Алексей Макеев - Подземная братва Страница 16

Фигура шевельнулась, и в следующее мгновение послышались шаги, кряхтение, что-то вылупилось из бокового ответвления, и к смутной личности примкнула еще одна. Блеклый лучик света запрыгал по стенам.

– Ну, что там? – донесся приглушенный голос.

– Пустая трата времени, тупик, – отозвался собеседник. – Коридор и дверь с замком – в нее уж лет сорок никто не долбился. Но сходил не зря, – ухмыльнулся мужчина, – облегчил душу и тело, можно дальше работать…

«Не привидения, – подумал Максимов. – Снова эти черти. С ума сойти, как тесен подземный мир – они везде!..»

– А ты чего застыл тут, как изваяние? – доносился глухой голос. – К полу прирос али как? Фонарь зачем-то выключил…

– Да не по себе мне что-то, Илюха. Стою, поджидаю тебя, стало быть, и вдруг мерещится мне, что неподалеку кто-то храпит. Ну, в натуре, храпит, как человек…

Максимов поморщился. «Папахен, ты временами несносен, храпишь, как носорог, – жаловалась дома Маринка. – Я уже замаялась прослушивать за стенкой твои оперные арии. Ты бы принимал какие-нибудь меры, покуда я окончательно не разозлилась и не выселила тебя из квартиры…»

– Да что-то не слыхать вроде… – после долгой паузы отозвался Илюха.

– Так уже и не храпит, – резонно отозвался обладатель отменного слуха. – То ли глючит меня, Илюха, от всего этого дерьма, то ли это в трубах…

– Трубы храпят? – не понял напарник.

– Да иди ты!

К свету фонаря добавился второй, двое стали неслышно приближаться; похоже, не сговариваясь, встали на цыпочки, удвоили бдительность. Максимов чувствовал, как лицо заливает испарина, щиплет глаза, смотреть невозможно. Пошевелиться трудно, а если извернуться и все же сунуть руку за пистолетом, то выстрелить первым все равно не судьба. Оставалось лишь надеяться на чудо…

А эти двое остановились, не доходя до него какой-то метр. Послышался щелчок, вспыхнуло пламя зажигалки – «охотник» дал прикурить товарищу и прикурил сам. Было слышно, как они с наслаждением выдыхают дым.

– Аркашу, сука, убил, до сих пор поверить не могу… – произнесли над ухом. Чуть сместят фонарь и будут иметь прекрасную возможность полюбоваться носками ботинок загнанного частного сыщика! – Жалко парня, эх, такой затейник пропал… А он ведь подготовленный был, на ринге меня метелил за милую душу. Найду эту суку – с таким удовольствием пристрелю, а прежде помучаю – попляшет он у меня…

«Выходит, я долго проспал, – удрученно подумал Максимов. – Наткнулись на покойника, забегали еще быстрее…»

– Да хрен мы его найдем в этих катакомбах, – пессимистично бурчал напарник. – Шеф в ярости, а толку? Людей у нас мало, а здесь такие лабиринты…

– Найдем, не волнуйся, – усмехнулся первый. – Шеф свою городскую шантрапу через бригадиров мобилизует. Все дыры из подземелья, конечно, не заткнут, но на основных выходах этого «живчика» уже ждут. Помяни мое слово, Илюха, мы его поймаем уже через несколько часов, если он в щель какую-нибудь не забьется, чтобы помереть спокойно…

«О чем это они?» – встревоженно подумал Максимов. Но мыслительные процессы пришлось на время отложить. Бойцы из неприятельского войска снова тронулись в дорогу, и у сыщика все кости свело от напряжения. Молоточки колотились под черепом. Пятна света плясали по вздутому полу, временами взлетали к стенам, к потолку. Он практически был уже в этом круге, еще мгновение, и его осветят – добро пожаловать на сцену! Подобрался, стиснул кулаки, чтобы броситься первым – сил, правда, уже не осталось, но он поборется за выход в «полуфинал»… И тут кружок света вдруг резко убежал из-под ног, покатился по коридору, потом куда-то подпрыгнул… и в следующее мгновение проходящий мимо человек, окутанный табачным дымом, едва не коснулся его плечом! Максимов чуть не выдал свое присутствие – готов был уже броситься с ревом. Он разбросал бы этих двоих – с поддержкой Божьей силы и фактора внезапности… но только не сегодня, когда конечности вялые и как-то ничего уже не хочется и не можется…

Они проследовали мимо, и с него потек такой обильный пот, что сыщик испугался – услышат, как капает на пол. Но парочка удалялась, продолжая приглушенно переговариваться. Нет уж, больше он в такую западню себя не заманит. Максимов оторвался от стены, наполовину высунулся, повернулся боком и извлек наконец-то из кармана свою ценную «дрель». Ну, все, можно «сверлить»! Кончить этих урок с «претензиями» к чертовой матери и пусть сюда вся стая слетается…

Но рука тут же дрогнула – не стоит, наверное, шуметь, да не любитель он убивать людей выстрелами в спину. Шагнул обратно, а эти двое вдруг, как назло, остановились метрах в двадцати от него, нагнулись и в свете фонарей стали что-то рассматривать у себя под ногами. На фоне далекой лампочки их силуэты неплохо просматривались. Максимов почувствовал, что расслабляться рано. Застыл, развернул ухо по «ветру».

– Ну, надо же, секи, Колян, здесь кто-то блеванул недавно…

– А точно недавно?

Максимов заскрежетал зубами – какого черта он, как кот, метит эту территорию, мог бы и в закутке каком-нибудь излить свои рвотные массы…

Двое всматривались в живописную лужицу, оставленную сыщиком, один из них присел на корточки, а Максимов снова начал поднимать пистолет – без дополнительных трупов, похоже, не обойтись.

– Да не, Колян, подсохло уже. Фу, гадость какая!

– Слушай, а кто тут еще мог нагадить?

– Да кто угодно, Колян. Хотя знаешь… В той степи его точно нет, мы сами оттуда пришли. Похоже, хреново этому гаврику, колбасит его уже… Пошли. Да держи ухо востро. Шеф обещал охренительную премию тому, кто первым эту падлу загребет…

И они затопали по коридору, удаляясь от ниши, где активно потел и изнывал сыщик…

Он спешил убраться из этой «оскверненной» местности. И снова твердил себе: главное – не ходить по кругу. Где-то рядом должен быть выход. Их много, но хотя бы один! Технический люк, воздуховод, до которого можно допрыгнуть. И никаких незапланированных встреч, пусть ходят параллельными маршрутами… Силы непрерывно таяли. Взбудораженный схваткой и последующей встречей, он сумел подняться и на первых порах двигался относительно сносно. Но опять начались «отклонения» – то ноги подкашивались, то кашель сотрясал. На развилке между мрачными, почти не освещенными коридорами он выбрал менее зловонный и вскоре обнаружил, что стены предельно сузились, потолок пришел в движение. Приходилось нагибаться, чтобы не шаркать макушкой. Безбожно длинный переход – словно от одной станции метро к другой. А в конце тоннеля – низкий полутемный зал с изъеденным сыростью потолком и единственным тусклым плафоном в проволочной арматуре. Со стен и сводов сочилась вода, пропадая в половых трещинах. Раньше здесь, возможно, находился склад. Огромные стеллажи, сваренные из уголков и стальных прутьев, выдавливались из полумрака, словно разделочные столы в судебно-медицинском учреждении. Стальные треугольные штуковины с овальными отверстиями и ребрами жесткости. Арочные проходы в дальней стене, груда бесполезного железа, огромная вентиляционная решетка, забитая густой, как пряжа, пылью. За горой металлолома в углу – две ступени, а над ними – овальная герметичная дверь наподобие тех, что встречаются в фильмах про подводную лодку. Но радости мало. Пулей эту дверь не пронять. Да и куда стрелять? Изнутри она была абсолютно гладкой, без запоров и замочных скважин. Он нашел в металлоломе бугристую стальную штуковину, отдаленно напоминающую ломик, попытался подцепить дверь. Тем же ломиком старательно сбивал мощные крепежные болты с вентиляционной решетки, но те и не думали шевелиться. Умеют строить, где не надо…

Снова от страха оказаться в западне томительно сжалось сердце. От бесполезной работы двоилось в глазах, ноги подкашивались. Максимов добрел до стеллажа, вскарабкался на скользкую плиту. Не обойтись без отдыха – с такими-то повреждениями. Скоро, как кошка, будет спать по двадцать часов в сутки! Дискомфорт чудовищный – он весь извертелся. Реальное ощущение, что лежишь на разделочном столе. Не выдержав, он снова сполз на пол, забрался под стеллаж. Тоскливо, грязно, неуютно, но толика приватности присутствовала. Голод он переживет, отсутствие нормальной воды переживет тоже. Любую напасть может пережить человек. Знаменитая «голодная Зинаида» из Краснодара четыре года не ест и не пьет. Питается солнцем и терпеливо ждет, пока отвалится желудок. А пока не отвалился, читает лекции по эзотерике. Свернувшись в три погибели, натянув воротник на голову, Максимов отрешенно смотрел, как неподвижно висящий плафон, разливающий мутное мерцание, плавно расплывается, как от лампочки отпочковываются еще три, шесть, восемь лампочек… Обычная техническая лампочка на тридцать пять вольт. Такие применяют в специальных сетях с наличием понижающего трансформатора. Подобные лампочки висят на стройках, вдоль разрытых теплотрасс. Кто не видел эти мутные гирлянды, разложенные на бетонных блоках, ограждающих участок очередной аварии или плановой замены труб? Один сосед по подъезду – куркуль и «мышатник» – как-то «тиснул» пару лампочек, приволок вприпрыжку домой – радости полные штаны! Но то ли физику в школе не учил, то ли сам по себе дурак: включил прибор, рассчитанный на тридцать пять вольт, в сеть на двести двадцать! Полыхнуло так, что руки в момент обуглились, полквартиры сжег благодаря своей «хозяйственности». Жена потом горластой выпью это дело комментировала, головой об трюмо билась и в психушке Новый год встречала…