Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990 Страница 16

— Понимаешь ли, что собираешься сделать? — спросил его голос, идущий от дерева. Роман повернулся. Седой как лунь, согбенный старец выбрался из пещеры под корнями дерева на свет луны. Но его голос оставался глубоким и чистым, как у юноши, и такими же молодыми были прозрачные синие глаза.

— Ваше предсказание сбылось. Её больше нет со мной.

— Я знаю.

— Вы довольны?

— То, что ты держишь в руках, — не эликсир силы и не яд, как ты надеешься. Злая судьба ждёт того, кто выпьет это страшное зелье.

— Злей той, что выпала ей? Это я ранил предводителя леунгов! Отчего же пострадала она? Почему всегда страдают невнные и добрые? Почему они в первую очередь? Молчишь? или ты умеешь только предсказывать несчастья?

— Ты ожесточился, сын мой, а между тем у тебя в руках сила, способная изменить судьбу.

— Вот этот пузырёк? — усмехнувшись, он поднёс его к губам.

— Если ты его сейчас выпьешь, он убьёт тебя. Я знаю, ты того хочешь, но тогда уже никто не сможет помочь твоей аларуни.

— Ты хочешь сказать, я смогу это сделать?

— Сможешь, если я научу тебя. — Роман отстранил пузырёк и повернулся к старцу, несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Почему же ты медлишь?

— Закрой зелье пробкой. Оно будет нужно тебе. И не спеши. Такое дело не терпит торопливости. Сыны твоего племени слишком спешат и оттого часто выбирают неверную дорогу.

— Можешь ты мне помочь?! — почти прокричал Роман, теряя остатки терпения.

— Я могу помочь тебе, но не знаю, согласишься ли ты? Придётся заплатить слишком высокую цену.

— Это я уже понял. В этом мире любые услуги стоят недёшево.

— Я имел в виду другое. Судьбу можно изменить, всё зависит от цены, которую ты согласен заплатить.

— Я не понимаю тебя. Без неё мне ничего не нужно.

— Тогда слушай. Слушай внимательно и не перебивай. Для того чтобы зелье подействовало, ты должен сначала подготовить себя. Семь дней ты будешь жить здесь в пещере. Есть нельзя ничего. Пить можно только воду из этих источников. По глотку из каждого, один раз в день. Через семь дней можешь проглотить свой эликсир. Сразу весь. Потом ты уснёшь, а проснувшись, перестанешь быть человеком. Это и есть цена, о которой я говорил. Не повторяй лживые слова деймов, они сконструировали только твоё тело. Душу человека сконструировать невозможно. Именно поэтому их власть над тобой продолжалась так недолго. То, о чём я тебя предупреждаю, гораздо страшнее… Ты можешь превратиться в животное не только внешне, и вот тогда… А впрочем, всё будет зависеть от тебя самого. От того, добрый ты или злой, от того, для чего хотел ты в своих тайных мыслях использовать силу эликсира… — много причин, много условий — результат не может предсказать никто.

Одно могу обещать: если сумеешь справиться с чёрными силами, заложенными в каждом из вас, то сможешь победить ле-тунгов и вернуть свободу своей девушке. Оставайся здесь и подумай. Подумай хорошенько, у тебя будет целых семь дней для того, чтобы переменить решение. Если ты выпьешь эликсир, Элия никогда не узнает ни тебя, ни того, что ты для неё сделал. Весь свой привычный мир, всё, что ты знал, всё, что помнил, всё, что связывало тебя с этим миром, — всё это ты потеряешь. А взамен приобретёшь силу и возможность помочь своей Каларуни. Теперь прощай.

Никого уже не было в том месте, где только что сидел старец. Лёгкое облачко пара. Но его уносил набегавший ветер.

Глава 6

Под корнями дерева, в глубине тесноватой пещерки, лежал пласт сухой травы. Здесь оказалось тепло, тихо. Здесь Роману снились странные сны. Есть хотелось лишь днём, а ночью в своих снах он был сыт, И старался заснуть поскорее, чтобы быстрее прошли семь дней невыносимого ожидания. Нужно было выйти из пещеры, умыться, пройтись до озера я обратно. На третий день чувство голода совершенно исчезло, появились необычная лёгкость во всём теле и ясность мысли. Вода в ключах, вытекавших с противоположной от пещеры стороны дерева, почти ледяная, казалась ему самым вкусным напитком в мире. Он смаковал свои глотки так, словно совершал некое священнодействие. Возможно, так оно и было. Покончив с этим, шёл к озеру. Озёра — глаза земли. В них иногда отражается будущее… Правда, здесь это бывало лишь ночью. Ночами Роман спал. Он спал и большую часть дня. Им овладела необычайная сонливость, а мир за пределами пещеры способствовал этому. Он притих, затаился. Не было слышно ни ветра, ни шагов зверей, ни голосов птиц, природа словно ждала чего-то… Подойдя к озеру, он всегда ощущал токи энергии, идущие от воды к дереву. Он купался в их невидимых лучах, они пропитывали каждую клеточку его существа с необычной силой.

Чтобы не думать об Элии, чтобы поскорей прошло время и подошёл срок, он старался заснуть пораньше. Когда настала последняя, шестая, ночь ему приснился вещий сон. В обычных снах человек никогда не осознаёт, что он спит. Но в этом сне у Романа появилась удивительная ясность памяти, позволявшая ему связывать многие события из своей жизни и, основываясь на этом, в какой-то мере управлять самим сном — правда, это он понял не сразу…

Впереди простиралась степь, и лишь у самого горизонта смутно угадывалось некое странное сооружение, похожее на пирамиду, сложенную из разноцветных шаров. На самой вершине поблёскивал в лучах солнца небольшой металлический шар, взглянув на него, Роман ощутил знакомую боль в голове и одновременно гнев. Руки его лихорадочно шарили по поясу в поисках оружия и нащупали то, что ему было нужно, — рукоятку меча. Он обнажил меч и услышал странное шипение… Лезвие не было сделано из обычной стали. Вместо него сверкал зелёный кристалл, испускавший испепеляющий свет. Там, куда падали лучи этого света, камни начинали разрушаться, превращаясь в пыль. Роман, осознав страшную силу своего оружия, спрятал его в ножны и подошёл к пирамиде. Она стала как будто меньше.

Из верхнего металлического шара доносился шелест и шорох, похожий на шум насекомых. Роман оттолкнулся от земли носком ботинка и легко взмыл вверх, тело оказалось таким лёгким, каким он пожелал его увидеть. Тяготение более не властвовало над ним, он лишь слегка касался время от времени поверхности шаров, и этих лёгких толчков оказывалось достаточно, чтобы через несколько секунд оказаться рядом со стальным шаром. Он снова ощутил укус боли в своей голове — словно напоминание прозвучало: «Я здесь, я жду, я тот самый, что мучил тебя столько лет…» Из глубин шара донеслись до него теперь уже легко различимые голоса:

— Он совершенно выходит из-под контроля!

Кто-то другой, судя по голосу, хрипловатый и маленький, испуганно спросил:

— Это опасно?

— Не понимаю, в чём дело… — мрачно ответил первый голос, — Раньше никогда такого не было. Я совсем не могу к нему пробиться. Какая-то непреодолимая защита. Ни одно живое существо в известных нам мирах не способно создать такую защиту.

— Что же тогда? Что же там такое?

— Похоже, его прикрывают силы древней планеты.

— Она всегда подчинялась нам!

— Она не подчинялась. Ты не понимаешь. Эту планету невозможно подчинить даже нам. Какое-то время мы сотрудничали, но теперь что-то изменилось. В этом главная опасность.

— Что же нам делать?

— Вся надежда на летунгов, землянина необходимо уничтожить до того, как он поймёт, что находится в узловой точке времени и от его действий зависит путь, по которому пойдёт в будущее развитие его цивилизации. Сейчас с ним ещё можно справиться. Чем позже, тем трудней это будет сделать. Свяжись с ним, пробуй снова и снова, я помогу тебе, если…

Голоса стихли, остался лишь шелест, и Роману послышались внутри шара шёпот, стон, свист перепончатых крыльев. Он выхватил меч и трижды стукнул его рукояткой в ответившую звонким гулом металлическую поверхность шара. Память подсказала, как он должен поступить: не наносить первого удара из-за угла, а вызвать на бой своего врага так, как это делали древние витязи его страны.

И шар ответил не только звоном. Его поверхность дрогнула, раздалась в стороны, и в образовавшемся отверстии показалось существо из подземелий Гридоса. Перепончатые крылья облегали его мрачную тёмную фигуру наподобие плаща. Их края, увешанные драгоценными камнями, поблёскивали в лучах красноватого солнца. Лицо, как и в пещере, скрывала тьма.

— Кто дал тебе власть проникнуть сюда? Как мог ты осмелиться, козявка?! — От голоса мрачного великана основание пирамиды зашаталось, шары заходили ходуном, и, прежде чем Роман успел ответить, из-под складок плаща сверкнуло ослепительным алым светом лезвие меча. Не успев ещё понять, что происходит, совершенно инстинктивно прикрываясь от удара, Роман выбросил вперёд сжимавшую рукоятку меча правую руку, и два луча, зелёный и красный, скрестились в воздухе.

Что-то произошло от их соединения. Что-то такое, что потрясло мир, в котором он находился. Мир размазывался, искажался, свёртывался, как свиток пергамента или кусок огромного пепла. Вращаясь, Роман падал в пустоту сквозь вой и грохот. Был ли то взрыв? Он не знал, он уже ничего не видел, кроме тьмы, он уже просыпался.