Мертвая улика - Алексей Макеев Страница 16

– Да и мне тоже, – признался Гуров. – Но, с другой-то стороны, почему он нам должен нравиться? Работает себе человек и работает… Может, и мы ему не понравились тоже. Симпатия – дело тонкое.

– Ох, ох! – вздохнул Федор Ильич и покачал головой.

– Да ладно тебе! – успокоил сыщика-любителя Гуров. – А вот мы сейчас пообщаемся с заведующей. Уж она – не то что твой охранник! Она – совсем другое дело!

– Ты думаешь? – с сомнением спросил Федор Ильич.

– Убежден! – оптимистично произнес Гуров и приоткрыл дверь. – Можно войти?

– Входите, – ответил голос из-за двери.

Лев Иванович открыл дверь шире и вошел в кабинет, а вслед за ним протиснулся и Федор Ильич.

– Галина Никитична? – осведомился Гуров.

– Да, – просто ответила женщина. – Вы ко мне?

– К вам, – сказал Гуров и протянул ей удостоверение.

Пока женщина изучала документ, Гуров, в свою очередь, изучал женщину. И пришел к выводу, что она ему симпатична. Так иногда бывает: встретишь человека и с первого же взгляда, с первых же слов чувствуешь, что он тебе нравится. Или, наоборот, не нравится. В чем здесь психологический секрет, Гуров не знал, да и никогда не стремился знать. Что касается общения с людьми, он был больше практик, чем теоретик. Вот и сейчас всем своим нутром опытного сыщика и бывалого человека он чувствовал, что заведующая домом престарелых Галина Никитична – человек симпатичный, умный, честный и легкий в общении. И это было замечательно. Такие люди всегда были для Гурова как подарок, он их ценил и по человеческим меркам, и по меркам сыскного дела. Потому что приятно и легко общаться с симпатичным, умным, честным и легким в общении собеседником. Гуров покосился на Федора Ильича и понял, что и ему Галина Никитична тоже понравилась. Что ж, тем лучше.

– Вы, наверно, по поводу нашей Елизаветы Петровны? – спросила она.

– Да, – сказал Гуров.

– Что ж, – вздохнула женщина. – Спрашивайте, что вам нужно. Да, и присаживайтесь, а то вы что-то слишком робкие для представителей из центра.

– А что, вам уже приходилось с ними встречаться? – улыбнулся Гуров, усаживаясь на стул.

– Нет, – в свою очередь улыбнулась Галина Никитична. – Просто читала в книжках. И видела в кино.

– Ну, так то кино! – махнул рукой Гуров. – А мы к вам живьем пожаловали. Так сказать, в натуральном виде. Чувствуете разницу?

– В общем, да, – женщина продолжала улыбаться. – Но, с другой стороны…

– А что такое? – с нарочитым испугом спросил Гуров.

– Уж очень быстро вы к нам прибыли из вашего Управления, – пояснила Галина Никитична. – Не прошло и двух суток. Это впечатляет.

– Видите ли… – почесал в затылке Лев Иванович. Он решил играть с этой симпатичной ему женщиной в открытую. – Дело в том, что ниоткуда мы не прибывали. Мы с самого начала находились на месте… здесь.

– Это как же так? – удивилась Галина Никитична.

– Все просто, – стал пояснять Гуров. – По соседству с вашим заведением имеется еще одно премилое учреждение – санаторий. Так вот мы с коллегой, – он указал на Федора Ильича, – его пациенты. Ревматики, хондрозники и радикулитчики. И у вас здесь мы, так сказать, не по долгу службы, а частным образом. Ну, вроде как частные детективы.

– Как Шерлок Холмс и доктор Ватсон? – весело уточнила заведующая.

– Во-во! В самую точку. Я, значит, некое подобие мистера Холмса, а он – такое же подобие доктора Ватсона!

– Но зачем же вам нужно расследовать это дело? – еще с большим удивлением спросила женщина. – Лечились бы себе… Есть же, в конце концов, местная полиция.

– Так ведь убили старушку-то! – разведя руками, сокрушенно сказал Гуров. – А мы – сыщики… Ну, и вообще… Вы понимаете?

– Да, – кивнула женщина. – Понимаю.

– Фу-х! – выдохнул Гуров. – Это же прекрасно! А то если бы вы сказали, что не понимаете, то у нас бы, наверное, не хватило слов, чтобы вам объяснить, зачем мы влезаем в это расследование. Есть такие вещи, которые лучше понимаются, если их не объяснять.

– Да, – подтвердила Галина Никитична. – Есть такие вещи… А что местные полицейские?

– О, они работают тоже! Ищут… А мы – вызвались им помочь.

– Но все же вы больны.

– Э! – махнул рукой Гуров. – Разве в этом дело! Ведь убили человека! А убийца не пойман. Именно это главное, а не болезнь. Да и потом – разве это болезнь? У меня хондроз, у него – радикулит. Это же позор для истинного мужчины, а не болезнь! Вы смеетесь? Значит, со мной согласны.

– По-человечески – да, – сказала Галина Никитична. – А вот как врач я готова решительно протестовать против такой вашей легкомысленности. Кто болен, тому надо лечиться, а не ловить убийц.

– Ну, значит, будем общаться исключительно по-человечески, – предложил Гуров. – Потому что как ни посмотри, а Елизавету Петровну убили.

– Да, – вздохнула заведующая. – Убили…

Глава 10

Разговор оказался долгим. Вначале заведующая по просьбе Гурова рассказала об убитой. Елизавете Петровне Калининой шел восемьдесят первый год. В доме престарелых она находилась давно – больше трех лет. Как она здесь оказалась? По собственному желанию. Во всяком случае, так она всем и всегда объясняла. «Для чего мне быть кому-то обузой? – говаривала она. – Они молодые, у них своя жизнь. А я доживу мои годы здесь. И ни на кого у меня обиды нет». Вот и все объяснение. А кого Елизавета Петровна разумела под словом «они», она не поясняла.

Был ли у нее кто-то из близких? Да, дочь, которая жила в этом же городе. Навещала ли дочка свою мать в доме престарелых? Да, иногда приезжала. Посидят в беседке или, если плохая погода, в специально отведенном для свиданий холле, поговорят о чем-то своем – и дочь уезжает до следующего раза. Рассказывала ли Елизавета Петровна что-нибудь о своей дочери и об их взаимоотношениях? Так, самую малость. Говорила, что дочь у нее хорошая, что она была замужем, но развелась, что у нее есть сын и квартира имеется. Было ли какое-то жилье у самой Елизаветы Петровны до ее поступления в дом престарелых? Похоже, что не было. Во всяком случае, она рассказывала, что до самой отправки в дом престарелых проживала вместе с дочерью, оттого и решила стать постоялицей богадельни, чтобы никому не быть обузой, о чем, собственно, уже говорилось.

– Скажите, – спросил Гуров у Галины Никитичны, – а был ли у нее муж? И если был, то где он сейчас? Умер? Жив?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – развела руками заведующая. – Я как-то у нее спрашивала про мужа, но она не