Бальзам из сожалений - Евгения Михайлова Страница 16

Даша достала из сумки планшет, открыла и предупредила всех присутствующих:

– У вас есть шанс спокойно посмотреть, но если кто-то дернется, шевельнется, я без предупреждения нажимаю команду «отправить». И все станет необратимым, если вы поняли, о чем я. Все адреса забиты – их не меньше сотни. И через секунду наш ролик будет в инете. Так смотрим или отправляем сразу?

– Не мешайте ей, – мертвым голосом произнес Грачев. – Пусть показывает.

– Да уж, – согласился Кольцов. – Нажать пуск она успеет, даже если кто-то выстрелит ей в голову. Это качественная программа. А мы приехали спасать девушку, а не убивать.

Адские муки Грачева, который кипел в снегах, как в котле со смолой, продлились минут сорок. Только через такое время ему хватило сил попросить дочь о прекращении пытки. Всем с первого кадра было понятно, что киберсталкинг велся давно. Ивана Грачева снимали в разное время, в разных интерьерах, с разными людьми. Сцены грубого секса с одной партнершей или несколькими были далеко не самыми компрометирующими. Гораздо грязнее и отвратительнее для репутации были сцены избиения жены. А дальше пошел вообще криминал. Грачев выводит из маленького помещения в каком-то поселке женщину с младенцем в одеяльце. На помещении вывеска «Роддом». Ведет ее к машине, сажает, а через короткое время останавливается в совсем безлюдном месте. У машины его ждет мужчина бомжеватого вида. Грачев выталкивает женщину из машины, вырывает из ее рук младенца, передает типу вместе с деньгами, которые они оба пересчитывают по одной купюре, явно проверяя оговоренную заранее сумму. Тип с ребенком убегает, женщина кричит, плачет, Грачев сильно бьет ее по лицу… Она падает. Он уезжает.

– Хватит! – отчаянно закричал Грачев. – Даша, прекрати.

– Почему? – невинно спрашивает Даша. – Это был только разогрев. Самое интересное и не начиналось.

– Я сказал – прекрати. Ты можешь все это уничтожить на моих глазах? Если да, то сделай это. Да, я тебя прошу. Забирайте деньги, и мы все просто забываем обо всем.

– Считаешь, нам пора вернуться к нашей добропорядочной семейной жизни? – легко уточнила Даша. – Так я всей душой – за. Мои товарищи тоже. Их так задолбало барахтаться в твоей грязи, собирая материл. Воняет от твоей богатой личной жизни, как из выгребной ямы. А мне так надоело наше общее существование с постоянным аккомпанементом твоего хамства и воплями истязаемой мамы, просто до смерти осточертело. Вот я и присмотрела себе квартирку, чтобы быть подальше от тебя. По-хорошему не получилось. Ты отказал мне даже в отдельной однушке, объяснив тем, что должен присматривать за моей нравственностью. Вот и присмотрел. Нам пришлось заняться твоей. Ни рубля лишнего мы не попросили. И ты же прекрасно понимаешь, что среди элитной недвижимости это самая скромная цена. Потом сообщу адрес, сможешь уточнить. И спасибо тебе за то, что бросился спасать. Спасибо за счастливое, как говорится, детство. Многое ты помог мне узнать и понять. Вот только есть проблема. Как нам теперь поступить с твоими людьми, которых ты не пожадничал нанять, чтобы разыскать дочурку. Мы уже в курсе, кто это, послушали вашу дивную конференцию. Ты был в своем репертуаре. Мою единственную подругу облил дерьмом, просто так, на всякий случай. Потому что ты только это и умеешь. Ты одних людей только ненавидишь, других только боишься. А любишь исключительно деньги. Так что теперь делать с ними, с этими свидетелями, которые теперь в таком материале? Мне лично не жалко, пусть любуются. Но ведь торговать этим начнут. Но мне и это пофиг, если честно.

– Сергей Кольцов, Андрей Николаев, – произнес Грачев. – Мы с вами сейчас подпишем такой договор. Я нанимаю вас для того, чтобы заранее истребить возможность любого упоминания об этой прискорбной истории, которую затеяла моя дочь. Уничтожение материалов – гарантированное и окончательное. Вы просто поучаствовали в передаче мной указанной суммы дочери для приобретения ею собственного жилья. Ваш гонорар за такое дело с учетом всех потраченных сил, ресурсов, времени обсуждается отдельно. Точнее, меня устроит любая сумма.

– Ну, не гений мой отец? – восхитилась Даша. – Так все красиво разрулить. Теперь мы с друзьями поедем в одну сторону, вы все в другую. Маме я позвоню и все объясню. Признаюсь, что пошутила. И мы с папой ее порадуем тем, что он к Новому году подарит мне скромную и милую квартирку. Может, встретимся все под семейной елочкой.

– Минуточку, – произнес Кольцов. – Планшет передай мне прямо сейчас. Он закрыт сейчас, в сумке, мы спокойно успеем взять его сами вместе с выкупом. Поняла? Бритву не оставляют в руках пьяных, сумасшедших и слишком сообразительных. Разумеется, материал у вас останется в исходниках, но мы после короткого изучения сумеем его отследить везде и всегда. А это не без последствий для всей компании. Если потребуется, придем за исходниками, и лучше вам это иметь в виду. Мы вооружены, к слову, и некоторые из нас имеют прямое отношение к правоохранению, о чем вы, наверное, в курсе.

– Угрожаешь? – миролюбиво улыбнулась Даша. – А я просто не успела отдать эту прелесть. Как-то привязалась. Столько времени тщательно отбирала и редактировала, что самой обидно, если никто не посмотрит. Даже думаю в режиссеры податься. Так что принимай с наилучшими пожеланиями. И тебе спасибо за мое спасение.

Черные фигуры скрылись за сугробами, раздался рев рванувшей с места машины. Кольцов обратился к своим помощникам:

– Ребята, вы слышали суть договора. Костя, ты сможешь написать коротко и четко. Укажите сумму вашей работы, расходов времени, использование техники. Мы все подпишем обязательство о неразглашении. Андрей, советую тебе присоединиться к моим ребятам в смысле оплаты сверхурочного труда. И не скромничай, ты был на высоте. Лично я от гонорара отказываюсь. Скажем так: результат был настолько познавательным, что это дороже любых денег. Благодарю всех за сотрудничество. Мои сожаления, Иван Дмитриевич. Мы все стали невольными свидетелями очень горькой для вас сцены. Такой удар от родной дочери. Но есть у нас и кое-что хорошее, светлое, обнадеживающее. Девушка жива, здорова и, на мой взгляд, прекрасно выглядит даже в балаклаве. Гораздо лучше, чем на фото. Да и репутация спасена за адекватную цену.

– Я тоже рад, что подруга Ирины жива и в отличной форме, – сказал Андрей. – Немного обидно, что Дарья оказалась жестокой и по отношению к единственному человеку, который так переживал за нее. Но тут, как говорится, вся в папу. Гонорар тоже не возьму. Не из таких рук. Прощаемся, Грачев. Я договор о неразглашении выполню.

– Везу тебя домой? – спросил в машине Кольцов