Илья Деревянко - Подонки Страница 17

Как это делается — объяснять не буду. Так вот, упаковал я, стало быть, голубчика, оделся, закурил сигарету и принялся терпеливо ждать, когда он окончательно придет в себя.

Наконец чертопоклонник открыл глаза.

— Привет! — дружелюбно сказал я. — Меня зовут Палач. Знаешь, почему ты до сих пор жив? А потому, что у меня возникло желание немного поболтать с тобой — о том о сем. Скажем, где живет Учитель? Сколько человек в секте? Когда и где состоится очередной праздник? Молчишь. Ай-яй-яй! Дядя-палач начинает сердиться! А, понятно, в чем дело! Ты просто немножко замерз! Ну ничего! Это дело поправимое!

Стащив с сатаниста ботинки, я разыскал в костре хорошо прокалившуюся головню и принялся прижигать ему пятки, мысленно содрогаясь от отвращения и благословляя Бога, что Аня не видит подобной мерзости. Этому типу зелья, очевидно, не перепало, да и закодировать его не успели, поскольку спустя полминуты он уже молотил языком, как пулемет.

Где живет Учитель, чертопоклонник не знал. Тот связывался с остальными либо через Ивана Гермогеновича, либо через Авдотью Петровну, либо через некоего Бориса Федоровича, или, на худой конец, по рации. Двое первых, как ты знаешь, были к тому времени мертвы, а Борис Федорович проживал в деревне Глубокие Озера, появляясь в Матвеевке наездами. В секте, после того как мы с покойным Серегой ее изрядно подчистили, оставалось около тридцати человек. Празднество должно было состояться через десять дней неподалеку от Матвеевки, у Черного Болота.

— Молодец! — похвалил я разговорчивого сатаниста. — Ты мне очень помог! Поэтому заслужил легкую смерть. Прощай! — с этими словами я вогнал ему пулю в затылок.

Обыскав убитых, я обнаружил немало полезных вещей: рацию, пистолеты, запасные обоймы, кинжалы, две пары наручников и карманный фонарик большой мощности. Сложив трофеи в рюкзак, я отволок трупы в кусты и направился к тому месту, где оставил Аню. Девочка по-прежнему крепко спала.

«Милый ты котенок! — грустно подумал я. — Колдун вопреки своей воле сделал для тебя доброе дело! Погрузил в глубокий сон. Ты не видела последних пяти убийств. Твое доброе сердечко могло этого не выдержать!»

Оставаться на прежнем месте было опасно. По следам убитых чертопоклонников могли прийти другие, поэтому я поднял Аню на руки и зашагал в глубь леса. Колдовских глаз я теперь не опасался. Во-первых, они оказались изрядно подслеповатыми, во-вторых, из подслушанного разговора Гермогеныча с учеником я знал, что каждое сильное колдовство отнимает массу энергии, поэтому повторить его поганый Учитель сможет не скоро. Пройдя километров пять, я окончательно выбился из сил. Небо стало заметно светлеть. Видимость улучшилась. И тут! Воистину Господь помогал нам! В траве мелькнул какой-то шальной заяц, страдающий бессонницей. Голод обострил мою реакцию до предела, и я уложил серого бедолагу с двух выстрелов. Признаюсь честно, к нему я почувствовал жалость, которую абсолютно не испытывал к проклятым сатанистам. Но что оставалось делать? Неизвестно, сколько нам еще блуждать по лесу, а девочка была очень слаба, да и сам я держался еле-еле. Подобрав добычу, я отыскал уютную, крохотную полянку, осторожно положил девочку на землю, развел костер и к восходу солнца приготовил нечто вроде шашлыка, благо соль в рюкзаке имелась. Потом, чтобы не заснуть, принялся курить одну сигарету за другой. Наконец, сладко потянувшись, Аня открыла глаза.

— Ой, где мы? — удивленно воскликнула она. — Как вкусно пахнет!

— Завтрак подан, мадемуазель, — галантно объявил я. — Извольте откушать!

Затем хотел сказать еще что-то остроумное, но неожиданно отрубился.

ГЛАВА 7

Первым ощущением были падающие на лицо горячие капли дождя. Открыв глаза, я убедился, что небо ясное, солнце светит ярко, а на лицо мне капает не дождь, а Анины слезы.

— Успокойся, глупенькая! Все в порядке, — слабо улыбнулся я.

Девочка всхлипнула. Кряхтя, как столетний дед, я сел, прислонившись спиной к дереву.

— Вы были без сознания около часа, — жалобно проскулила она.

— Просто заснул, устал немного, — соврал я, прекрасно понимая, что находился в самом настоящем обмороке. Даже неудобно как-то. Я же мужчина, а не истеричная тургеневская барышня! Однако ночка действительно выдалась веселая, да и предыдущие два дня тоже. — Ничего, сейчас подкрепимся — легче станет. Давай завтракать, — предложил я, — мясо, небось, давно остыло!

Но девочка не спешила притрагиваться к еде.

— Что случилось ночью? — испытующе заглядывая в глаза, спросила она.

Лукавить было бесполезно, и я вкратце описал недавние события, опустив лишь самые гнусные подробности.

— Теперь ясно, — прошептала Аня, слегка вздрагивая.

— Что ясно?

— Мне всю ночь снились страшные зеленые глаза. Они висели прямо в воздухе, без головы, без тела, совсем как вы рассказывали.

— Перестань выкать, — перебил я, — меня зовут Андрей, усекаешь?

— Да.

— Рассказывай дальше…

— Они выворачивали душу. Вкрадчивый голос звал к себе. Тогда я стала читать молитвы. Голос начал ругаться, богохульствовать. Глаза извергали пламя, но потом, наконец, исчезли.

— Ах, козел поганый, ну, падла! — взъерепенился я. — В душу к девочке решил забраться, жаба пупырчатая! Ничего, скоро я приду за тобой!

— Вы… ты про кого?

— Про Учителя сатанистов, это его работа! Ладно, забудем пока об этой дряни, нужно подкрепиться!

Бедняга-заяц оказался удивительно вкусным. Мы слопали его в считанные минуты. Насытившись, я с наслаждением выкурил сигарету. Солнце сильно припекало. В воздухе звенела мошкара. Веки начинали слипаться. Некоторое время я колебался, но потом все же решился.

— Анечка, милая, прилягу я на часок вздремнуть. Заметишь что подозрительное — толкни в бок.

— Хорошо. Конечно!

Положив голову на рюкзак, я моментально провалился в сон, но, не проспав и получаса, резко вскочил, будто подброшенный пружиной.

— Ты что? — удивленно встрепенулась девочка.

— Тихо! Здесь кто-то есть!

Аня посмотрела на меня с жалостью, вероятно, решив, что пережитые потрясения повредили мой рассудок, но вскоре и она услышала отдаленные голоса, постепенно приближавшиеся к нам.

— Замри! — прошептал я. — Посмотрим, кого нелегкая несет!

— Но, может, они обычные, нормальные люди, грибы собирают? — с робкой надеждой предположила девочка.

— Вряд ли! Сердцем чую!

Я оказался прав. Вскоре неизвестные настолько приблизились, что можно было разобрать отдельные слова, среди них уже опротивившее мне «Благое Божество».

Достав из рюкзака пистолет с глушителем, я проверил наличие патронов, поднялся на ноги и замер в ожидании. Оно не затянулось надолго. Спустя секунд десять на поляне появились двое парней. Один держал в руках охотничье ружье двенадцатого калибра. Лицо другого оказалось до боли знакомо.

— Рафик! — испуганно вскрикнула Аня.

Теперь все стало ясно. Вчера вечером, когда девочка описывала своего похитителя, у меня шевельнулись смутные подозрения — уж больно он напомнил одного знакомого, но тогда я не поверил, вернее, не захотел поверить в это. Теперь пришлось! Рафик Белопольский, черный пояс второго дана, с которым мы не раз встречались на тренировках и соревнованиях! Все знали об его увлечении йогой, восточными религиями, но такое! Впрочем, из дневника покойного Сереги я уже понял: все это ступени одной пирамиды, вершина которой — «священная» задница черного козла!

Заслышав Анин крик, оба уставились в нашу сторону. Рафик торжествующе ухмыльнулся, а его приятель с похвальной быстротой направил на меня свою двустволку.

— Хлоп, — сказал веское слово пистолет. Сатанист, рожа которого превратилась в кровавое месиво, выронив ружье, рухнул на землю. Рафик забегал глазами.

— Так вот, Белопольский, чем ты развлекаешься на досуге! — с ненавистью процедил я. — Девочек молоденьких похищаешь! Дьяволу жопу лижешь!

— Ты не сможешь убить безоружного! — с вызовом перебил он.

— Еще как смогу! — заверил я, нажимая спуск. Но проклятый пистолет дал осечку. Рафик незамедлительно этим воспользовался, выбив ствол из моих рук. Рюкзак с остальным оружием лежал далеко. Пришлось пойти в рукопашную. Надо сказать, шансы мои были тогда близки к нулю. Даже в лучшие времена Белопольский превосходил меня по технике, а сейчас! После мытарств последних дней, бессонной ночи…

В свою очередь Рафик, признав во мне «палача», о котором у сатанистов ходили страшные легенды, явно не жаждал поединка.

— Андрей, я сильнее, ты знаешь, но я не хочу твоей смерти, — играя в великодушие, заявил он. — Оставь девчонку и уходи!

— Покорнейше благодарю, — ответил я, нанося удар ногой в живот. Легко погасив его мягким уводящим блоком, Белопольский сорвал дистанцию и вошел в ближний бой. Некоторое время мы ожесточенно лупили друг друга кулаками, коленями и локтями. Окружающий мир превратился в заполненный ненавистью кровавый туман.