Олег Рой - Муж, жена, любовница Страница 17

Гваделупа была отнюдь не окончательным пунктом их путешествия. Отель, который они выбрали еще в Москве, находился на острове Сен-Бартельми. Эта вилла на берегу Карибского моря – возможно, просто удачно сфотографированная, как подумала теперь с ноткой скептицизма Юлия, – тогда ей очень понравилась. И стоила аренда дома весьма прилично – более 800 долларов в сутки. День, в который они прилетели, уже считался днем отдыха и соответственно должен был оплачиваться.

Они спустились по трапу самолета, когда уже стемнело. Их охватил теплый и очень влажный воздух, насыщенный новыми терпкими южными ароматами земли и моря. В карибском ветре различался и запах родного авиационного керосина, и соленый йодистый привкус моря, и запах цветов, неизвестных нежных цветов тропиков. Жары не чувствовалось, но угадывалось, что днем, на солнце, было очень жарко. От влажности и сильного ветра сразу сделалось трудно дышать.

Юлия обожала такие минуты, мгновения первого прикосновения к незнакомой стране. Потом любая земля неизбежно обретала в ее глазах собственный неповторимый облик, запоминалась какими-нибудь банальными туристическими нюансами, но первые минуты – о, их Юлия собирала, коллекционировала! Эти ощущения нельзя было заснять фотоаппаратом или видеокамерой, можно было только запомнить.

Юлия с восторгом и затаенным страхом перед неизвестным вдыхала новый для нее воздух острова Гваделупа. В самолете она решила не сдаваться в сложной жизненной игре, которую вдруг затеял с ней муж, и теперь решительно не хотела думать о его предательстве и измене. Здесь она будет первый и последний раз, а сокрушаться и горевать можно и в Москве. Юлия не знала, что этот прием, когда сознание избавляется от невыносимой душевной боли, психологи называют «вытеснением», и очень удивилась бы, если б ей сказали, что на самом деле она находится сейчас на грани нервного срыва и нуждается в помощи, участии, человеческом тепле... Решив бороться в одиночку, она устраивала сейчас опасный эксперимент над самой собой – но, увы, некому было сказать ей об этом.

В аэропорту, когда они прошли уже пограничный и таможенный досмотр, встретивший их гид вдруг объявил, что сегодня они не смогут полететь дальше, на свой остров, где их ждет уже оплаченный номер. Аэропорт на Сен-Бартельми очень мал, принимает самолеты только днем («Мы ведь находимся в тропиках, солнце у нас восходит рано и заходит тоже рано, и когда завтра вы там окажетесь, вы поймете, почему невозможен ночной полет», – скороговоркой уверял он их). И на все возражения Алексея только твердил, что у них запрещено летать ночью. «Мы просим вас переночевать на Гваделупе для вашего же блага», – напыщенно, но твердо заявил этот маленький человечек.

Завтра так завтра, подумала про себя Юлия. Она так устала, что хотела сейчас только одного – оказаться в гостинице, а уж на каком острове эта гостиница будет находиться, ей было все равно. Зато ее муж разошелся не на шутку. Он попробовал было вступить с гидом в беседу на своем хорошем английском, но выяснилось, что тот понимал только французский язык, и Алексей, без того уже раздосадованный презрительной реакцией жены на анонимное письмо, получил еще один повод для обиды.

Он стал доказывать, что принимающая сторона нарушает правила сделки, обманывает потребителя, и он, как солидный бизнесмен, не потерпит этого. Он оплатил услугу, его ожидания не оправдались, и он возмущен. По его понятиям, с этим просто невозможно смириться – номер в четырехзвездочном отеле ценою 860 долларов простаивает, а он должен ночевать неизвестно где. Он не желает слушать никаких доводов, а хочет ночевать только там, где он планировал... Его уговаривали уже три местных менеджера, а Юлия, удивленная силой его напора, работала как заправский переводчик. Ей стало даже интересно, сможет ли Алексей с его замашками крутого московского финансиста изменить устои карибских аборигенов.

Кончилось все, разумеется, тем, что их проводили в номер гостиницы аэропорта; в нем напрочь отсутствовали окна. Алексей и далее продолжал бы «качать права», но все говорили только по-французски, и Юлия сказала, что она, как переводчик, объявляет забастовку, потому как ведение бесполезного диалога после долгого и утомительного полета – не лучший способ восстановить силы. А для Алексея это был настоящий конец света, он не мог представить себе, что бывает такое, что даже английский не срабатывает. И молодой российский бизнесмен дал обещание, что Гваделупа его еще вспомнит.

Как выяснилось впоследствии, возмущение Алексея было вполне справедливым. Действительно, у местных турагентов было так заведено – брать деньги вперед, считая день прилета днем проживания в дорогом отеле, а клиентам предоставлять первую ночевку в аэропорту Гваделупы. Маленькая хитрость аборигенов... И только те, кто прилетает на острова не первый раз, могут избежать этого явного, хоть и наивного обмана.

В номере без окон была большая кровать, душ и весьма скромная обстановка. Чемоданы Земцовым не доставили, объяснив, что это крайне сложно технически, и пообещав при этом, что завтра с утра их погрузят на самолет, которым они полетят на Сен-Бартельми. У Юлии с собой была легкая дорожная сумка, куда она положила на всякий случай некоторые необходимые вещи. В парижской одежде – куртках и брюках – было очень жарко, они ведь прилетели из зимы, а здесь стоял разгар лета... После душа они наскоро переоделись в то, что было под рукой, и вышли взглянуть на окрестности. В темноте сияли огнями посадочные полосы, все пространство около здания было засажено большими пальмами, шелестевшими на ветру жесткими листьями, и цветущими бугенвиллеями. «Хорошо!» – подумала Юлия, вдыхая всей грудью удивительный запах южных островов, и впервые с того злополучного бала ощутила подобие покоя и радости.

Утром Алексей по-прежнему был полон решимости отстаивать свои права. Ночевку в номере без окон он еще раз пообещал не оставить без отмщения. Хотя рейс был назначен на десять утра, с рассветом они были уже в аэропорту, где болтались, не зная, чем себя занять. Вылетели в одиннадцать и летели всего десять минут. Наверное, приятнее было бы проплыть два часа морем, но самолет был оплачен еще в Москве – и кто тогда мог предположить, что́ их встретит в такой дали?

Не успели расположиться, пристегнуться и взлететь, как была уже объявлена посадка. Юлия смотрела в иллюминатор и, как всегда в новом месте испытывала приятное, чуть будоражащее волнение. Сен-Бартельми оказался намного меньше Гваделупы. Когда самолет пошел на посадку, то показалось, что он сейчас нырнет в голубую воду и скроется в морской пене – как будто они не приземляются, а приводняются. Мелькнули манящие белым песком и прозрачной голубой водой пляжи, и сразу возникло острое желание искупаться. Посадочная полоса аэропорта Сен-Жан была так ловко вписана между холмами, что стала заметной лишь в последний момент. Опытные местные пилоты отлично знали свое дело, и через мгновение шасси самолета коснулись бетона.

Сверху этот остров отличался от Гваделупы. Крыши многочисленных роскошных отелей и белых вилл, прячущихся в зелени по склонам холмов, свидетельствовали о процветающем туристическом бизнесе. Второй день на Антилах обещал быть лучше первого.

В маленьком аэропорту, утопающем в зелени и экзотических цветах, их опять встретил гид. Ослепительно белая рубашка оттеняла смуглость широкого лица, а галстук и черные брюки свидетельствовали о том, что он чувствует себя важным лицом при исполнении служебных обязанностей.

Юлия подумала, что наконец-то закончилась утомительная дорога и теперь целых две недели им будет только хорошо и спокойно. Однако без приключений не обошлось и здесь. Сопровождающий сообщил, что произошла задержка с доставкой чемоданов, так, небольшая неприятность – по случайности их багаж остался на Гваделупе. При этом известии Юлия расхохоталась, а Алексей помрачнел. Гиды на Сен-Бартельми, в отличие от гваделупских собратьев, хоть и с трудом, но говорили по-английски. И Алексей сам мог удостовериться в том, как клятвенно они обещали к концу дня доставить чемоданы прямо в отель. Так Земцовы без багажа отправились на свою роскошную виллу, и Алексей всю дорогу причитал, что, наверное, на этих самых Карибах четырехзвездочный отдельный дом окажется простым курятником на сваях...

Дорога шла вдоль берега, меж холмов, и с высоты открывались прекрасные дали – зеленые склоны, рощи и поля, за которыми сверкало море. Качались кокосовые пальмы, сверкала вода в бассейнах, белые стены домов отражали солнечный свет. Все постройки были крепкими, дороги – гладкими, зелень – свежей и ухоженной. Даже цветы казались здесь ярче и праздничнее. Было понятно, что этот остров – курорт высшего класса для состоятельных людей.

Через окно автобуса, из прохладного кондиционированного рая Юлия смотрела на жаркое солнце и мысленно проводила инвентаризацию своих вещей. Итак, в чемоданах остались купальники, шляпы, очки, летняя одежда и кремы от солнца. Очки и кремы – это особенно важно, они же в тропиках прямо из зимы, без всякого перехода и с совершенно белой кожей... В отеле надо будет первым делом составить список пропавших вещей – на случай, если они никогда больше не увидят своих чемоданов, – и определить вместе с Алексеем хотя бы примерную стоимость пропажи. Отдых на островах продолжался так, как и начался во Франции – ударно.