Александр Ольбик - Бой на Мертвом поле Страница 16

-- Что-то, братцы, за одну неделю у нас много проколов, -- сказал Воробьев. -- Милиции еще предстоит выяснить, что это за пикадор, которого сбросило с крыши, но судя по всему закладка тянула не менее чем на 300 граммов тротила...

-- Предупреждений в таких объемах не бывает, -- Чугунов пальцами изобразил невидимый брикет взрывчатки.

-- Разумеется, -- сказал Воробьев. -- Этого количества вполне хватило, чтобы разворотить дзот...

Борис порывался что-то сказать, но у него не складывались слова.

-- Ты не психуй, -- остановил его Воробьев. -- Тут твоей вины нет... Нам надо было поставить пост у пожарной лестницы.

-- Раскол совсем обнаглел и нам пора ему ломать рога в окончательном варианте, -- Чугунову хотелось курить и он вертел в руках незажженную сигарету.

-- Воз-мо-ожно, это... не... Расколов, -- заикаясь, проговорил Борис. -- В соседней палате ле...ле...лежал авторитет из Подольска. Мы с Буханцом проверили все со...со...соседние палаты. Возможно, произошла оши-ши-бка...

-- Все равно это наш недосмотр, -- Чугунов норовил вставить в рот Борису сигарету. -- Для чего же мы тут дежурим, если не за тем, чтобы все подходы и подлеты были под контролем.

Борис, испытывающий жесточайший дискомфорт, пытался что-то возразить, но от волнения путался и не мог наладить вразумительную речь...

... На следующий день Арефьев поднял бунт и потребовал одежду и машину. Врачи пытались его отговорить, но он их проигнорировал.

Дома его ласковым визгом встретила Ронда и вместе со своей хозяйкой всю ночь не отходила от кровати больного.

Утром следующего дня приехал Шедов. Он долго сидел у постели, особенно не донимая друга разговорами. Перед его уходом Арефьев заговорил на наболевшую тему.

-- Мне не хочется об этом говорить, но тебе, Виктор, придется съездить в гости к Расколову, -- Арефьев закатал угол одеяла, чтобы удобнее положить руку.

Шедов ждал.

-- Мы должны его обойти. Пока он нас пугает, но зная его стиль, можно предположить, каким будет его следующий шаг. Жертвой станет кто-нибудь из моего ближайшего окружения, а может быть, даже Злата...Меня он, конечно, оставит на десерт...

-- С чем мне к нему ехать?

-- С предложением отсрочить долг до первого января. Скажем, под двадцать процентов за каждый просроченный месяц. За это время я попытаюсь достать денег, в крайнем случае, придется снять с зарубежного счета.

-- Вот этого ни в коем случае не делай! -- Шедов заметно нервничал.-Те деньги должны быть неприкосновенны... Начнешь снимать, не заметишь, как все утекут, как вода в песок...

-- В гроб я их все равно не возьму. Расколову надо кинуть в пасть кость, пусть подавится... Поэтому... Заедешь в мой офис и Голощеков тебе выдаст 200 тысяч зеленых, которые ты вручишь Расколову под расписку. Заодно проведешь разведку его логова.

Шедов поднялся со стула и, подойдя к столику, на котором сгрудились бутылки с напитками, налил себе фанты. Выпил.

-- Наш визит Расколов может воспринять, как слабость...

-- Не спеши с выводами! Сейчас слабее меня разве что дитя в люльке. Завтра выбери время и привези сюда нотариуса. Время идет, а я бездействую...

-- А если у меня с Расколовым не получится конструктивного разговора?

-- И не надо, тогда у меня будут развязаны руки. Я все равно думаю обратиться в Совет...

-- Это что-то для меня новенькое...Что это за Совет?

-- Своеобразная структура, по инициативе и под ответственность которой и создавался канал передачи денег за рубеж. Собственно говоря, я протеже этого Совета. Это весьма серьезная контора, горю я, то горят и другие.

-- Если так, то откладывать обращение к ним не стоит. Мне кажется, надо действовать параллельно, то есть попытаться сбалакаться с Расколовым и одновременно выйти в Совет.

Арефьев протянул руку и взял с тумбочки фарфоровый чайник с клюквенным соком.. Отпил, смахнул с губ капли влаги. Разговор давался ему с трудом.

Когда они уже попрощались и Шедов подходил к двери, позади раздался приглушенный голос Арефьева:

-- Ты говорил, что один из твоих близнецов неплохо управляется со взрывчаткой...Когда будешь отдавать Расколову деньги, пусть где-нибудь поблизости его хаты прозвучит артиллерийский салют. И не надо скромничать с закладкой, этого добра тебе Воробьев даст столько, сколько унесешь. Пусть Раскол не забывает и думает о смерти, это возвышает душу...

-- Мементо мори? Не беспокойся, Гера, мы этому парню устроим такой фейерверк, от которого содрогнуться Воробьевы горы.

-- Во всяком случае, он должен понять, что игры с нами в одну калитку не будет, -- Арефьев устало закрыл глаза. Рука, лежащая поверх верблюжьего одеяла, мелко вибрировала.

Шедов смотрел на своего беспомощного друга и сокрушался -- как чудовищно быстро болезнь истрепала такого могучего человека. Ему стало невмоготу оставаться рядом с ним и он, приблизившись к кровати, взял Арефьева за руку и несильно пожал ее. Рука была сухая, холодная и совершенно безответная...

Глава девятая

Голощеков, которому позвонил Арефьев и отдал распоряжение насчет денег, уже ждал Шедова на крыльце офиса. Тот приехал с близнецом Брониславом, на котором были джинсы, кожаная куртка и кроссовки "адидас".

Голощеков с Шедовым вошли в офис, на первом этаже которого, в узком проходе, с автоматическим турникетом, находилось четыре рослых охранника. Все с мобильными телефонами и при пистолетах. Шедов, шедший следом за Голощековым, заметил сложенные у плинтусов автоматы, явно не системы Калашникова, и два гранатомета "муха".

На лифте, в сопровождении охранника, они поднялись на шестой этаж, где за стеклянной конторкой их встретила секретарша. В кабинете Голощекова было прохладно и очень светло. Голощеков подошел к довольно громоздкому сейфу и вынул из него металлический кейс.

-- Здесь 200 тысяч, -- сказал он, но для Раскола я не пожалел бы 200 килограммов "симтекса"...Вот наручники...

-- Наручники есть у моих ребят, кто-нибудь из них пристегнет чемодан к себе. Что же касается Расколова, то всему свое время...

-- Нам не помешал бы еще один человек, -- Голощеков достал из сейфа желтую кобуру, из которой выглядывала вороненая рукоятка "вальтера".

-- Ты тоже поедешь с нами? -- спросил Шедов у Голощекова.

-- Так велел Герман. Нам нужен, как минимум, еще один человек, -повторил Голощеков, -- все же повезем крупные бабки...

-- А на мой взгляд, чем меньше народа, тем меньше глаз обращают внимание. Но если ты считаешь, что нужен еще один человек, давай заедем ко мне на фирму и я возьму кого-нибудь из охраны.

-- Твои люди уже есть, а у нас в этом смысле должен быть паритет, -сказал Голощеков и вышел из кабинета. Возвратился он в сопровождении широкоплечего, с низким бугорчатым лбом крепыша. Один к одному из похоронной команды: черный костюм, застегнутый на все пуговицы, темная в красную полоску рубашка, а на ногах тупоносые черные лаковые башмаки.

-- Зинич, -- представил человека Голощеков. Он указал рукой на лежащий на столе металлический кейс с деньгами. -- Возьми, Игорь, этот рундук и не выпускай из рук, если даже приспичит снимать штаны.

-- Пусть пристегнет чемоданчик к своей руке, -- Шедов посмотрел на парня и пожалел об этом: на него глянули черные, абсолютно безжизненные глаза.

Когда Зинич снимал с вешалки темный плащ, пола пиджака отлетела в сторону и Шедов разглядел у него под мышкой кобуру, из которой выглядывал обушок рукоятки пистолета.

Они спустились вниз и в сопровождении двух вооруженных охранников вышли в закрытый со всех сторон дворик. С одной стороны его скрывало шестиэтажное здание офиса, с трех других сторон -- пятиметровый железобетонный забор, увенчанный спиралью из колючей проволоки. На сравнительно небольшом асфальтовом пятачке, прижавшись друг к другу, стояло несколько иномарок.

К ним подошел человек в камуфляже и протянул Голощекову фибровый чемоданчик с металлическими уголками.

Они забрались в темно-синий джип и Голощеков с помощью пультика открыл металлические ворота. Проем образовался ровно настолько, чтобы в него могла проехать только одна машина.

За рулем сидел очень молодой, остроносенький паренек в джинсовой курточке, на кармашке которой желтел фирменный знак "Вранглер".

Голощеков по мобильнику связался с охраной и велел завести во двор оставленный у подъезда "ниссан" Шедова.

Шедову хотелось спросить у Голощекова -- что находится в фибровом чемоданчике? С такими чемоданчиками после войны мужики ходили в баню...

Всю дорогу в джипе царило молчание. Только однажды Зинич спросил у Голощекова что-то насчет какого-то веса... Ответ помощника Арефьева стал ответом на вопрос Шедова -- что находится в фибровом чемоданчике: "Шесть тротиловых шашек по 200 граммов каждая..."

Голощеков удобнее уселся на переднем сиденье и время от времени суфлировал водителю, куда ехать...

Плавно обогнув на перекрестке разделительную клумбу, они выехали на широкую, почти пустынную улицу. Через полчаса езды водитель сбавил скорость, Голощеков объяснил, что за тянувшимся справа глухим каменным забором и находится резиденция Расколова, когда-то принадлежащая Микояну. Однако джип миновал ее и вскоре они свернул на грунтовую дорогу, ведущую в смешанный подлесок. На капот и лобовое стекло опало несколько желтых листьев, но их тут же подхватили встречные потоки воздуха и унесли в небытие...