Дачные расследования [антология] - Галина Владимировна Романова Страница 16

— Булок сегодня на завтрак я не обнаружила, — уколола его взглядом Кира.

— Пекарня была закрыта. Очередь выстроилась. На двери замок, и печи холодные. От них всегда поутру тепло на улицу идет.

— Что дальше? При чем тут убитый мужик и пекарня Саврасовых?

— Так Саврасова и убили. Которого из них — не знаю. Но пекарня пока стоит закрытой. Все пошли за хлебом в супермаркет. Твое печенье оттуда. Не понравилось?

Она к нему, к слову, не притронулась. Да и вообще ничего не ела за завтраком. Не было аппетита.

— В каком смысле — которого? — уточнила она у Виталика, который снова принялся жрать теткин вишневый конфитюр.

— В семье Саврасовых четверо мужчин. Отец — основатель пекарни. Двое сыновей и зять. Все они работают на него. Про зятя, правда, точно не скажу. Он часто уезжает. Но живут все в одном доме, он огромный.

— С сигнализацией, — рассеянно отметила она.

— Возможно, — меланхолично пожал плечами Виталик.

— Где убили Саврасова? — Поймав его недоуменный взгляд, она уточнила: — Все равно, какого! Где?

— Наверное, в доме. У ворот машины стояли, полиции и медиков. Только не спрашивай меня, как убили, во сколько, чем? Я не знаю. Хочешь, поговори со Степанычем, он там бегал, суетился. Теперь наверняка по дворам пойдет, с опросом. Как два года назад, когда конкурента Саврасова нашли утопленным в озере.

— Да ладно! — вытаращилась на него Кира.

В голове, с сонно перекатывающимися мыслями о собственной никчемности, на мгновение сделалось пусто и гулко, но тут же мозг принялся генерировать странные идеи, которые принято называть версиями. За минуту их сложилось три, нет, целых четыре.

По лестнице бежала так, как в детстве не бегала — через две ступеньки. Схватила с полки трикотажное платье лимонного цвета, длиною до щиколоток. Кожаные черные сандалии на все случаи жизни стояли у порога дома. Все туфли на каблуках и платформе были забыты и погребены в коробках на широких антресолях за лестницей. Через пять минут она бойко шагала в сторону дома участкового. Его служебная машина стояла у забора, Кира рассмотрела из окон второго этажа. Значит, он дома.

Егор Степанович Смешнов прожил в дачном поселке всю свою сознательную жизнь. Кире так виделось. Она его помнила со времен своих первых летних каникул. И именно таким — худым, кривоногим, с темной густой шевелюрой без намека на седину, круглым лицом, без выдающихся носа и рта и с прищуренными голубыми глазами.

Он не поменялся за эти годы ничуть. Его словно заморозили. Ни грамма лишнего веса, ни единой морщины на лице, ни одного седого волоса. Ну разве что несколько неглубоких морщинок в углах глаз. И то лишь потому, что он постоянно щурился, полагала Кира.

— Егор Степанович, а чего это вы дома? Не на месте преступления? — влетая в его калитку, засыпала участкового вопросами Кира.

Тот в задумчивости стоял прямо на узкой дорожке, ведущей к крыльцу, с большой модной чашкой в левой руке и что-то неторопливо пил из нее. Егор Степанович был в форме, но без фуражки. Что пил?

Кофе он не любил категорически. Кира помнила. Значит, чай. Или, прости господи, молоко. По ее понятиям молоко люди должны переставать пить еще в младенчестве. Что за напиток? Какая в нем польза? У нее лично одно ворчание в животе.

— И вам здравствуйте, Кира Сергеевна. — спокойно отреагировал на ее появление участковый.

— Здрассте, — опомнилась она и подступила к Степанычу почти вплотную. — Так чего вы не на месте убийства?

— Там без меня есть кому похлопотать. Я свои функции выполнил. — Он широким жестом указал на скамейки и дощатый стол под яблоней. — Присаживайтесь, Кира Сергеевна, раз в гости заглянули. Чай будем пить.

Она послушно присела на деревянную скамью, отполированную задом Степаныча до зеркального блеска. Локти положила на стол, поджидая хозяина. Тот вернулся через несколько минут с двумя чайными чашками в одной руке, судя по виду, совершенно новыми, электрическим чайником в другой и пакетом с какой-то магазинной выпечкой под мышкой. Все поставил и положил на стол. Влил из чайника кипятка. Из кармана форменной рубашки достал два чайных пакетика. Швырнул их в чашки. Подтолкнул к ней пакет с овсяным печеньем.

— Ты любила в детстве. Угощайся. — Он присел напротив на вторую скамью. Глянул с усмешкой. — Так что хотела-то, Кира Сергеевна?

— Что случилось в доме Саврасовых, Степаныч? — Ее рука полезла в пакет, схватила два печенья. — Кого убили? Хозяина?

— Хозяина.

— А как, как убили? — Кира втолкнула в рот почти половину печенья, оказавшегося именно того самого вкуса — из детства. — Выстрела никто не слышал, значит, ножом? Задушили?

— Его тело было обнаружено на первом этаже возле лестницы. Прямо аккурат у первой ступеньки. У него сломана шея.

— Ух ты!

Второе печенье исчезло. Кира потянулась за третьим. Вкусно было невозможно! Даже вкуснее ароматных маковых плюшек, которые Виталик ей таскал на завтрак из пекарни Саврасовых.

— Считаете, несчастный случай? Он свалился с лестницы? Пьяный был?

— Он не пил.

— Так, а…

Кира хлебнула из чашки пакетированного чая и сочла, что он тоже невозможно вкусный. Гораздо вкуснее того, что готовил Виталик, колдуя над чайником минут по десять.

— А во сколько наступила смерть Саврасова?

— Предположительно часа в два ночи.

— Чего он на лестнице забыл?

— Хороший вопрос, — похвалил ее участковый и неожиданно, глянув на нее с непонятной тоской, проговорил: — Как же ты на Евдокию похожа! Просто одно лицо в молодости.

— Да погодите вы с Евдокией! — одернула его Кира, глянув с обидой.

Вот уж на кого она не хотела быть похожа, так это на тетку. Комплимент тоже!

— Что он мог делать на лестнице в два часа ночи? Его спальня где располагалась? Санузел там был рядом? Если на втором, он мог воспользоваться туалетом там же. Дома-то все типовые. Один застройщик был в свое время. У нас такая же планировка. А если на первом этаже спал, то какого черта его понесло на лестницу?

Участковый вдруг крепко задумался. И снова сказал:

— Хороший вопрос.

— И что там с его конкурентом, которого выловили из озера два года назад? Что за история? Мог кто-то из его родни отомстить? И еще…

— Помолчи, пожалуйста, Кира, — попросил ее участковый незнакомым мягким голосом. — Я думать буду.

Глава 3

Неизвестно, до чего додумался участковый, но вот приехавшая оперативная группа сочла, что смерть хозяина пекарни наступила в