Фридрих Незнанский - «Заказ» на конкурента Страница 16

С утра, позвонив Демидычу и попросив того проверить хотя бы самые известные анонимные клиники для алкоголиков и наркоманов на предмет пребывания в одной из них Коротаевой, Денис решил навестить Иванова. Тот жил в высотке возле метро Орехово. Всю дорогу, пока добирался из центра, Денис названивал ему по мобильному, но номер был хронически занят. А потом выяснилось, что просто так подняться и постучать в квартиру нереально. В подъезд ему, правда, удалось ворваться на плечах местного жителя — подростка лет четырнадцати, но дальше была еще одна дверь на замке, и тут подросток, как заправская консьержка, практически грудью встал у него на дороге.

— Вы здесь не живете, — заявил он безапелляционно и, юркнув в дверь, мгновенно захлопнул ее за собой.

— Я к Иванову, в 128-ю, — вступил Денис в переговоры, не услышав удаляющихся шагов и чувствуя, что не в меру бдительный пацан все еще стоит за дверью.

— А вы ему по домофону скажите, он вам откроет.

Или не откроет, подумал Денис, нажимая 1,2,8

на панели домофона, и как в воду глядел.

— Кто? — Голос мужской, пожилой, возможно, сам Иванов и есть.

— Мне нужен Леонид Степанович…

— Я вас не знаю.

Впустите, познакомимся, хотел уже брякнуть Денис, начиная понемногу закипать.

— Мне нужно с вами поговорить.

— По какому вопросу?

— Может, вы меня все-таки впустите?

— По какому вопросу?!

— По поводу Попкова.

— А вы ему кто?

— Я по поручению его адвоката… — Совершенно идиотская ситуация! Если уж такие подозрительные, сделали бы домофон с камерой, чтобы удостоверение можно было показать. Или, может, у них тут лифтик есть специальный для визиток? Еще этот шкет под дверью!..

— Вы его адвокат? — продолжал тем временем допытываться голос из динамика.

— Нет. Не адвокат. Я по поручению его адвоката.

— Понятно.

Ну?! А где же столь желанный щелчок замка? Но вместо щелчка:

— Я не желаю с вами разговаривать. И больше сюда не приходите, иначе вызову милицию. — Отбой.

— Вот-вот щимятся тут всякие, а потом квартиры грабят, — победно хмыкнул пацан за дверью и пошаркал в глубь подъезда.

— Тебя, что ли, ограбили? — раздосадованно крикнул Денис.

— Иванова твоего ограбили, козел!

Денис выбрался на улицу и позвонил Гордееву.

— Нашел я тебе Иванова, хочешь, иди сам с ним разговаривай. Только он тебя, скорее всего, пошлет подальше, как только что меня послал.

— А остальные? Остальных тоже нашел?

— Остальные вечером, — пообещал Денис и поехал к ближайшему Макдоналдсу перекусить. На полный желудок отказы воспринимаются как-то проще, чем на пустой, — это факт, проверенный многолетним опытом. А что Чумак окажется столь же несговорчивым, как Иванов, можно было предвидеть.

Но Чумака просто не оказалось по тому адресу, что добыл Макс. Дениса встретила милая такая мамочка с сопливым годовалым чадом и популярно объяснила, что Чумак здесь не живет уже более двух лет. А живет здесь она с мужем и вот — сыном. Квартиру эту они, конечно, снимают, и прописан тут как раз Чумак, но живет он не здесь.

В ответ на вопрос: а где же он живет, женщина только пожала плечами:

— Он первого числа каждого месяца звонит и заезжает за деньгами.

— А кроме первого? Просто поинтересоваться, как дела, как квартира, не звонит?

— Нет. Не звонит.

Ладно, значит, придется попробовать зайти с какого-нибудь другого конца, решил Денис.

Он заехал в офис, нужно было разжиться фотографией Вюнша, чтобы было что показать в гостинице. На официальном сайте правительства РФ, как и предполагалось, фотография нашлась. Даже короткая биография Вюнша была приведена: родился в 1961 году в Нижнем Тагиле, окончил Московский институт управления им. Орджоникидзе, в 1992 году пришел в Минфин, с 1993-го занимает должность первого замминистра, холост.

Денис распечатал фото и собирался уже уходить, но в кабинет заглянул Макс, взъерошенный гораздо больше обычного и, что самое главное, без неизменного куска еды в руках. Жевал Макс не переставая, только изредка делая короткие перерывы либо на сон, либо на решение неразрешимых, по крайней мере на первый взгляд, проблем. Ходить во сне Макс не имел привычки, значит, возникла проблема.

— Что поделываешь? — он взглянул на монитор. — Минфином интересуешься? Сходи на pom.ru, там вполне приличные обзоры попадаются. — Оккупировав стул Дениса, он сам наколотил адрес. — Про что тебе поискать?

— Может, расскажешь вначале, что стряслось?

— Расскажу, — отмахнулся Макс. — Что ищем?

— Ищем Вюнша, первого замминистра финансов.

Только выудив десяток статей, в которых упоминался Вюнш, Макс уступил место Денису и, перебравшись на подоконник, запустил пальцы в бороду, что выдавало крайнюю степень озадаченности величайшего хакера всех времен и народов.

— Может, к делу, которым ты сейчас занят, это и не относится, но вчера вечером кто-то пытался взломать наш сервак, — наконец выдал он.

— И взломал?

— Весь — нет, конечно, но кое-где им удалось пошарить.

— А как же твоя хваленая защита? — ляпнул Денис и тут же пожалел об этом. Макс жутко обиделся. Пришлось ненавязчиво извиниться: — Прости, понимаю: нельзя объять необъятное. Но чего хотели взломщики, ты же разобрался?

— Я что, по-твоему, мысли их читать умею?! —

Макс все еще злился или делал вид, что злится. — Добрались они до базы данных клиентов и до самых несущественных файлов бухгалтерии. Дальше то ли не смогли пройти, то ли не захотели, не знаю, меня в тот момент не было. Я уже только следы присутствия обнаружил.

— Может, просто баловался кто-то? Ты по следам сможешь вычислить, кто это был?

— Попробую. На самом деле я просто хотел попросить: когда будешь дальше со своими финансистами ковыряться, поглядывай и насчет доморощенных хакеров… — Тут, видимо, какая-то светлая мысль посетила его буйную голову. Вытащив из кармана шоколадку, он поспешил к себе, бросив на ходу: — Или не доморощенных.

Бегло просмотрев добытый Максом материал, Денис обогатил свои знания о Вюнше еще несколькими любопытными фактами: на посту первого зама Вюнш пересидел пять министров; в компетентных кругах считается «неформальным управляющим» основными финансовыми потоками в стране; якобы являлся главным разработчиком «теневых» схем для финансирования президентской кампании Бориса Ельцина в 1996 г.; якобы был главным казначеем скандальных залоговых аукционов; «непотопляемый» банковский разводящий и т. д. и т. п. Короче, великий комбинатор и тертый калач. Но все это никоим образом не отрицало, как, впрочем, и не подтверждало, его возможной связи с Коротаевой.

ГРИГОРИЙ ШАРАНИН

Все это время Шаранин практически не выходил из квартиры — он читал ежедневник Марии Коротаевой. Ежедневник, скорее похожий на личный

дневник. Страницы, исписанные списками типа «нужно купить» или «сдать в чистку», перемежались какими-то невразумительными конспектами, тезисами каких-то докладов или отчетов, фразами «Новая тушь «Максфактор» — дерьмо» или «Брокколи — классное средство от рака». Но были и личные записи. Очень личные, написанные с ошибками, второпях, под влиянием настроения. Иногда мечтательные, но по преимуществу ехидные и злые.

Периодически Григорий варил себе кофе и делал свои любимые бутерброды с сыром. Тогда он усаживался в кресло и уже в который раз прослушивал автоответчик Коротаевой, пытаясь услышать еще не замеченные нюансы оставленных сообщений.

Откровения, переполнявшие ее дневник, говорили о том, что в последнее время у Коротаевой было, по крайней мере, три основных любовника. Во-первых, некто Гешенька, мужчина средних лет, занимавший, судя по всему, высокое положение. Он был, по словам Коротаевой, «классным мужиком и офигительным любовником». «Он лучше меня знает, что мне надо и как сделать мне клево. Если бы не эта старая кляча, он уже бы давно женился на мне. Но пусть она особо губу не раскатывает, он все равно ее бросит и женится на мне. Он мне сам говорил что я в сто тысяч раз лучше нее. А я и сама не слепая, у нее задница плоская и уши дурацкие круглые и маленькие как у крысы». Даже благодаря столь подробному описанию Шаранину не удалось сразу определить, ни кем была эта «старая кляча», ни кто такой Гешенька.

Вторым любовником Коротаевой был Родя, относительно молодой человек, работавший бок о бок с ней в министерстве финансов. По определению Коротаевой, он был «весь на понтах», занимался «йогой» и «трахался как машина». Впечатления о Роде

сопровождались рисунками на полях, прямо как у Пушкина. Зарисовки были не слишком талантливыми и, скорее всего, представляли собой шаржи. Родя, очевидно, был высоким, тощим, нескладным, с тонкой шеей, болтающейся в воротнике рубашки, как карандаш в стакане, и с большим острым кадыком. Имелось и отдельно прорисованное лицо: вытянутое, с квадратным подбородком; нос длинный с горбинкой и большими ноздрями, маленькие глаза и кустистые брови. Интересно, сколько сотрудников Минфина похожи на этот корявый портрет. Могла бы хоть раз фамилию упомянуть, досадовал Григорий.