Анастасия Игнашева - Ящик Пандоры Страница 16

Автомобиль доставил меня прямо до дома. Уже поднимаясь наверх, я услышал внизу топот ног, обутых в сапоги. Перегнувшись через перила лестницы, я увидел солдат. Они явно торопились по мою душу. Стараясь не шуметь, я побежал на чердак.

Этот вечер я запомню на всю жизнь. Такого страха, даже не за себя, а за то, что Ключ попадёт в руки того страшного офицера, который допрашивал меня, я давно не испытывал. Как же его фамилия? Штрюмпфель! Он использовал меня как наживку. Слежка дала ему очень много. Думаю, Вирт не такая уж мелкая сошка в Германии и ему ничего не грозит. А вот за мою жизнь теперь не дадут ни пфеннига. Значит, пора отправляться на Тибет прямо сейчас. За время моего отсутствия с ящиком у Филиппа ничего не случится.

Наконец солдаты ушли и я…

…неразборчиво…

…наконец-то всё готово для выхода в горы. Проводник, которого я называю герр Шуго, сказал, что выходим завтра рано рано утром. Спешу написать перед дорогой всё до конца о том, как ко мне попал камень с рунами. До выхода осталось всего несколько часов

Ещё раз поглядев на Ключ, упаковал его в ранец. Это очень опасный артефакт. Если прочесть руны на камне в «неправильном месте», как объяснял мне покойный нойд, можно попасть за кромку бытия, туда, где некие сущности могут исполнить любое желание. А желания у людей разные и не всегда на пользу человечеству. Поэтому у меня есть поручение от такой вот сущности Ключ отнести в недоступное для людей место. Страж ведёт меня по этому пути. Сначала на Тибет. Потом в моей памяти всплыло упоминание о дворце Потала. Я долго бродил по этому грандиозному сооружению. И Страж опять подсказал мне, где искать дальнейший маршрут. На одной из стен во фресках можно разглядеть Ключ и карту, по которой теперь я и иду.

Буду подробно записывать дорогу. Вдруг придётся идти по ней вно…»

Дальше в тетради были вырваны листы.

– И что? – спросил Феликс.

– И всё. – ответила я.

– Как всегда. По закону жанра – на самом интересном месте. – сказала Лариска. Она, оказывается, вошла в комнату, пока мы читали отрывки и тоже слушала.

– Смею предположить, что в ящике был один из этих камней. – повторила я свою версию.

– Вполне допускаю. – кивнула Марго, – Но вряд ли только один камень.

– А что ещё?

– Не знаю. Но, мне кажется, что предметов там несколько.

Мы дружно пожали плечами.

– Тогда подведём итоги. – бодро потёрла руки Марго, – Что мы имеем? Во-первых: нам стало известно, что в ящике лежит, или лежал, некий камень с какими-то знаками.

– Или рунами. – подсказал Феликс.

– Или рунами. – согласилась Марго.

– Во-вторых: с нами на контакт вышли «Дети Единорога». – сказала я.

– И, в-третьих: Феликс получил по репе. – заключила Лариска.

– Вопрос – от кого? – спросила я, – Если это похитители ящика, то как-то мелковато для них – устраивать избиение на улице. Хотя – кто их знает, уродов.

Разговор был прерван появлением заморского гостя по фамилии Вакс.

– Это я ему звонила. – сказала дочь, – Он же сам просил звонить, если что.

– И что? – хором спросили мы с Марго.

– А то, что с Феликсом случилось.

– Мы бы и сами… – начала было Марго, но Вакс только рукой на неё махнул, после чего уселся за стол и потребовал подробностей. Мы честно поведали подробности, пока мы рассказывали, Вакс придвинул к себе Маргошкин рисунок с портретом предполагаемого злодея.

– И что вы собираетесь делать? – спросил он по окончании нашего рассказа.

Мы дружно пожали плечами.

– Вот именно.

– Полиция будет искать воров, а искать надо ящик. – сказала я, – Причём быстро. Его и его содержимое могли попытаться вывезти из России.

Вакс пристально посмотрел на меня.

– Я думал об этом. – сказал он.

– Вы присылали письмо. – вспомнила я, – Там было сказано, что в архиве не нашли данных о каком-то человеке. Кого бабушка пыталась разыскать? Гюберта?

– Не могу сказать точно. Покажите письмо.

Феликс принёс конверт.

– Возможно. – сказал Вакс, прочитав письмо, – Гюберт ведь было не настоящее имя. А настоящее имя было неизвестно.

– А в архивы КГБ она не обращалась? – спросила Марго.

– Не знаю. – сказала я, – Возможно, Гюберт был автором этих тетрадей. Или одним из авторов. Там в тетрадях записи разным почерком. Возможно, это разные люди. Возможно, тетради попали к ней во время войны.

– Вернёмся к нашим баранам. – напомнила Марго, – Кто избил Феликса и за что?

– По-моему – ясно. – сказал сам виновник торжества, – Я увидел возле дома типчика, которого встречал накануне кражи. Решил проследить.

– Возможно, он просто… как это по-русски? Следил. Разведывал. – сказал Вакс.

– Наводчик. – подсказала я, – Но тогда зачем ему опять светиться возле нашего дома?

– А может, он и не нашу хату выпасает? – предположила Лариска.

– Что? – переспросил Вакс.

– А чью? – хором переспросили мы.

– А мало ли у нас в доме «богатых буратин» живёт? – ответила дочка вопросом на вопрос, – Вон, в парадняке, с улицы все квартиры богатеи поскупали. И над магазином квартира. А когда я маленькая была, у нас тут какие разборки были! Помнишь, как всю семью перестреляли?

Дочка была права. Наш дом в 90-е попал в разряд престижных и квартиры в нём стали активно покупать «новые русские» всеми правдами и неправдами выпроваживая из коммуналок прежних жильцов. Нашу квартиру сия участь счастливо миновала, наверное, потому, что вход в неё был с бывшей чёрной лестницы, что существенно снижало её ценность в глазах новых хозяев жизни. Всё это я поведала Ваксу.

– Тогда вам лучше оставить это дело полицай. – сказал Вакс.

– А с ящиком что? – спросила Марго, – Если его действительно попытаются вывезти из страны? Если уже не вывезли?

– Я займусь этим сам. Мои люди уже действуют.

На следующий день к нам заявился знакомый оперативник Марго. Он внимательно выслушал наш рассказ, изучил портрет, нарисованный Маргошей со слов Феликса «и с чаем полторта сожрал».

– Не моя «земля». – сказал он наконец, – Ну да ладно. Попробую что-нибудь узнать. Пробью вашего наводчика, или кто он там.

После чего удалился.

«В деревне этих странных могикан-язычников мы отсиживались неделю. Приводили себя в порядок, отдыхали. Немцы в эти края не совались по каким-то своим причинам. На шестой, или седьмой день нас с Костей Гладковым вызвал к себе командир отряда.

– Я так понимаю, у вас было своё задание, а с нами вы постольку поскольку. – сходу взял он быка за рога, едва мы вошли в избу.

– Хотите обсудить с нами, как дальше действовать. – понял Костя, куда командир клонит.

– Отряд сильно потрепали. На какие-то серьёзные действия мы сейчас не способны. Не хватает людей, боеприпасов. Когда у вас очередной сеанс связи?

– Сегодня вечером. – сказала я, – Если нужно – мы попросим, чтобы вам прислали всё, что надо.

Мой ответ командира удовлетворил. Свою рацию отряд потерял и теперь был вынужден пользоваться нашей.

– Мы должны вернуться назад, чем бы нам это не грозило. – сказал Костя, – Нас забросили именно в тот район и командование ждёт от нас выполнения поставленных задач.

– Когда планируете выходить?

– Завтра, или послезавтра.

– Тогда наши пути расходятся. Мы попробуем связаться с местными отрядами, а там как Бог даст. Но постараемся тоже вернуться в свои места. Кто знает, может, свидимся ещё.

Через день наша группа покинула таинственный остров тем же путём, что и попала на него. На этот раз обратный путь был спокойным. Нас не тревожили ни немцы, ни полицаи. Как-то даже слишком спокойно и легко мы добрались назад, до прежнего места базирования отряда. Партизанский лагерь был разгромлен, и мы выбрали для стоянки место в нескольких километрах от прежней базы. На следующий день я отправилась в город. Предстояло выяснить, как там обстоят дела».

Вечером из больницы позвонила мама. Бабушке опять стало хуже.

Глава 8. Горе, как море

А мы и не заметили, как прошёл месяц. И наступил ноябрь, и город застыл на зыбкой грани между осенней слякотью и зимними сумерками. Дни превратились в серую неясную муть, изжелта-серое небо лежало на крышах домов. Это не полярная ночь, но что-то очень похожее на неё. Город словно придавило к земле, дома стали ниже и чёткие графические очертания словно размывались в сероватой мути, висящей в воздухе. В это время город становится чужим, отстранённым, словно поворачивается к тебе спиной. Но именно в такую мрачную пору когда-то, теперь кажется, что невероятно давно, судьба однажды послала мне Игоря…