Виктор Рябинин - Каждый умирает в своем отсеке Страница 16

— Начинал я служить в Таллинне, еще советском. Был там у меня закадычный дружок — Серега Волков, — привычно принялся травить неугомонный летчик. — Нормальный мужик! Честный, порядочный. Хороший семьянин, двое детишек и молодая жена. Он от нее ни на шаг. Бывало, собираемся мы с ребятами в кабак и ему предлагаем, а он все норовит к жене смыться, так он ее любил. Посидит немного с нами и говорит: "Ребята, не обижайтесь, мне домой надо". Все честно, без прикрас и уловок. Одним словом, наш парень. Ничего никогда дурного в голове у него не было, отвечаю за свой базар. Вдруг как-то утром сообщают: Серега Волков повесился. Прямо в своем кабинете удавочку смастерил, на стул встал и - здравия желаю! К счастью, через пару секунд туда зашли наши мужики и успели его вытащить, живой остался. Что? Почему? Никто ничего не знает. Пока суд да дело, пока Серега лежал в госпитале в психиатрическом отделении, его приказом командующего уволили с флота с позором к едрене- фене! Ну, парень-то он был хороший, пришли мы его в психушке проведать, уговорили врача за бутылку "шила" переговорить полчаса и узнаем: Серега, оказывается, "намотал на винт", а заразила его триппером любимая жена. Но и это еще не все. Подцепила эту гадость супружница его от матроса- оповестителя, которого командир за Серегой как-то посылал. Короче, сплошной мексиканский сериал, где не поймешь, кто с кем спит. Серега, когда все узнал и почувствовал, как ему вслед матросы зубоскалят и насмехаются, такого позора пережить не смог и полез в петлю. Мы, конечно, от имени офицерского собрания письмо командующему написали, рассказали, что да как. С учетом всех обстоятельств Серегу на флоте служить оставили, но перевели в тмутаракань, к польской границе. Да и с женой он после этого развелся. Так что, мужики, вот какие истории с нашим братом порой случаются...

...Накатили еще по одной. Водка умеет развязывать язык, и потому малоразговорчивый и скромный подводник Олег Сорокин постепенно раззадорился и принялся вовсю рассказывать случаи из личной жизни. Не секрет, что в любой мужской компании действует принцип канадских лесорубов: с бабами говорят о лесе, а в лесу о бабах. Олег Сорокин исключением из правил не являлся, но, в отличие от Кащеева, он относился к тем, кто боготворит женщину и обращается с ней всегда по-рыцарски. Потому и упоминания о прекрасной половине человечества в его рассказе звучали трепетно и мажорно.

— Кто-нибудь из вас "новостройку" в заводе получал? - Олег с интересом оглядел застольщиков. — Скажу вам, мужики, дело это насколько интересное, настолько и хлопотное. С одной стороны - все очень здорово! Новый корабль, который еще никогда не выходил в море и до тебя там никто не служил. Вся аппаратура, все механизмы - прямо от заводских поставщиков. Ты все это принимаешь и первым опробываешь. Чуть что - немедленно требуешь замены и не подписываешь акт. В отношении людей - то же самое. Формируется новый экипаж, ты подбираешь себе подчиненных. Досконально с каждым разбираешься. Тебе, конечно, пытаются всобачить тех, кто на действующих кораблях не нужен: пьяниц, самовольщиков, мордобойцев и другой корабельный неликвид. А ты видишь, что человек - дерьмо, и тут же рапорт командиру: так, мол, и так, профессионально этот матрос или старшина не может выполнять задачу государственной важности по приемке от промышленности нового боевого корабля. Никуда не деться, все ругаются, орут благим матом, но людей меняют.

С другой стороны, для того чтоб промышленность передала новый корабль флоту, нужно вкалывать, как папа Карло. Шутка ли, требуется пройти заводские испытания, ходовые, потом государственные. Короче, полный атас! Для меня было самым страшным, когда лодка уже на плаву, а туда ежедневно прутся рабочие с завода и что-то все доделывают. Особенно когда бригада женщин работает. Матросы вокруг молодых девушек увиваются, так и норовят потискать.

Однажды произошло ЧП. Тридцатилетняя баба работала в первом отсеке. Что-то ей нужно было сделать в трубе торпедного аппарата. Открыли заднюю крышку, она в аппарат по пояс влезла, а тут, как на беду, два матросика эту "камасутру" запечатлели. Подошли поближе, глядь: прямо на них огромная задница свисает, вот они, раздолбаи, и не выдержали. Один ее крышкой прищемил, чтобы назад ходу не было, а другой всю ее женскую честь наружу — и "здравия желаю". Бедная женщина в трубу кричит, а ее никто не слышит. Так эти два охламона и изнасильничали.

Скандал был огромный. Командир построил экипаж по "большому сбору" и говорит бедолаге: "Укажите нам негодяев". А она никак узнать не может: мол, у тех паршивцев тапочки были в круглую дырочку. Сами знаете, что это примета хреновая, в таких тапках на лодке весь экипаж ходит.

Но все равно вычислили тех "орлов", и они признались. Женщина смотрит на них, плачет и говорит: "Мне вас не жалко, потому что вы отпетые подонки. А вот ваших матерей я жалею и потому в суд на вас не подам..." Вот такие сердобольные бабоньки у нас в России проживают, — закончил свою историю Олег.

Последнюю бутылку приговаривали в веселом настроении. Штурман Акелов решил не ударить в грязь лицом и рассказал историю из личной жизни, которая при небольшой доработке может претендовать на сценарий для киноленты. Андрей слушал штурмана и думал: "Сколько людей, столько и судеб. Очевидно, и моя неудачная семейная жизнь может когда-нибудь стать занимательным повествованием для близких друзей. Но это если и случится, то не скоро. Пока душа болит, ее лучше не трогать чужими руками". Постепенно он увлекся рассказом штурмана и позабыл о терзавших его мыслях.

... Ежегодная порция свободы в жизнь капитан-лейтенанта Сергея Акелова ворвалась одновременно с отдаляющимися красными огоньками последнего вагона скорого поезда "Мурманск - Санкт-Петербург", увозящего жену и сына на летний отдых к теще. Собственно говоря, Сергей сразу оговорился, что свою жену и маленького в то время Вовку он любит самозабвенно. Но в жизни каждого мужчины иногда наступает период, когда очень хочется ненадолго побыть холостяком. Накануне, собираясь в дорогу, супруга ворчливо его инструктировала:

— Переклеишь обои в маленькой комнате, покрасишь плинтуса и выбьешь все ковры. Через месяц, как получишь отпускные, жду.

Задание жены Сергей выполнил за несколько вечеров. Для корабельного офицера работа по благоустройству своего дома всегда в радость. Тем более если никто не зудит над ухом и поминутно не грузит своими рекомендациями. Его Татьяна по этой части была бо-о-льшим специалистом. Иногда, во время мелких семейных ссор, Сергей в сердцах высказывал своей суженой по этому поводу, мол, тебе бы старпомом на корабле быть, уж больно ты любишь командовать...

Сравнение с грозным корабельным начальником было не случайным. Штурман Акелов по характеру слыл отзывчивым, добрым и справедливым человеком. По этой причине любой разговор на повышенных тонах, чем, к сожалению, нередко страдают отдельные рьяные старпомы, были для него неприемлемы. За это в экипаже его уважали и любили, а близкие друзья, с кем пришлось осваивать военно-морские науки в курсантские годы, позже и на большом противолодочном корабле, при общении величали его коротко - Акела. Это прозвище он получил еще на первом курсе училища и никак не ожидал, что оно перекочует вместе с ним на боевой корабль.

Сказывалось не столько созвучие его фамилии с кличкой героя полюбившегося мультфильма о Маугли, сколько личные качества, о которых было упомянуто выше.

— Акела, выручай, зашиваюсь. Нужно срочно сделать предварительную прокладку на завтрашний выход в море, — просил штурман соседнего корабля, однокашник по училищу Саня Антипин.

Акелов выручал. Он дружбу чтил превыше иных земных добродетелей. Другой раз в каюту к Сергею вваливался озадаченный связист.

— Акелушка, братан, помоги. У меня передатчик скис. Начальник штаба орет, что объявит НСС (неполное служебное соответствие. — АВТ.) если к утру не будет фурычить. Ты же знаешь, этот монстр слов на ветер не бросает. С меня сто грамм и пирожок...

Сергей бросал свои дела и шел помогать другу. Дело святое. Впрочем, просьбы бывают, как и люди, разные...

Незаметно пролетел месяц. Через три дня в отпуск. По молодости у корабельного офицера это светлое пятно службы редко совпадает с летним периодом. Доморощенные поэты из плавсостава даже стишки по этому поводу придумали:

...На дворе мороз и вьюга —

В отпуск едет штурманюга.

Град и ливень до небес —

В отпуск едет РТС.

Солнце жарит и палит —

В отпуск едет замполит...

У капитан-лейтенанта Акелова впервые за пять лет службы отпуск выпал на конец июня.

Получил отпускные и купил билет до Питера. На сдачу дел и обязанностей командир корабля дал ему трое суток. Управился за одни. Вечером того же дня к безотказному Акелову подошел командир БЧ-2 (ракетно-артиллерийская боевая часть. — АВТ.) капитан 3 ранга Толя Воронин.