Квартирник - Роман Феликсович Путилов Страница 16

— Товарищ милиционер, а можно, чтобы не через гараж. Не надо мне этого. А я вам если что — помогу в чем ни будь, на машине, например, куда доброшу.

— Ладно, давай телефон, не буду через завгара вызывать.

Подъезд в торце дома оказался входом в общежитие медицинских работников, прилепившемся на двух верхних этажах старого жилого фонда, аккурат над детской поликлиникой.

Комендант общежития, знойная брюнетка, проживающая с семьей тут-же, заверила меня, что без прописки никого не заселяет, во всех комнатах живут семейные сотрудники системы здравоохранения, лишь одна комната занята одинокими мужчинами — водителем и фельдшером районной подстанции «скорой помощи».

Лениво пролистывая пожелтевшие страницы домовой книги, я судорожно пытался запомнить данные молодых мужчин, подходящих по возрасту. Вроде бы таких больше не было, остальные мужики были ближе к сорока годам.

— Громов, чем сегодня занимался? — перед вечерним разводом капитан Близнюк решил подготовить отчет.

— Информацию проверял о квартирных кражах. Некто Глазырин Андрей Георгиевич, арестованный Пригородным судом, совершал квартирные кражи в нашем районе.

— И что?

— Пока ничего, работаю.

— Понятно с тобой. Форма 132 есть на него?

Я покопался в бумагах, достал карточку на Глазырина с целым букетом уголовных статей на обороте.

— Ну хоть это сделал, давай сюда.

Через пять минут старший оперуполномоченный Близнюк докладывал начальнику уголовного розыска, что его сотрудники добыли оперативную информацию о причастности гражданина Глазырина, неоднократно судимого, к серии краж из квартир на территории, а завтра он в сопровождении подчиненных сотрудников, чья должность включала слово «уполномоченный» планирует выехать в СИЗО № 1, для реализации добытой информации и обучение молодых оперативников.

— Молодец Борисыч, сразу вошел в струю — начальник УРа аж жмурился от удовольствия: — все четверо поедете? (УВД области учитывало все посещения следственного изолятора оперативниками, это тоже был показатель активности отделов).

— Нет, Громов будет работать по местам сбыта, я ему дам наводку.

Ценная наводка моего нового начальника заключалась в том, что на Привокзальной площади торгуют краденными вещами, пресечением чего мне надлежало заняться с утра. Очевидно, что в кабинете линии по борьбе с преступлениями в жилищах граждан, меня посчитали лишним.

Плохой

Сука, куда я попал! Никогда не видел себя в ментовке, но мама, глядя на жизнь своего брата, уговорила дядю Сережу, который очень хорошо «варился» в хитрой системе хозяйственного управления областного Управления, найти мне непыльное место и, после долгих уговоров, заставила меня пойти в менты. Среднее специальное образование давала мне право на офицерские звездочки, а место на складе вещевого имущества дядя Сережа для меня «выходил». До подписания приказа оставалось всего два дня, когда дядюшку, хорошо «погулявшего» накануне, жена, утром следующего дня, нашла в коридоре, в луже говна и с на левую половину парализованного. Все выходные прошли в хлопотах по устройству дяди в «приличную» больницу, а утром понедельника кадровик областного управления, кривя рот в пренебрежительной усмешке, сообщил мне, что место на складе в ХОЗУ УВД уже занято, так как я не явился в пятницу, как мне было назначено. Дожидаться меня никто не стал, на стол генерала лег проект приказа с более достойной фамилией. А мне надлежит явиться в отделение уголовного розыска Дорожного РОВД для дальнейшего прохождения службы. Пребывая в прострации от осознания глубины ловушки, в которую я попал, я прожил несколько дней. Дядюшка, тупо глядящий в потолок больничной палаты, без особых перспектив на полное восстановление, оказался на хрен никому не нужен, да и сказать, с кем у него были договоренности относительно меня, был не способен. Жена его ничего сказать не могла, все дела дядя вел в тайне от нее, так как особым умом женщина не отличалась. Мама моя, от таких невеселых перспектив, воспользовалась как поводом, поломкой машины и отобрала у меня ключи, лишив возможности катать знакомых девок по ночам. Пока я ломая голову, как выскочить из ментовской системы и не загреметь в армию в ближайший, осенний призыв, сидя в бездействии в тесном кабинете, у меня появился начальник, который решил вывезти меня и еще одного поца, который тоже болтался в нашем кабинета, как не пришей к чему рукав, завтрашним утром в местную тюрьму. Вот оно мне надо?

До тюрьмы, которая находилась в жопе мира, начальство выделило казенную машины. Мы сделали ручкой злобно глядящему сержанту Громову, которого капитан Близнюк сразу не возлюбил, сели в «Жигули-шестерку», что катали обычно начальника розыска, и минут через тридцать были на месте.

СИЗО со стороны главного въезда было похоже на «Трест управления механизации», что находиться за нашим с матерью домом — обычное здание в три этажа, а дальше забор за колючей проволокой и какие-то строения. Обычный подъезд, деревянная дверь, шагнув за которую, я мгновенно понял, что попадать сюда не хочу ни за что на свете. Чтобы пройти внутрь, мы втроем шагнули к окошку дежурного, отделенному от нас частой толстой решеткой, и тут сзади раздалось жужжание чего-то электрического, и металлическая дверь, покрытая мрачной шаровой краской, с лязгом, захлопнулась у нас за спиной.

Я в детстве просидел три часа в кабине лифта, поэтому, что такое клаустрофобия, познал не по наслышке. Сейчас я оказался в тесном металлическом стакане, из которого не было выхода, тесно зажатым между двумя потными мужиками. Паника навалилась, горло сдавил спазм, я понял, что через минуту я начну задыхаться…

— Ты что, глухой? Удостоверение дай — меня чувствительно пихнули локтем в бок: — Мы долго здесь стоять будем?

Я с трудом вытащил красную книжечку из кармана и сунул в узкую щель, за которой, с отрешенным видом, сидела женщина в зеленой, военной форме.

— Оружие если есть, то сдаем…

— Нет у нас оружия — старшему тоже надоело стоять в тесном закуте.

— Ж-ж-ж — электрический замок впереди сработал, и я оттолкнув всех с моего пути, вынес эту мерзкую дверь, что бы, наконец, задышать полной грудью.

Потом были серые коридоры, новые решетки и двери, кажущиеся бесконечными коридоры, пока мы не ввалились в тесный кабинет опер части. Капитан Близнюк кивнув на стулья вдоль стенки, поручкался с двумя мужиками в форме внутренних войск, кивнув на нас, со вторым «молодым», что привез молодежь набираться опыта, а зовут нас Студент и Кадет. Потом из внутренних карманов пиджака старший оперуполномоченный ловко достал бутылку коньяка. Мужики в зеленой форме радостно потерли руки, пообещав Владимиру Борисовичу, что сейчас «все будет», а нас, Студента и Кадета, отвели по темному коридору в пустой кабинет, разделенный ровно посредине, уже надоевшей мне, очередной решеткой и оставили ждать неизвестно чего. Близнюк