какой зверь? – Катя достала платок и высморкалась. – О чем вы?

– Так случилось, что вы, Катя, сами того не подозревая, оказались в доме того самого следователя прокуратуры, Марка Александровича Садовникова, который и ведет дело об убийстве вашей подруги. А Рита, узнав об этом, просто не может пока что вам об этом сказать, чтобы вы не подумали, что она пригласила вас сюда не случайно.

Катя посмотрела сначала на Наташу, потом на Ксению Илларионовну и покачала головой:

– Да вы что?! Разве такое может быть? Ведь тогда еще никто ничего не знал. Разве что Лилю уже нашли, но Рита не могла знать, что я – это я, что я – подруга Лили!

– Это случайность, но случайность позитивного плана, понимаете? – Наташа протянула ей таблетку и воду. – Вот, выпейте, и скажите спасибо Рите, что она вас подобрала на улице и привезла сюда… еще неизвестно, как бы все обернулось.

– А Марк… ее муж… Он знает, кто я?!

– Уверена, что теперь – да. Рита не стала бы скрывать от мужа присутствие в доме человека, поисками которого он занимается, ведь так?

– Значит, меня пока не нашли лишь благодаря Марку?

– Вы же под присмотром. Кроме того, если бы Марк видел в вас подозреваемую, как вы думаете, он позволил бы своей жене рисковать так собой и дочерью?

Катя от всего услышанного пришла в полное недоумение и еще не знала, как ей отнестись к положению, в котором она оказалась. Ведь если прежде она воспринимала Риту исключительно как художницу, милую женщину, в присутствии которой можно было позволить себе быть откровенной и чувствовать себя в ее доме в безопасности, то теперь она склонялась к мысли, что ее обманули и что все вопросы, которые задавала ей Рита, не что иное, как хорошо срежиссированный допрос ее мужа, Марка Садовникова. Кроме того, она поняла, что близкие Риты явно предали ее, подставили, раз решились открыть ей глаза на происходящее, и еще неизвестно, как отреагирует на это сама Рита, когда узнает, что без ее ведома они позволили себе нарушить все ее планы. Но зачем они это сделали, ведь они же взрослые и неглупые люди, а потому должны понимать, что они ответят за это перед Ритой! Не похоже было, чтобы они сделали это ради того, чтобы досадить ей, это настоящий вздор, они обожают Риту и наверняка уважают Марка. Следовательно, Ксения Илларионовна взяла на себя смелость поступить таким образом только ради спокойствия бьющейся в истерике Кати, чтобы дать ей понять – несмотря на то что она последние дни проживает в доме следователя прокуратуры, расследующего дело об убийстве Лили, она тем не менее вне подозрений, хотя ее потихоньку используют, чтобы собрать побольше информации об убитой. И, главное, произошло все это на самом деле чисто случайно и не было никем подстроено.